Инна Георгиева - Ева. Минус на минус

– Ты – сама доброта.

– Не надейся! – фыркнул братец. – Наказание никто не отменял. Но, так и быть, поступим проще: ты признаешь, что я хорошо пою.

– Легко! – С победной улыбкой я скрестила руки на груди. – Ты хорошо поешь!

– Да… тебе соврать, что не фиг делать…

– Вот видишь, даже ты понимаешь, что это – ложь! – И тут же съежилась под пристальным и очень ехидным взглядом парня.

– Советую поменять свое мнение, потому что на ближайшем концерте ты будешь изображать мою самую преданную поклонницу. Придешь с цветами, плакатами, помпонами, будешь прыгать у сцены и вопить, что я пою как долбаный соловей! Уяснила?

– Ну это я могу… – протянула, уже представляя плакат с птичкой на развороте. А уж я-то смогу сделать так, чтобы никому и в голову не пришло сомневаться в ее полной невменяемости. – Когда концерт?

– В среду, – буркнул Алекс.

– Где?

– В клубе «Домино».

О, любимый клуб Полины! Так вот, значит, какая у тебя публика!.. Ну что ж. Хочешь фанатку – будет тебе фанатка.

– Лады, братец, – стараясь, чтобы улыбка не выглядела слишком уж зловеще, ответила я. – Договорились.

– И смотри, чтобы я оценил твою игру!

Я только кивнула, опустив глазки к полу. Ты оценишь! Ты, блин, так оценишь, что сам мне свою «мазду» подаришь, в виде сдачи! Только чтобы я больше никогда не приходила на твои концерты!

Как назло, по дороге домой мы застряли в пробке. Конечно, Алекс использовал это время с пользой: попытался доказать мне, что я – разновидность катаклизма, посетившая его бедное семейство. Я особо не возмущалась: он с такой уморительной серьезностью надрывался – даже спорить не хотелось. Видно же было, что беднягу проняло. Потом братишка, очевидно, понял, что молчу я не просто так, повернулся, словил на себе мой умиленный, но малость заскучавший взгляд, скрипнул зубами и обиженно насупился.

– Да ладно, продолжай! – попыталась я исправить положение. – Мне очень интересно!

– Я вообще-то правду говорю!

– Да-да, – отвернулась я. – Устами зануды гундосит истина…

– Чего сказала?!

– Чего слышал! Думаешь, меня осчастливил мамин брак?

– Вот только не называйся пострадавшей стороной! Кто-кто, а вы с мамашей переехали на все готовое: особняк, гимназия, наследство…

– …три старших брата, – закончила я. – И не нужно обвинять меня в покушении на ваше богатство. Если ты не заметил, особого пополнения в моем кошельке не наблюдается.

Алекс нахмурился и замолчал. Потом резким движением включил музыку, завопившую на весь салон какой-то «шансон-хоррор». Я прямо чувствовала, как братцу хочется добавить что-то еще, но по непонятной причине он сдерживался. То ли не знал, как бы выразиться потактичнее, то ли (что, конечно, больше походило на правду), сам пока не был уверен, что опасения оправданны.

– Может, со временем, нам удастся притереться друг к другу, – примирительно буркнула я.

– Деточка, я не кошка, чтобы к кому-то притираться.

– Нет, Шурик, ты не кошка, ты – кобелина! Но я, так и быть, потерплю.

Это я такая смелая стала, потому что машина как раз въехала во двор, а выпрыгивать из нее на бегу мне было не впервой.

– «Кобелина»?! – прошипели с соседнего сиденья. – Ты, деточка, еще не знаешь, какой я могу быть «кобелиной»!

– Чего ты лыбишься? – аж поежилась я. – Ты вообще знаешь значение этого слова?

В ответ братец осклабился так, что мне захотелось из машины не выскочить, а катапультироваться. Даже если для этого пришлось бы пробить головой крышу. Кажется, от немедленной расправы меня спасло чудо и Егор, непонятно каким образом материализовавшийся перед нашим капотом.

– Е… твою…! – рыкнул Алекс, выворачивая руль и ударяя по тормозам. Меня впечатало в окно и отбросило обратно на сиденье.

– Господи, – прохрипела, ощупывая шишку на лбу, – какой идиот продал тебе права?!

– Вылезай! – прохрипел Алекс. Потом подумал и добавил: – И беги!

Что ж, искушать судьбу я никогда не любила, потому вылетела из салона пробкой, и ахнуть не успела, как очутилась в объятиях старшего братца.

– Евочка, – ахнул он, удерживая меня на весу за руки повыше локтя – кстати, очень неудобная поза, – откуда у тебя на лбу такая огромная шишка?

– Шурик постарался, – вякнула я.

– Ща у тебя еще и пендель на заднице образуется! – рявкнул вылезающий из машины брат.

– А ну ша! – Егор поставил меня на землю и даже чуть заслонил плечом. – Как тебе не стыдно, Алекс! Прости его, Евочка, он…

– Дурак? – подсказала я.

Алекс зарычал.

– Мм… – задумался Егор. – Дурачок!

Алекс зарычал еще сильнее.

– Но я придумал, как сделать нас одной большой дружной семьей!

И вот тут мы с младшим братцем разом притихли, потому что следующая фраза звучала приблизительно так:

– В эти выходные мы пойдем в поход. Все вместе. С ночевкой.

– Ура-а… – невесело протянула я. – Егорушка, посмотри вокруг: мы и так живем в лесу. Зачем куда-то ходить? Вытяни кровать во двор, и будет тебе ночевка под открытым небом.

– Ева, ты не поняла. Это – приключения. Экстрим! Опасности, которые сближают! Пойдете ты, Алекс…

– Ну если пойдет Алекс, то опасности, конечно, будут… – хмуро вставила я, но меня проигнорировали.

– …Богдан, я, моя девушка…

– Которая? – подал голос Алекс.

– Катя, наверное.

– Только не Катя! Она ноет.

– Тогда Света.

– Света бесполезна.

– Сразу бы сказал, что хочешь взять Олю… – проворчал Егор. – Хотя ты прав: ее блины поутру – это сказка…

Я хлопала глазами, слушая этот диалог. Вот паразиты! Значит, так в нашей семье набирается команда?!

– А у вас, мужики, хари не треснут тащить с собой кухарку?!

– Олю не надо тащить! – аж обиделся за подругу Егор. – Она сама куда хочешь дойдет.

– Но если ты такая правильная, можешь вместо нее готовить! – тут же поддакнул Шурик. – Хоть какой-то прок будет от бабы в походе.

Я скрипнула зубами:

– Ладно, ребята. Если мы все берем с собой нужных людей, я тоже прихвачу одного. – Мило улыбнувшись, я представила, как троица гнусных шовинистов уговаривает Полину заняться «сугубо женским делом», и мысленно потерла ладошки в предвкушении ответной бойни. – Есть у меня подруга-альпинистка, уверена – она с радостью составит мне компанию!

– Полина? Отлично! Только хотел предложить! – Мы обернулись: Богдан, злой, грязный, весь ободранный, ввел в ворота мотоцикл: зеркало разбито, поперек рамы трещина, седло набекрень…

– Да будь я проклят! – взвыл Алекс. – Что ты на нем делал?!

– Один раз упал, – отмахнулся брат. – Не волнуйтесь: никаких серьезных травм.

Шурик уже подбежал к своему транспорту и сейчас наматывал по его орбите второй круг. Причем вид у него был такой, что я сразу поняла: с выводом о наличии травм Богданчик поторопился. Алексу только нужно время, чтобы прийти в себя от свалившихся на него потрясений, и он быстро восполнит этот пробел.