Марина Андреева - Приворот. Побочный эффект

– К Агрипине, что ль, намылилась? – оценивающе окинув меня взглядом, наконец-то соизволил притормозить мужик.

– Д-да, – опешила я от подобной проницательности. – А вы откуда знаете?

– Что там знать-то? – хмыкнул мужик. – В той деревне только мы с ней и живем. Не ко мне ж ты в гости, значит, к соседке. Ну пошли что ли. По пути нам.

Как выяснилось, три с лишним километра, что я по карте в Интернете намерила, – это по прямой, на самом же деле дорога вела в обход вокруг болота, петляла по лесу, а затем еще и озерцо небольшое огибала. Ноги уже подгибаются, что и немудрено – сутки без отдыха ношусь как заведенная. В поезде сидела, конечно. Но это ж разве отдых? Сначала тот толстяк все пнуть локтем норовил, а потом синеглазый своим присутствием смущал. Но зато какой тут воздух! Свежий, пахнущий разнотравьем. Хочется вдыхать его полной грудью, все больше наполняя легкие. До боли в ребрах, до головокружения…

– Ты это… не переусердствуй, – заметив мое состояние, буркнул большую часть дороги помалкивавший мужичок. – Для городских это полезно, если меру знать, а коль не ведать границ, так и плохо сделаться может. Агрипина, конечно, вы́ходит. Но тащить тебя мне недосуг.

Вот что за жизнь? В кои-то веки начинаешь чему-то радоваться, и тут же кто-то спускает тебя с небес на грешную землю. Не успела я толком погоревать о несправедливости судьбы, как возле дороги показался столбик с табличкой, на которой было написано название нужного мне населенного пункта. За ним потянулись заросшие сорняком сады, остовы заброшенных домов с покосившимися крышами. Деревня оказалась немаленькой, но жилых домов тут практически не было. Даже странно, как это дачники сюда не добрались? Ведь, насколько я заметила в просветах между руинами, основная улица тянулась вдоль озера. Кто ж от такой благодати откажется? Да, каждый выходной в такую даль своим ходом ездить не будешь, но иногда вырваться можно. Что тут до города-то? Это я на перекладных, а если на собственном транспорте, так это ж милое дело в этих девственных местах отдыхать.

Тем временем мы дошли до поразительно добротного домины.

– Ну вот я и пришел, – буркнул мужичок. – А ты дальше иди. Агрипин дом мимо не пройдешь, заметишь, – добавил он и, не прощаясь, занырнул в приоткрытую калитку.

Иду. Вокруг все тоже запустение и разруха. На душе от созерцания таких пейзажей грустно и тягостно. Навевает ассоциации то с чернобыльской зоной, то со страшилками всякими, коими Голливуд зрителей балует. И приходит пугающая мысль: а вот сколько той Агрипине годков-то? Вдруг совсем уж старая да немощная. Или того хуже – преставилась уже, пока я к ней ехать собиралась. Вот приду, и нет ее, или ждет меня в доме давно разложившийся труп.

От таких нездоровых фантазий аж передернуло меня. Вот и чего пакость всякая в голову лезет? Денек вроде погожий, природа кругом, воздух ароматами трав напоен, а то что дома вокруг полуразрушены, так что в этом странного? Бывает. А то что справа кладбище уже минуты три тянется, так это тоже неудивительно, это сейчас деревня заброшена, а когда-то, судя по количеству домов, была большой.

Что-то длинновата деревенька оказалась. Иду, и конца края ей нету. Уж и мысль шальная мелькнула: не кругами ли хожу? Хотя, нет. Дорога, куда ни глянь, ровно вдаль убегает, и мы ж с тем мужиком как вошли, так ни разу и не поворачивали никуда.

И вдруг… я аж запнулась, углядев то, что предстало моему взору. Вот уж прав мой проводник был, мимо такого дома точно не пройдешь. Не хочешь, а приметишь.

А стояла передо мной избушка из сказки. И сказка эта вряд ли добрая. Нет, курьих ножек не было, обычный по местным меркам домик. Небольшой по периметру, основательно осевший почти по окна, но крыша целехонькая, да и чердак, судя по всему, высокий. Напугало иное: сам дом обвешан пучками непонятных трав, а в качестве забора используется частокол и на верхушке каждого колышка – по черепу. Хорошо хоть не человеческому. Козьи, свиные, коровьи, собачьи, чьи-то еще. Ну и да, промеж всего этого некромантского счастья еще и веники из каких-то трав.

– Жутковато… – пробормотала я, подумывая: не пора ли мне обратно?

– Мяу, – раздалось откуда-то снизу, и моих ног коснулось нечто мягкое и пушистое.

Никогда кошек не боялась, ну тут невольно вскрикнула, отскочив в сторону забора.

– Мяв? – вылупила на меня свои зеленые зенки сидящая напротив меня кошка: пушистая, черная, и да – невероятно красивая.

– Напугала ты меня, – смущенно улыбнулась я зверухе, мысленно отметив, что по мне психушка плачет – с кошкой разговариваю!

– Кха-а-ар-р-р… – раздалось хрипловатое в ответ из-за ограды.

Я опять шарахнулась прочь. На этот раз еще и перекрестилась, хотя прежде за собой излишней набожности не замечала. И тут заметила, что во дворе стоит скамейка упрощенной конструкции: спинка – одна доска, сиденье – две, вместо ножек несколько чурбачков, а спинка парой жердин придерживается. Ну и на этом чуде огородно-садового дизайна восседает ворон. Здоровенный, откормленный и местами уже седой от старости.

Вот это антураж! С ума сойти можно! У моей-то бабушки дом как у всех был, ничем от соседей не отличался, а тут такое! Хочешь не хочешь, проникнешься значимостью момента и поверишь в то, что хозяйка не обычный человек, а нечто большее.

– А вот и мой подарочек пожаловал, – раздался скрипучий старческий голос, обладательницы которого, я сколько ни присматривалась, нигде не видела. – Заходь красавица, не дело через забор разговоры вести.

Страшно, но иду. В конце концов – вдруг и вправду поможет?

– Эка тебе бабка родная беду подсупонила. Эх, дурная ее голова… И теперь ведь мается, покоя найти не может… – скрипела старуха.

Что она там про мою бабку говорит?

В раздумьях вваливаюсь во двор и вижу в низеньких дверях щуплую старушку неопределенной степени дряхлости. Бог знает, сколько ж лет человеку должно быть, чтобы он ожившую мумию напоминал? Росточком, дай бог, мне по грудь, сухонькая настолько, что свободное платьишко будто на вешалке болтается, а не на живом человеке надето. Лицо – сплошная каша из глубоких морщин, среди которых даже глаза и губы теряются. А вот седые волосы густые, волнистые, с тяжелыми крупными спиральками на концах. Красота!

– Здравствуйте, – говорю. – Мне к вам обратиться порекомендовали…

– Ты в дом-то заходи, рекомендованная моя… – ощерилась в редкозубой ухмылке старуха.

У меня аж мурашки по коже пробежали при виде этого «милого» оскала, так и подмывало сказать: «Может, я тут постою?» – но бабка уже внутри избушки скрылась, прежде дверь гостеприимно распахнув.

Прихожая, где только и поместились сменные бабкины калоши да лавка с парой ведер воды. Дальше проходная кухня: небольшой дореволюционный холодильник с ручкой, как на древних «Москвичах», плита на две конфорки с газовым баллоном, кухонный столик, возле дальней стены русская печь-лежанка, с двух сторон от которой по двери. В одном из углов иконы, ладанка и свечи.