Евгений Гаркушев - Глубокий Сумрак

– Как тебе показалось, маг на кладбище был русским? – Вопрос главы Ночного Дозора стал для меня неожиданным.

– Не задумывалась над этим. Чисто внешне он, возможно, походил на испанца. Или даже мавра, как я их себе представляю. Но среди Темных магов модно брутализировать внешность, поэтому я как-то не задумалась о том, почему он жгучий брюнет. Да, собственно, он мог и личину наложить.

– Я имею в виду оговорки, акцент, незнание каких-то местных реалий.

– Ничего такого я не заметила. А что, может статься, что Крюков исчез из-за этого мага? Не думаю, что Иван Матвеевич ему уступит…

– Мало ли кто кому не уступит, – криво улыбнулся Константин. – Это еще не повод для того, чтобы драться, верно?

– Лучше убежать?

– Возможно…

Константин вынул из шкафчика и поставил на стол с газетами чайник, достал из ящика стола коробку конфет. Неужели он взятки конфетами берет? Или от секретаря сладкое прячет в столе? Нет, какая я все-таки подозрительная и даже распущенная! Большая коробка просто не поместилась бы в шкафчик!

– Будешь чай?

– Я бы вообще позавтракала. Может, сходим в кафе?

Главе Ночного Дозора Ростова моя идея, похоже, понравилась.

– В «Шоколаднице» по утрам скидки, – заявил он.

– А в «Макдоналдсе» утром продают гамбургеры со свиными отбивными.

– Ну уж нет, в «Макдоналдс» не пойдем. Не хочу, да и далековато. В «Шоколадницу» у меня портал провешен.

Константин взял меня за руку, мы шагнули вперед – и оказались в доме напротив, в кафе.

– Два полных завтрака, – скомандовал Константин. – И еще чай с пирожными.

– Мне кофе, – попросила я.

– Зря. Чай полезнее.

Вот за это я не люблю Светлых, хотя сама Светлая. Они лезут не в свое дело. И я сама такая же.

Мы сели за столик, Константин набросил на нас «шумное покрывало» – каждый, кто захотел бы послушать, о чем мы говорим, слышал бы только шум с улицы, визжание шин и стук трамвайных колес. Простое и эффективное заклинание, очень подходит для общественных мест в центре города.

– Спасибо вам за то, что вызволили меня из тюрьмы, – поблагодарила я Константина.

– Нет проблем. Не знаю, отчего Вазген захотел с тобой поиграть, но выпустить тебя он согласился на удивление легко.

– Может быть, он просто хотел мне напакостить?

– Есть за что?

– Ну, я все-таки Светлая.

– Не думаю, что это имеет для него решающее значение, – ответил Константин. – Лучше скажи, ты имеешь какое-нибудь отношение к Шахтам?

Я вспомнила, что говорила, будто бы еду из Шахт, дозорным вампирам на мосту возле Аксая. Они вряд ли доложили об этом Константину, но вполне могли упомянуть в рапорте, а рапорт могли передать и в Ночной Дозор. Да что там могли – обязаны были передать, операция ведь была совместная.

– Посещала несколько раз. Есть пара знакомых оттуда.

– То есть интереса у тебя в Шахтах никакого нет?

– Пожалуй, так. А почему вы спрашиваете?

– Вотчина Крюкова. Он ведь долго занимался шахтерской темой. И сейчас, насколько я знаю, занимается. Как и Петренко.

Вот как? Ну, тогда все встает на свои места. Вазгену ведь тоже интересно, куда пропал один из самых сильных Светлых в регионе. Может быть, как раз заходит с тыла…

– Я не знала, что Крюков – шахтер. Всегда думала, что он казак, офицер.

– Разве одно другому мешает? Тем более на протяжении двухсот лет.

– Не знаю…

– Крюков не просто горный инженер – он идейный вдохновитель стахановского движения. Слышала о таком?

– Мне же не двадцать лет. Слышала, конечно. А вот то, что Крюков был стахановцем, – не знала.

– Он стахановцем не был, он одной из шахт руководил. Или трестом, я точно не знаю. И под его руководством работали стахановцы. Не уверен насчет самого Стаханова, но в целом Крюков к всесоюзному соревнованию руку хорошо приложил.

– Интересно. Мне казалось, он вояка.

– В девятнадцатом веке воевал. В Отечественной войне участвовал, с французами. Молодым еще был, не знаю, инициировали его к тому времени или нет. Земли у него были где-то в районе нынешних Шахт, хутор свой. Потом в Крымской войне бился, тоже знаю. А потом теряться пришлось – все-таки на виду все, а старик наш хорошо очень выглядит. На Крымскую-то войну он уже из чужого хутора уходил, но все равно косо на него поглядывать стали. Где он был после Крымской войны до самой революции – история умалчивает. А в революции, как и все мы, поучаствовал. И в строительстве коммунизма. И в Великой Отечественной…

Я вспомнила, что Константину сто с небольшим лет. Его инициация пришлась как раз на Первую мировую. Тоже старик вообще-то. И сидит в «Шоколаднице», ест мясо в горшочке и рассуждает о мировой истории и роли личности в ней.

– Зачем вы мне все это рассказываете, Константин? – Я невольно перешла на «вы», задумавшись о возрасте главы Ночного Дозора.

– Я не рассказываю, я размышляю. Вслух. Что могло заставить Крюкова бежать куда-то? Причем с депутатом-промышленником, с которым у него какой-то бизнес на шахтерских территориях.

– Может быть, он просто уехал? Устал от суеты.

– И Агафья просто уехала? Понимаешь, Алена, старых Иных в нашем краю не так уж много. Крюков, Агафья, я. Вазген помоложе нас будет. И сотрудники его тоже… Агафьи нет, дом ее разгромлен. Крюкова нет, но он, похоже, жив. И это радует. Но я остался один.

– И, возможно, вы следующий?

– Давай уж на «ты».

– Давай. Ты опасаешься за свою безопасность?

– Каждый вменяемый человек и Иной опасается за свою безопасность, – ответил Константин. – Но если перебьют или заставят уехать самых опытных, остальных просто уничтожат. Ты на своем примере могла убедиться, что все далеко не гладко. Я пока не могу понять, что происходит, и это меня весьма огорчает.

– Для чего нас уничтожать? Допустим, Ростов и окрестности останутся на некоторое время без дозорных. И что?

Константин, удивленно глядя на меня, покачал головой.

– Ты за жизнью Дозоров совсем не следишь, что ли? Вспомни Киев! Совсем ведь недавно было.

– Киев помню. Но разве там перебили весь Ночной Дозор?

– Загнали в рамки ограничений. И разыграли втемную нескольких идеалистов. Использовали пару предателей. И все! Анархия, беззакония, убийства, шабаш. Нет Дозора – нет проблемы. У нас не те силы, что в киевском Дозоре, нас устранить довольно просто. А регион – ключевой.

– Не стал бы Крюков бежать, если бы знал, что Светлым глобально что-то угрожает.

– Он может не знать! Его тоже могут разыграть втемную. Дать ту информацию, которую он ждет или боится, а действовать совершенно иначе. Понимаешь?

Конечно, понимаю. Весь этот разговор был затеян ради того, чтобы я сдала Крюкова. И я уже готова его сдать. Но… Собственно, я знаю только, что он уплыл на яхте вверх по Дону. И все! А зная Крюкова, точнее, не столько Крюкова, сколько древних магов и их повадки, ничуть не удивлюсь, если Иван Матвеевич специально оставил ложный след – прокатил меня до Пухляковской, высадил, сделал вид, что идет в Волгодонск и дальше, а сам развернулся и помчался в Азовское море, Черное, Средиземное… Собственно, если хочется затеряться, куда разумнее бежать в ту сторону. По Дону, как всем известно, гуляет казак молодой, но спрятаться на Дону нынче негде!