Дмитрий Галантэ - Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 1

Он, несмотря на мои разъяснения, тщательно плюнул три раза через левое плечо и робко перешёл воображаемую запретную черту, бормоча при этом:

– Уж если кому и грозит инфаркт, инсульт и медвежья болезнь в придачу, так это мне от шуток этого никудышного клоуна, этого злобного, ядовитого гнома! А всё трепливый Дорокорн, у которого в одном месте вода не удержится, ну кто его за язык-то тянул, а? Они, наверное, просто сговорились! А ещё друг называется, дорогим называет.

– Дорогой, ты же первый начал, ещё мнительным меня называл. Снова память у тебя отшибло, что ли, от страха? – защищался Дорокорн, как мог. – Я же пока ещё не сказал никому, что ты, Юриник, до смерти боишься…

– Молчи-и-и-и! – истерично завопил несчастный Юриник. Было заметно, что он доведён до крайней степени нервного напряжения, потому мы не стали выспрашивать, чего это он до смерти боится. Нам было очень интересно, но мы решили оставить эту животрепещущую тему до лучших времён. В крайнем случае, если сам Юриник ни в какую не согласится поведать нам свою жуткую тайну, придётся обратиться к Дорокорну и постараться выпытать у него всё поподробней об этом.

Когда смолкло эхо от крика, словно лёгкий ветерок пронеслось тихое:

– Э-эх, жа-а-аль…

Хитрюга домовой не дремал, и был, как всегда, начеку, а наученный горьким опытом Юриник вовсе не зря так беспокоился по поводу своего здоровья. Он совсем не шутил, когда говорил про недуги и болячки, которые неминуемо угрожают ему после близкого общения с нашим милым домовичком. Уж больно вид у него был теперь неважным.

Расставив кровати вдоль стен, по две справа и слева от входа, стол со стульями посередине комнаты, а шкаф к противоположной от входа стене, мы расселись на кроватях перевести дух и решить, чем нам заняться. Выбор был невелик: идти обследовать Подземный город или отправиться отужинать в центральный зал второго уровня. Так как все мы порядком устали и вымотались, да к тому же был поздний вечер, то нетрудно догадаться, какой именно выбор мы единогласно предпочли сделать.

Конечно же, мы решили пойти обследовать, дело-то прежде всего… обеденный зал. А заодно и поужинать там, оценить, так сказать, кулинарные способности их скатерти. Естественно, в целях эксперимента. Обязательно надо было опытным путём установить, есть ли различия между нашей скатертью и местной, и если есть, то в чём именно они заключаются и какие конкретно. Правда, опыты придётся ставить на себе самих, но мы единогласно решили принести себя в жертву, если понадобится. Чего только не сделаешь для успеха общего, важного дела. Да, дух патриотизма и самоотверженности в тот момент так и витал вокруг нас, так и кружил повсюду, буквально пропитав сам воздух, того и гляди начнёт капать, выпадая в осадок от переизбыточной концентрации.

Особенно много его было возле Юриника. Наверное, он, бедненький, от немыслимых переживаний изголодался больше всех, потому его так и тянуло на подвиги, так и подмывало что-нибудь изучить или проверить. Мы бы и рады были скорее последовать за ним, помочь ему и поддержать во всех самых смелых начинаниях, но перед нами встало временное, но непреодолимое препятствие, и по причине этого поход в обеденный зал откладывался на некоторое, весьма неопределённое время. Да, видимо, придётся ещё немножко поголодать. Юриник не находил себе места, периодически приплясывал от нетерпения, передвигаясь по комнате нервным, суетливым шагом, иногда переходящим в лёгкие и порывистые перебежки.

А дело всё было в том, что старина Дормидорф попросил нас немного повременить с трапезой и решительно вызвал домового, как он сказал, для очень важной профилактической беседы. Мокся нехотя появился, но не сразу, а лишь после нескольких настойчивых просьб. Он вовсе не горел желанием подвергнуться какой-то непонятной и таинственной профилактической беседе, это ведь вам не фунт пряников, с ними как раз всё предельно просто и понятно: бери да кидай в рот. Но Максимка заметно повеселел и приободрился, стоило деду намекнуть на угощение в заключительной части загадочной беседы и положить маленький пакетик пряников на угол покрывала. Дормидорф усадил притихшего домового поглубже на кровать, а сам сел на стул напротив него спиной к нам и попросил нас обращать на них как можно меньше внимания и заниматься своими делами, в целях повышения эффективности психологического процесса.

Домовик, услыхав подобные вывороты и научные выкладки, снова пригорюнился и заметно пал духом, весь поник и скукожился, будто подвядший в жаркий полдень репейник, изнывающий на самом солнцепёке и клянущий свою тяжёлую судьбу. Мне было очень интересно узнать общий смысл беседы, впрочем, как и всем остальным, но мы, как и условились, не подавали вида. Мокся несколько раз исподлобья подозрительно посмотрел в нашу сторону, проверяя таким образом, подслушиваем ли мы. К своей радости убедившись в обратном, он успокоился и, силясь хоть что-то уяснить для себя, принялся сосредоточенно-вымученно внимать наставлениям Дормидорфа, который вещал монотонным, замогильно гипнотизирующим пророческим голосом:

– Постарайся меня понять, Максимилиан! Очень постарайся. Я уверен, ты сумеешь. Поступки, которые мы вольно или невольно совершаем, тянутся за нами, как шлейф. Да, это именно так. Словно гирлянда, иногда минуту, но бывает, что и дольше, порой всю жизнь тянутся. А ты, лишенец, что порой вытворяешь? Ну-у-о! – вдруг рявкнул он.

Домовой встрепенулся и подпрыгнул на месте, вытаращив глаза, а Дормидорф снова перешёл на занудный тон отеческих наставлений:

– Ты пойми, милок, что часто это мешает или делает невозможным выбор именно той дороги, которую очень хочется выбрать, не даёт просто физически. Ты из кожи вон лезешь, чтобы всё было по-твоему, и казалось бы, ещё чуть-чуть, и дело в шляпе, ан нет, не тут-то было! Получается всё наоборот, шляпа в деле, да ещё в таком, что и не отмоешь! Непреодолимо мешают последствия когда-то совершённого тобой поступка. Они, родимые, всё портят, тянут ко дну, висят, словно камень на шее. Частенько наши поступки приводят к необратимым последствиям – это и есть самое плохое, коли последствия невозможно исправить! А всё из-за того, что на момент совершения того или иного необдуманного поступка мы находимся на той ступени умственного развития, когда просто не можем или не хотим дать себе труд в полной мере предугадать дальнейшее развитие событий. Последствия могут наступить практически сразу после момента совершения или, наоборот, несовершения поступка, а могут настигнуть в далёком будущем, но неизменно и неизбежно настигнут, в этом можешь не сомневаться. Бесследно не проходит практически ничего. Получается замкнутый круг: тогда не знали и сделали, теперь знаем и не стали бы делать, но поздно, поезд ушёл, и ничего вернуть нельзя, ибо важный момент уже упущен. Остаётся мечтать, сожалеть, тем самым только зря мучить себя, а потом совершать всё новые необдуманные поступки, и со временем всё опять повторится.