Егор Юрзов - Человек, который зажигает звёзды

– Вот, не дай бог, ты простынешь… а это ещё что такое? – возмущалась моя вторая половинка, выразительно уставившись на меня синими (именно синими, не голубыми, а синими, с необычайным узором) глазами, которые я всегда обожал, держа в одной руке мой насквозь промокший пиджак, под которым образовывалась небольшая лужица на паркете, а во второй зажав маленький клочок бумаги с набитым на нём номером телефона и тремя загадочными буквами, ГКС.Кажется, она давно со мной разговаривает, это хорошо, значит, хотя бы частично уже выговорилась.

– Оторвал по дороге, знаешь, там такая забавная история приключилась, – начал оправдываться я, но был резко прерван. Подлетев ко мне со скоростью реактивного самолёта и неотвратимостью набравшего ход локомотива, прелестное создание замерло в паре сантиметров от моего лица, шумно выдыхая воздух аккуратненьким носиком, явно не предназначенным для такой грубой работы. Затем последовала знаменитая немая сцена, продолжавшаяся секунд тридцать. Чёрт, какие у неё красивые глаза, особенно когда она злится. Не выдержав, я попытался поцеловать её, но стоило мне приблизиться на пару миллиметров, как Карина, резко выпрямившись и удостоив меня ещё одним ледяным взглядом, широкими шагами направилась в спальню, на ходу разорвав и выбросив маленький клочок бумажки и громко хлопнув дверью.

Часы пробили восемь. Да именно пробили. В самом углу у меня стояли массивные антикварные часы, доставшиеся мне от прабабушки, почти маленькая семейная реликвия, помню, как в детстве я обожал садиться рядом с этим исполином, разглядывая мельчайшие трещинки, со временем испещрившие их лакированную поверхность.

Улыбнувшись, я медленно поднялся с дивана и направился на кухню. Почему-то мне кажется, что сегодняшний день я забуду не скоро.

Утром жизнь постепенно вернулась в привычное русло. Ночь я провёл на диване в гостиной. Не то, чтобы ссора была настолько сильной, чтобы меня не пускали в спальню, да и вряд ли я бы позволил с собой так обращаться, а Карина опустилось бы до такого. Нет, просто я не хотел лишний раз видеть её раздражённое лицо, для меня было гораздо проще переждать шторм в тихой гавани, укрывшись пледом, попивая чай с слегка поджаренным сэндвичем и бездумно пялясь в телек. Где-то около трёх часов ночи, я проснулся от того, что кто-то аккуратно забирается ко мне под одеяло.

– Прости, малыш, я немного погорячилась, – прошептала она мне на ухо. Я же молча, не открывая глаз, притянул её себе. Мир был восстановлен, теперь можно его закрепить.

А когда рассвело, меня разбудил не отвратительный шум будильника, издающего весьма мелодичные звуки гитары, за полгода настолько опротивевшие мне, что я даже на уличных музыкантов стал глядеть с яростью, стоило им лишь слегка коснуться своего инструмента. Нет, утро началось просто замечательно, с запаха свежезаваренного кофе и шума шипящей на сковородке яичницы, прожаренной с обеих сторон, как я люблю. Оу, а что это за запах? Кажется, где-то рядом аппетитно румянятся тоненькие полосочки бекона. Если даже после сегодняшней ночи у меня остался небольшой осадок, то теперь всё было просто замечательно. Всё-таки как замечательно жить вместе с девушкой. Конечно, если это настоящая девушка, то есть не просто дырка в мясе, периодически требующая внимания, а человек, обладающий, кроме всего прочего, определёнными мозгами, и старающийся сделать вашу совместную жизнь лучше. Особенно это становится заметно в разных мелочах. Хорошим примером может служить как раз прожаренная с обеих сторон яичница. Терпеть не могу жидкий желток. Мелочь, а приятно.

Дальше всё пошло по накатанной схеме: освежающий душ, приятный завтрак, бодрящие звуки просыпающегося города, стремительно врывающиеся в моё утро через приоткрытую форточку вместе с привычным утренним сквозняком, чашка ароматного кофе, слегка кисловатого, но я не стал заострять внимания на подобной мелочи, поглаженный костюм, ненавистный галстук из хорошего шёлка, никогда не мог понять, зачем людям добровольно повязывать себе на шее петлю, но корпоративная этика требовала жертв, нежные объятия и долгий поцелуй в щёку, запах духов, пускай сегодня будет что-то лёгкое. Всегда испытывал слабость к хорошим парфюмам, блеск новеньких швейцарских часов, подарок от подруги на последний день рождения, она умела чувствовать мои слабости лучше меня самого, скрип кожи на лакированных туфлях, щелчок закрывающейся двери, последние пожелания удачного дня, тонущие за парой сантиметров стали облицованной вишней, свет экрана смартфона. 8.24. Шум лифта, запах собаки – похоже я только что разминулся с моим соседом сверху, приютившим в однокомнатной квартире двух мраморных догов, звук отрывающихся дверей, нарастающий шум улицы, яркий свет, заставляющий прищуриться. Первая искренняя улыбка. Привет, утро. Здравствуй новый день. Развернувшись на каблуках я, лихо чеканя шаг, параллельно наслаждаясь шумом, издаваемым брусчаткой в момент радостной встречи с моим каблуком, широкими шагами направился на работу. Пожалуй, это было верное решение, вчера отправиться домой пешком. По крайней мере, именно оно подарило мне чудесную утреннюю прогулку, ведь машина осталась на офисной стоянке. На месте вчерашнего забияки сейчас, приветливо улыбаясь, сидел дружелюбный зелёный парнишка. Слегка согнув спину и отсалютовав двумя пальцами недавнему знакомому, я бодро прошагал по полосатой зебре, постепенно сливаясь с толпой офисного планктона, точно так же, как и я, спешащего занять места в уютных тёмных клетках нашего корпоративного общества.

Машина вот-вот должна была рвануть с места, и каждый, даже самый маленький винтик, считал долгом занять почётное место. Это своего рода философия. Хотя, если задуматься, то ко всему в этом мире можно подобрать свою философию, даже из банального похода в магазин, при наличии свободного времени и хоть капли фантазии, можно сделать событие, сравнимое с великой эпопеей Толкиена, только вместо того, чтобы пафосно бросать антикварное колечко в жерло тухлого вулкана, придётся не менее пафосно укладывать «самое лучшее, самое свежее, самое настоящее молоко» в бездонное чрево магической машины, творящей лёд. Ну, или попросту, в холодильник, как его называют всякие «плебеи». Фу, терпеть не могу молоко. При одной мысли об этом мерзком продукте, у меня перекосило лицо, моментально сделав мой образ неотличимым от остального планктона. Мне даже показалось, что некоторые встречные лица, увидев мою кислую рожу, тут же проникались ко мне пониманием и сочувствием. Может, они тоже не любят молоко? Хм. Надо подумать об этом на досуге. Но не сейчас. Совсем не сейчас. Кажется, я уже немного опаздывал. Так что стоит прибавить ходу.