Дмитрий Захаров - Орден мантикоры

– Это не наркотик. Понюхай, иначе руку сломаю, – доверительно проговорил мужчина. Все бы ничего, только от этих горящих во мгле зеленых глаз по коже мурашки бегут.

– Заплатишь?

– Нюхай, дура чумная!

Она осторожно потянула носом. В подъезде было темно, но женщина сумела разглядеть табакерку. Вещица явно старинная, по виду чистейшее золото, гурт украшен обильной резьбой и драгоценными самоцветами. Никакого кокаина в табакерке не оказалось. Запах лесной мяты, базилика, вереска, и прелых листьев. Довольно приятный аромат. Если незнакомцы завлекли ее в грязный подъезд ради того, чтобы дать понюхать вкусный запах – она ничего против не имеет. Девушка с удовольствием вдыхала чудесные запахи, не в силах оторваться от чудесной табакерки. Она громко чихнула, и неожиданно рассмеялась.

– Хватит, – горбун спрятал в кармане драгоценность. – Лишнее – враг хорошего.

– Зови меня Земфира! – уродливый иностранец перестал казаться ей страшным, голова стала легкой и воздушной как после бокала игристого вина.

– Очень приятно! Меня зовут Гавдос.

– Смешное имя, – хохотнула девушка. – Ты венгр?

– Почему венгр?

– У венгров бывают забавные имена.

– Нет. Я не венгр, – вежливо ответил горбун. – Ты больше не боишься?

– Смелость города берет! – Земфира дерзко тряхнула черноволосой головой. – Веди меня, таинственный незнакомец! – она запросто взяла страшного горбуна под руку, и они шагнули в подвальную темень черной лестницы.

Стеклянный купол, надстроенный над мансардой величественного здания, позволял обозревать большую часть Невского проспекта. Стены помещения были украшены пестрыми штандартами, вдоль балюстрад разевали пасти умело выполненные чучела доисторических зверей. Голова кадьякского медведя соседствовала с торсами тифона и ехидны. Между ними изготовился к битве пернатый Василиск. Чудовище угрожающе расправило крылья, петушиный гребень угрожающе накренился в сторону изготовившегося к броску хорька. В распахнутом клюве сверкали острые как бритва зубы. Знаменитая лернейская гидра занимала почти треть зала, она повернула одну из голов в сторону белого носорога, казалось, змеиная пасть чудовища извергнет облако ядовитого дыхания. Работа таксидермиста отличалась мастерством. Легендарные животные и их земные сородичи почти не отличались от живых прообразов. В центре залы, над резной спинкой антикварного кресла находилась скульптура мантикоры. Чудовище с телом красного льва, человеческим лицом и хвостом скорпиона. Во рту монстра зияли три ряда окровавленных зубов, отточенные заусенцы на конце хвоста угрожающе нацелились на врага.

Горбун завороженно смотрел в карие глаза свирепого существа.

– Никогда не поверил бы в вымысел, кабы не видел мантихору живьем! – он с трудом оторвался от гипнотического взгляда хищника.

– Где ты мог его видеть? – насмешливо спросил мужчина. Он сидел в кресле, и листал желтые страницы древнего манускрипта. Его ногти были тщательно подпилены, на безымянном пальце сверкал золотой перстень. Демон с алыми рубинами вместо глаз, высовывает длинный язык.

– В Индии, где же еще монсеньор?!

– Ты ври да не завирайся, приятель! Когда ты мог побывать в Индии?

– Это было очень давно. Не хочется ворошить прошлое. Это все равно, что собирать гербарий из опавшей листвы.

– Что дурного в гербарии?

– Бессмысленное занятие, – мечтательно проговорил горбун, – кому охота ласкать останки умирающего лета.

– Да ты – поэт, брат!

– Как и все потомки славной Этерии, доминиус!

– Ну, ну… – промычал мужчина. Он захлопнул книгу, в воздух поднялось облачко невесомой пыли. – На кой черт ты притащил эту рухлядь?

– Кто же осмелиться такое говорить, доминиус? – горбун переступил с ноги на ногу. Длинная тесьма брюк обнажила его волосатые щиколотки, ноги слуги венчали раздвоенные копыта. – Вы представить себе не можете, какого труда стоило добыть эти бесценные экспонаты! Одна лернейская гидра обошлась в сорок тысяч канадских долларов, и это не считая взятки в местной валюте! А мантикора! Это ведь символ Ордена!

– Черт с тобой! Мантикору оставь, остальное убрать! Негоже захламлять помещение мусором.

– Мне здесь нравится, – застенчиво сказал слуга. – Посмотрите в окно, доминиус, город похож на Париж, только моложе и стройнее.

– Я не разделяю твоего мнения. Мне больше по сердцу Палестина. Впрочем, для точки силы архитектура не имеет значения.

– Зона средостения?! – горбун всплеснул руками. – Прямо таки здесь? А как же Америка?!

– Америка обождет, – грубо сказал человек. – Я не ошибся насчет ведьмы?

– Доминиус проявил чудеса проницательности, – слуга отвесил церемонный поклон. – Умна, жестока, кровожадна. Идеальное сочетание для ведьмы. Опять-таки, блудница… – он смущенно хихикнул.

– Нам нужны преданные люди. Герцог набирает рекрутов. Мы не имеем права оставлять коварные ходы без ответа, – он поднялся с кресла, и зашагал к выходу. Горбун следовал за господином, кинул взор на чучело василиска, горестно вздохнул.

– Рухлядь… – он сокрушенно качал плешивой головой. – Надо же, что удумать! Бесценные раритеты назвать рухлядью!

Мужчина не слушал причитания слуги. Он уверенно спускался по витой лестнице. Оказывающиеся на его пути горожане почтительно уступали дорогу. Голубоглазый мальчуган вцепился в материнскую юбку.

– Мама! У дяди копыта! Гляди! – он пританцовывал на месте, пытаясь привлечь внимание взрослых. Мать, увлеченная беседой с продавщицей, раздраженно дернула сына за руку.

– Не выдумывай глупости!

– Копыта! Как у соседской коровы на даче! Ну, посмотри! – от отчаяния мальчуган готов был разрыдаться.

Гавдос обернулся и скорчил демоническую рожу. Мальчик уткнулся лицом в материнский подол, и замолчал. Женщина машинально погладила русую голову сына.

– И где этот твой рогатый дядя?

– Ушел… – мальчуган всхлипнул. – Он не рогатый был, а с копытами.

– Фантазер! – вежливо улыбнулась продавщица, молоденькая черноглазая девушка. Она нетерпеливо поглядывала на часы, до окончания рабочей смены оставалось двадцать минут. За дверьми магазина властвовала буйная шальная весна. Она ворвалась на улицы города будто лихой разбойник, золотые блики, как раскиданные драгоценные монеты искрились на талом льду рек и каналов. Птицы оглашали окрест громкоголосым пением, на газонах, среди залежей ноздревого снега пробивалась молодая трава. Тратить такой чудесный день на общение с занудными мамашами – преступление против природы! Девушка глубоко вздохнула.

– Маленькие – все выдумщики. Мой младший братишка такой же.

– Врун, – уверенно подтвердила мамаша. Она хотела еще что то добавить, и осеклась. На улице собралась небольшая толпа, люди возмущенно галдели, раздался визг тормозов. Женщина выбежала наружу, таща за руку хныкающего сына. Прямо по Невскому проспекту, вдоль припаркованных таксомоторов шла голая женщина. Дешевая заколка в черной копне волос и высокие по последней моде заграничные сапоги составляли все ее одеяние. К обнаженной красавице бежал молоденький милиционер. Его нежные, едва познавшие бритву щеки, пылали как революционные стяги. Моргнул желтый сигнал светофора, раздался звон разбитой фары, заковыристый мат. Невзирая на жадные взгляды горожан, девушка неторопливо уселась в черную «волгу», двигатель недовольно фыркнул, как разбуженный пес, машина стремительно мчалась по проспекту. Мальчик дернул маму за руку.