Инна Георгиева - Ева. Минус на минус

– Прямо магия какая-то… – прошептала, потом вспомнила, что в этом доме я – единственная ведьма, и совсем расстроилась. Где теперь искать транспорт? Неужели сюда залетал волшебный смерч, но, не обнаружив добрую девочку, унес в страну Оз мой скутер? – Бред какой-то…

Плюнув, я решила действовать логически. Кроме нас четверых, мою машинку никто больше тронуть бы не посмел, значит, вора следует искать в семье. А кто у нас больше всего подходит на эту роль?

– Шурик, зар-раза!

Я галопом промчалась к дому и на лестнице буквально столкнулась с Егором.

– Евочка, ты куда спешишь?

– Ам… эм… – Вот как бы помягче сказать, что бегу истреблять его брата? – А ты случайно мой мотороллер не встречал?

– Мотороллер? – протянул Егор, демонстративно оглядываясь. – Нет, он здесь не пробегал. Но, если увижу, обязательно передам, что ты его искала.

Я только фыркнула в ответ, заново набирая ход. Как там говорится: «Сердце подскажет, где искать»? Моим советчиком был мозг, а именно его лобная доля – та самая, которая отвечает за эмоции. Именно сейчас она пребывала в блаженном состоянии ярости, скандируя единственный лозунг: «Убей!»

Дверь в подвал я открыла ногой и аккуратно созданным вихрем.

– Ой-ой! – Первым благодаря своему стратегически верному месту расположения опять разглядел надвигающуюся катастрофу Жека-барабанщик. – Кажись, грядет возмездие.

– Где мой скутер?! – Таким голосом архангел Гавриил должен призывать на священный суд грешников – гитаристы даже попятились. А вот Алекса особо не проняло. Гаденыш ступил ближе и насмешливо скривился:

– На помойке искала?

– Если ты, животное, выбросил мой транспорт, я тебе…

– Ничего не сделаешь, деточка, – осклабился «брат». – Это – мой дом, и здесь действуют только мои правила.

– Уверен? – почти нежно улыбнулась я. Алекс демонстративно скривился. – Ну как знаешь.

И выскочила на лестницу. План созрел мгновенно, как только взгляд наткнулся на электрический щиток. С улыбкой маньяка я распахнула дверцу, пригляделась и одним движением обесточила подвал. А затем аккуратно (но быстро!) вытащила предохранитель.

– Удачи вам, ребята, – бегом поднимаясь к себе в комнату, мурлыкнула я. – С вашим творчеством и электрогитарами!

Да, Шурик, конечно, тот еще паразит, но не дурак. Не прошло и двух минут, как ко мне ворвался взбешенный братец. Я заглянула в его потемневшие от ярости глаза и не стала дожидаться, пока он приступит к допросу. С воплем:

– Помогите! Убивают! – рванула к окну.

– Третий этаж, идиотка! – рявкнули следом. – Назад!

Ну если он таким тоном хотел меня остановить, то здорово просчитался – я только прибавила ходу. И если сначала высота действительно пугала, то сейчас страх перед Шуриком едва ли не подарил крылья. Да если бы мне в тот момент предложили на выбор оказаться в его руках или сигануть с Джомолунгмы, я бы определилась, не задумываясь. В конце концов, что такое восемь тысяч метров, когда за спиной маячит эдакий прообраз доктора Менгеле?!

Вцепившись в карниз, я нащупала ногами парапет балкона и шустро переползла на этаж ниже. Оттуда по водосточной трубе, которая жалобно попискивала в такт моим телодвижениям, но стоически держалась, спустилась на землю. Подняла голову: Шурик, сверкая напряженным взглядом, не стал догонять меня по лестнице. Он тоже полез в окно! Изображая паркуриста-орангутанга, этот гад ловко соскочил на землю следом за мной и припустился с такой скоростью, словно для него законы гравитации делали маленькие, но очень весомые поблажки. Так мы и мчались по пересеченной местности, перепрыгивая клумбы, обегая беседки и фонтанчики. Я визжала как недорезанный поросенок, Алекс молча и неумолимо приближался, когда впереди вырос двухметровый бетонный забор.

«Капец мне!» – успела подумать я, но тело действовало уже по инерции. У самого забора стояла большая кадка с розой. Одним прыжком, не останавливаясь, я взлетела на нее, оттолкнулась и ласточкой ухнула через забор.

По другую сторону рос большой куст дикой ежевики. Бедное растение только листьями протестующе зашуршало, когда я свалилась прямо ему на макушку. И это я еще хорошо приземлилась – по-лягушачьи, пластом, сделав в ежевике дыру в форме раскоряченного человечка, но хоть не на асфальт. Попыталась посчитать переломы: кажется, ни одного. Действительно, подфартило. Выдохнув сквозь зубы, я напряглась и уже хотела отползти, когда кто-то, как котенка, подхватил меня за шкирку и выдернул из куста.

– А-а-а-а!!!! – завизжала так, что Алекс отпрянул.

– Закрыла рот! – рявкнул он, забрасывая меня себе на плечо.

– Эй, друг. – Из ворот к нам бежала остальная группа. – Ты че с ней делать собрался?

– Посмотрим… – прорычал Алекс, пытаясь заставить меня смириться с ролью жертвы. Пока у него это плохо получалось: я извивалась, хватала его за лицо, дергала за волосы и мотала ногами так, что умудрилась заехать по физиономии одному из гитаристов. Ничего! С их сценическими образами фингал только кстати!

– Ты, главное, осторожней. – Жека понизил голос. – Сам знаешь, отец по головке не погладит, если…

– Жек, отвали, лады? – огрызнулся брат. – С отцом я как-нибудь разберусь.

– А вот с ним?

Я от любопытства даже брыкаться перестала: в дверях особняка стоял не успевший уехать на свидание Егор. Злой, как тысяча черепашек-ниндзя, у которых сперли пиццу и обозвали «крысой» любимого наставника.

– Вы, двое, мигом в дом! – рявкнул он. Я и не думала, что у Егорушки может быть такой властный и грозный голос. Алекс быстро поставил меня на ноги, и мы вместе, злобно переглядываясь, ступили в гостиную.

– А теперь расскажите, что произошло! – с умным видом приступил Егор к обязанностям миротворца.

– Он спер мой мотороллер! – рявкнула я.

– Она обесточила подвал! – гневно парировал Шурик.

– Верни транспорт, гад!

– Куда ты предохранитель дела, дура?!

– Утырок!

– Гадюка!

– Удод!

– Овца!

– Овец! Овцов! Ов… Баран, вот!

– Так, все! – вмешался наконец Егор. – Хорошо поговорили! Правильно: зачем держать в себе и копить гнев? Мы же семья. Лучше сказать в лицо и помириться.

– Правильно! – прорычала я. – Только я ему еще не все сказала. Можно продолжить?

– Нет, нельзя! – Братишка даже встал между нами, легонько отодвинув в сторону стеклянный столик.

Мы разместились в гостиной: я в одном кресле, Шурик – напротив, в другом; его бравая команда, потеснившись, заняла диван. Егор, скрестив руки на груди, нависал над нами. Его черные брюки, белая рубашка, розовый пиджак и подобранный Богданом галстук расцветки «вырвиглаз» заставляли меня ежиться всякий раз, когда братец попадал в поле зрения.

– Итак, – застыв между нами великой Берлинской стеной, продолжил он, – сначала ты, Алекс. Признавайся: брал Евин мотороллер?