Кирилл Чернов - Оставленный. Книга 1

– Мы просто оставим его здесь?! – возмутился Виктор.

Волк взял с пола какой-то брезент, накрыл мёртвое тело, а затем произнёс, склонившись:

– Алексей Журавлёв, ты был замечательным человеком, замечательным… другом. И пусть твоя душа, что бы с ней ни случилось, покоится с миром.

– Пойми, парень, – вдруг сказал Сержант, – мы не можем взять тело по десятку причин.

Виктор промолчал.

Они, наконец, вышли на воздух. Над головой уже навис яркий месяц, но где-то вдали, на западе, ещё слабо багровело заходящее солнце, постепенно угасая в ночной тьме. Рядом с дорогой стояли их нетронутые машины, все были живы и готовы ехать.

Первой, само собой, их встретила Маша, окинув всех троих обеспокоенным взглядом. Она будто спрашивала: “где он? Что с ним?”. Сержант помотал головой, мол: ”не вернулся”, и, запинаясь, пошёл к остальным.

По щеке её скатилась горькая слеза. Она посмотрела на Виктора.

– Как он… умер? – дрожащим голосом тихо спросила Маша.

Виктор раскрыл рот.

– Эти твари его забрали, – ответил за него Волк. – Он не успел. А теперь, возвращаемся в машины и едем. Больше никаких вопросов, разговоров, остановок.

Маша, чтобы не показывать слёз быстро села в машину и уткнулась носом в окно. Виктор сел вперед, переглянулся с Сержантом, который теперь был за рулём, и тоже уставился в окно.

На фоне красного заката виднелись мрачными скелетами высотные дома, постепенно уходящие за размытую линию горизонта. Проехав немного по МКАДу, машины свернули на пустующую трассу. Час спустя город остался позади как страшный сон. К тому времени ночь уже властвовала в полную силу. Тем не менее, они всё ехали и ехали, пересиливая невыносимую усталость. Всё, чтобы оказаться хотя бы за сотню километров от этого ужаса.

Виктор, выпучив глаза, разглядывал беспросветную мглу. В голове всё крутился тот момент, когда его палец лёг на затвор. Это воспоминание, казалось, грозило перерасти в вечные муки, не дающие покоя днём и порождающие кошмары в ночи. Спустя какое-то время он нашёл в себе силы вернуться в реальность. Как оказалось, уже давно обе машины стояли на обочине с заглушенными моторами. Все спали, откинув головы на спинки кресел. Виктор тоже лёг спать.

Его сон не был кошмаром, но навевал тоску и грусть. Перед глазами ясно предстали лица тех, кого уже не вернуть: лица друзей, лицо некогда любимой девушки, отца и матери, сестрёнки… и Алекса. Тот вовсе не был зол, печален или сломлен. Совсем наоборот, он улыбался, смотря куда то вдаль. Виктор будто сам стоял там, не в силах сделать шаг навстречу им, не в силах издать малейшего звука. Откуда-то заиграла чудесная тихая мелодия; под эту мелодию все они взялись за руки и, одарив Виктора последней печальной улыбкой, ушли вдаль. В этот момент сон резко изменил своё течение: Виктор теперь оказался в какой-то тёмной комнате. Тускло горела единственная лампочка, а свет её падал на массивный дубовый стол. В общем, это было что-то вроде комнаты для допросов. Виктор сидел на стуле, близко придвинутом к столу, а напротив него был человек, лицо которого скрывала тьма.

– Ты всё ведёшь себя как ребёнок, – сказал неизвестный.

Голос его был будто искажён, как, опять же, на сеансе допроса, но определённо принадлежал мужчине.

– После всего пережитого ты продолжаешь бояться, – продолжал голос, – продолжаешь жалеть, грустить…

– Кто ты? – Тихо промямлил Виктор.

– Продолжаешь сомневаться, – беспристрастно продолжал свою речь неизвестный. – Ты не готов ко всему, что грядёт. Да уж, многое грядёт, очень многое!

– Да о чём ты вообще говоришь?! Ответь! – сорвался Виктор.

– Я говорю всего лишь то, что ты знаешь сам. Всегда помни вот что: не стоит тянуться к мёртвым, нужно держаться за живых. А теперь… проснись.

Словно по щелчку открылись глаза. Солнце уже поднялось над горизонтом, и по его положению можно было определить, что сейчас примерно восемь часов утра. Вокруг был лес и ничего больше. Словом, города и след простыл. Зелёные кроны за окном покачивались в такт под дуновения ветра, поовсюду пели птицы. Само это место, казалось, осталось нетронутым ни людьми, ни порождёнными ими существами. Это был один из немногих оплотов старого доброго мира, каким его помнили.

Все ещё спали, храпя и посапывая. Чтобы не сидеть просто так, Виктор, проверив количество патронов в магазине, медленно вылез из машины и тихо прикрыл за собой дверь, поэтому никого не разбудил. Свежий утренний ветерок тут же ударил в лицо, принеся за собой приятные запахи лесных ягод и молодой листвы. Пройдя немного по просёлочной дороге, Виктор вскоре дошёл до трассы, забитой до отказа машинами тех, кто пытался покинуть город тогда, в дни эпидемии. Москва, по-видимому, осталась действительно более чем в сотне километрах, ведь впервые за долгое время не было видно ни единого, даже самого высокого, здания.

Налюбовавшись умиротворяющим пейзажем, Виктор вернулся к машинам, где все до сих пор спали. Но, не желая садиться обратно в душный салон, он продолжил свою прогулку, и в этот раз направился дальше в лес. Виктор поднялся на небольшой холм, где увидел лесную реку. Вода в ней была чистейшая и стоила того, чтобы считаться питьевой. Он присел на край и окунул в неё руку. Всё это отлично успокаивало нервы. И он мог бы любоваться этим всем ещё долгие минуты, может даже часы, сидя в тишине и водя руками по водной глади, но случилось нечто неожиданное. Сзади вдруг резко хрустнула ветка, и прежде чем Виктор обернулся, вблизи щёлкнул предохранитель. Раздался незнакомый голос:

– Не поворачивайся! Медленно вставай и руки за спину!

Мужчина надел на Виктора наручники, мешок на голову и добавил:

– А теперь ты пойдёшь со мной.

Мешок сняли и тут же бросили Виктора в какую-то камеру. В этом месте было очень сыро и грязно, а в углу, к тому же, разлагалась мёртвая крыса. Впрочем, учитывая всё то, что сейчас произошло, это были сущие пустяки. Вскоре Виктор, наконец, осознал всю серьёзность ситуации и почувствовал прилив страха, удерживаемый ранее, разве что, шоковым состоянием. Он присел на холодный пол и попытался сосредоточиться, но вместо своих мыслей слышал только свой пульс.

За ржавыми прутьями решётки был длинный и тёмный коридор. Разумно было полагать, что это какая-то тюрьма или, по крайней мере, “обезьянник”, однако других заключённых здесь определённо не было. Вот и всё, что удалось выяснить.

Позже, спустя довольно долгое время, пришли люди и, снова надев мешок на голову Виктора, увели его. Так он оказался в маленькой тёмной комнате (прямо как во сне). Напротив него, за столом, сидел полный мужчина тридцати лет.

– Итак, я тебя слушаю, – начал тот. – Кто такой? Куда ехал? Где остальные? На кого работаешь?