Ренард Фиерци - Чародейская Академия. Книга 3. Неисправимые нарушители

Но логика оказалась бессильна – выручило прозрение:

– Лиэнна! Ты хоть представляешь, обладательницей какого сокровища стала? Это же магометр!

– Правда? Какая же я глупая, за столько времени сама не сообразила!

– Сейчас проверим на чём-нибудь волшебном. А заодно и получим ответ на вопрос, заряжена ли твоя палочка.

Поднеся «свечу» к кончику волшебной палочки, Эрик нажал кнопку. «Капля» тотчас же засветилась матово-белым светом.

– Ура! Теперь у нас есть свой собственный магометр! И больше не надо ни у кого одалживаться!

– Да и палочка твоя, как видишь, ещё на что-то годна. Судя по цвету огонька, заколдована Белой магией.

– Тогда понятно, почему ничего не происходило. Раз нечего исцелять, то и результата никакого. Спасибо, что помог во всём разобраться! Однако давай пока всё это в сторону, иначе не доберусь до самого главного.

На стол легла пачка пожелтевших от времени, с обтрёпанными краями, конвертов, из прорех которых проглядывали сложенные в несколько раз исписанные листы бумаги.

– Бабушкина переписка. Точнее, что от неё осталось. Я внимательно изучила её. К великому сожалению, почти ни о ком из отправителей не слышала раньше, а на многих конвертах и обратного адреса нет, только почтовый штамп. География обширная – больше десятка стран. Бабушка, похоже, любила путешествовать.

– В те времена ещё не существовало персональных компьютеров, и, само собой разумеется, возможности переписываться по Сети. А телефонные переговоры не только влетали в копеечку, так ещё и связь не отличалась качеством – сплошь шумы и треск в трубке. Об этом мне в детстве дед рассказывал. А потому люди обменивались письмами, которые шли долго, зато как приятно было их получать! К тому же, в отличие от телефона, ты мог не спеша обдумать и изложить свои мысли на бумаге. А потому до сих пор немалое число индивидуумов предпочитают подобный вид коммуникации общению по электронной почте. А в какой уголок Земли приходили найденные тобой письма?

– Вот! Как раз к тому подхожу. Судя по датировке, бабушка вначале жила в Нью-Йорке – где-то до середины пятидесятых прошлого века. А потом переехала в город Реддинг, штат Калифорния. И что любопытно – неподалёку оттуда, всего в каких-то двадцати пяти милях, расположен тот самый Лейфарнский госпиталь! О нём упоминалось лишь в одном письме – некая Милица интересовалась, чем там занимается бабушка. Увы, что она ответила, нам узнать уже не суждено. А потому оставалось лишь разыскать в Сети координаты госпиталя, куда послала запрос. Через пару дней пришёл ответ – в числе его сотрудников Алисия Дейнтром не значится, и в их базе данных нет упоминания о человеке с таким именем.

– А если она числилась там под второй своей фамилией?

– То же самое. Может, бабушка работала вне штата?

– Перебью тебя: а от каких болезней лечат в том госпитале?

– В рекламной страничке сказано: специализируется на психических и психосоматических расстройствах, каких именно, не уточнялось. Зато много лабуды – здание расположено в экологически чистом уголке, поблизости нет промышленных предприятий, электростанций, автомагистралей, и вдобавок окружено зелёными насаждениями; клиника располагает современной аппаратурой, обслуживается квалифицированным персоналом, и так далее. По правде говоря, никак не ожидала, что моя бабушка занималась вправлением мозгов сумасшедшим. Тут скорее работа для колдунов Духа, или я вообще ничего не понимаю в магии.

– Возможно, она видела в том своё предназначение в жизни и добровольно выбрала путь исцеления душевнобольных. Согласен, странное решение, учитывая, сколько людей мучаются от переломов костей, сердечной недостаточности, злокачественных новообразований. Но мы не имеем права за глаза осуждать её выбор.

– Особенно если там действительно содержатся люди, нуждающиеся в медицинской помощи, а не богатые бездельники, мучающиеся от депрессии по самому незначительному поводу.

– Думаю, ясность могла бы внести та самая Милица. Откуда она, кстати, его прислала?

– Из Югославии. Про такую страну я не слышала, пришлось брать у соседей географический атлас. Но и там её не оказалось – как выяснилось, ещё в прошлом веке распалась на несколько частей, ставших суверенными государствами. И теперь указанный на конверте город – Косовска-Митровица – расположен на территории Сербии.

– Что ж, коли будет желание, попробуй навести справки об отправительнице. Если она волшебница, а не просто посвящённая, то ещё есть шанс застать её в добром здравии.

– Да-а, были у меня мысли съездить в Америку, а теперь, похоже, придётся отправляться в Сербию. Что хоть из себя эта страна представляет? Ни разу не довелось бывать на Балканах, лишь пару раз во Франции.

– О том тебе лучше поговорить с Малко – он из тех краёв. Если не из самой Сербии, то откуда-то по соседству – либо Македонии, либо Черногории, тоже когда-то входивших в состав Югославии.

– А я почему-то думала, он из Греции.

– Нет, оттуда у нас только Ника.

– Ладно, если в Академии ничего нового не услышу, поеду туда. Правда, раньше следующих каникул теперь не удастся.

– Будь осторожна: говорят, там до сих пор неспокойно. Если всё же соберёшься, добрый совет – выясни предварительно, какая там ситуация.

– Обязательно.

И Лиэнна убрала стопку писем, а следом – и остальное.

– Что-то я разволновалась излишне. Плесну-ка себе ещё сока. Тебе подлить?

– Спасибо, пока не нужно. Кого-нибудь из наших не встречала?

– Олафа видела, а больше никого. А вы сразу все четверо прибыли?

– К сожалению, только трое. Дина как распрощалась с нами тогда, по прибытии в Голдтаун, так больше на связь не выходила.

– А вы пробовали сами ей звонить?

– Спрашиваешь! И не один раз! Телефон не отвечает.

Лиэнна нахмурилась:

– Тогда, скорей всего, мы её больше не увидим.

– Почему так думаешь? Может, обиделась на кого-то из нас, хотя и не можем понять, за что.

– Нет, Эрик, не всё так просто. Ещё на первом курсе некоторые её поступки и высказывания казались мне странными, но я и предположить не могла, что дело зайдёт слишком далеко. Особенно заметно это стало после того неудачного визита в цоколь, когда нас чуть не замуровали. Она свела к минимуму общение с однокурсниками, в коллективных мероприятиях участвовала неохотно, как бы пересиливая себя, да и экзамены сдавала вполсилы – лишь бы сдать, безразлично на сколько.

– Знаешь, некоторую обособленность замечал и я, но относил к особенностям характера. А по поводу экзаменов – она вообще могла бы не напрягаться: двойкой больше, двойкой меньше – какая разница, если всё равно не собираешься здесь учиться?

– Тут возможно двоякое объяснение: либо ей не хотелось казаться хуже всех, даже осознавая, что ни с кем из нас больше не придётся увидеться, либо не успела принять окончательное решение.