Макс Кроу - Мир камня

Митя замер. В этот момент дверь Сашкиной квартиры открылась и на пороге появилась Нина Васильевна – его мама. Страшная женщина, если всерьез воспринимать те угрозы, которыми она осыпала сына звучным голосом по вечерам. Не зря Сашка боялся, что она встретиться с тетей Олей.

– Опять подрался? – громко спросила она сына, пока тот пытался протиснуться мимо нее в коридор.

– Нина Васильевна, мы на воротах стояли, – попытался вмешаться Митя. Конечно, ему было бы выгоднее молчать и проскользнуть в квартиру незамеченным. Но за этот сумасшедший вечер он стал относиться к Сашке по-другому. Митя впервые чувствовал к кому-то чужому что-то еще, кроме неприязни. Ему почему-то захотелось защитить великана Сашку от его злобной мамаши.

Нина Васильевна благородный порыв Мити не оценила, она уже вступила в беседу с тетей Олей, жалуясь на сына-оболтуса. Правда, тетю Олю больше интересовало, почему пропали Митины родители.

– Они здоровы? – наседала она на мальчика, – я бы хотела побеседовать с ними. Оставлять мальчика одного так надолго – это безответственно. Мало ли что может случиться.

Митя похолодел. Он буквально видел уже, как тетя Оля своим костлявым пальцем набирает телефонный номер какой-то службы и сообщает, что есть несовершеннолетний мальчик, которого нужно забрать в приют.

В это время дверь Митиной квартиры распахнулась. Он чуть было не упал в нее, но вовремя остановился. Впрочем, остановился он потому, что его сковал ужас.

На пороге стоял совершенно незнакомый мужчина. Выглядел он ужасающе, у него были темные длинные волосы, собранные в хвост, уши обвешены серебряными сережками разных размеров и форм, кожа на лице выглядела так, будто незнакомец долго проспал на подушке, оставив на коже вмятины. Большое опасение внушал его рост, он был на голову выше Сашки и шире того в плечах. Серый свитер крупной вязки чем-то напоминал кольчугу, простые, но явно изношенные джинсы. Самым пугающим было то, что мужик вышел из Митиной квартиры.

Тетя Оля смотрела на незнакомца, раскрыв рот. Нина Васильевна тоже замолчала. Сашка замер. Митя почувствовал, что сейчас самое время наплевать на гордость и заорать.

– Добрый вечер, – низким хриплым голосом поздоровался незнакомец. – Вы спрашивали про родителей Мити. Они уехали.

Где-то в животе у мальчика завязался ледяной узел. Вот и всё, попался. Здоровяка прислали из какого-нибудь организации.

– Уехали? – визгливо переспросила тетя Оля. – Когда? Куда?

– Не могу вам сказать, – вежливо ответил незнакомец, – знаю только, что надолго. А меня прислали присмотреть за ним. Я его дядя, по материнской линии.

У Мити округлились глаза. Дело было гораздо хуже, чем он предполагал. Человек из государственной службы не стал бы так врать. Это наверняка был какой-нибудь маньяк или извращенец, который…

Митя не знал точно, кем был этот незнакомец, но никакого родства с ним не ощущал. Он повернулся, чтобы крикнуть Сашке правду, понимая, что лучше приют, чем общество маньяка. Но в этот момент ему на плечо легла рука незнакомца. Рука была тяжелой, а пальцы так крепко сжали плечо, что у Мити на глазах появились слезы. Он понял, что не сможет сказать ни слова – страх сделал его немым.

– Что-то я вас не припомню, – с подозрением сказала тетя Оля.

– Не удивительно, – невозмутимо отозвался самозванец, – я никогда здесь не был. К сожалению, мы провели много лет порознь. Но сейчас пришел мой черед помочь семье, и я здесь. А теперь простите. Мне нужно пообщаться с племянником наедине.

Пока он втаскивал Митю в квартиру, мальчик успел увидеть настороженное лицо Сашки.

Когда дверь захлопнулась, Митя понял, что попал в ловушку. Свой шанс спастись он упустил, и теперь его ожидает, в лучшем случае, смерть.

Незнакомец, тем временем, втащил его в комнату к родителям и толкнул на сложенный диван. Митя больно ударился о ножку дивана и поспешно сел, растирая плечо, на котором горел отпечаток пятерни лже-родственника.

– Сиди тихо и не вздумай орать, – предупредил незнакомец, садясь на отцовский стол и ставя ноги на стул. Ключ от дверей он положил рядом с собой.

– Кто вы? – выдавил из себя Митя, чувствуя, что сердце бьется уже где-то в горле.

– Твой дядюшка, – оскалился тот.

Митя угрюмо тер плечо. Нет у него никакого дядюшки. На память он еще никогда не жаловался. Родители всегда обрывали попытки разговоров о родственниках. Никаких семейных торжеств, пышных застолий с гостями из других городов, общих фотографий. Правда, с последними вообще была проблема. Его родители никогда особенно не любили делать снимки с ним, и в их альбоме было меньше десяти карточек, все подаренные какими-нибудь случайными знакомыми. Но, тем не менее, у мамы было несколько рамочек с фотографиями сына. Она очень их любила и любовалась ими с невероятной нежностью, о которой настоящий Митя не смел и мечтать. Там, на снимках он был совсем маленьким, в незнакомой обстановке и странной одежде. Наверное, какая-то заказная фотосессия.

Но то снимки, а не дядюшка, который, якобы у него был.

– Это не правда, – не громко, но твердо сказал Митя.

– Сообразительный, – усмехнулся незнакомец. – Никогда не знаешь, с кем больше проблем, с дурачками или с умниками.

Он пристально посмотрел на Митю, и в какой-то момент мальчику показалось, что ему знакомы эти глаза.

– Меня зовут Дионис, – сказал незнакомец, и тут же привычно скороговоркой пояснил, – я не грек, просто родители с фантазией были.

Митя слушал его не очень внимательно. Его мысли были заняты тем, как можно сбежать из двухкомнатной квартиры, если ключ от двери остался у незнакомца.

– И я теперь твой опекун, – закончил свою короткую речь Дионис.

Последнее слово напрягло Митю. Он заставил себя посмотреть в глаза этому здоровяку и как можно тверже сказать:

– Мне не нужен опекун. Родители скоро вернуться. Я им звонил.

Дионис тихо засмеялся, как будто Митя сказал что-то очень забавное.

– И куда же ты звонил, сынок? По каким номерам? – поинтересовался он.

Митя почувствовал, что узел в животе стал еще туже. Откуда он знал? Откуда?!

– Значит так, давай проясним ситуацию, – Дионис, не смотря на угрожающий вид, никакой враждебности пока не проявлял. – Твои родители ушли. Теперь ты полностью под моей опекой. Я останусь с тобой, пока… пока не придет время мне уйти. А до тех пор будь послушным мальчиком, ходи в эту…ммм… в школу, в общем, веди обычный образ жизни. Разве что еще придется слушать меня и кое-чему учиться. Но ты ж у нас сообразительный, справишься.

Мите такая перспектива не показалась радостной. Он ничего не стал говорить по этому поводу, благоразумно решив, что всему свое время. Если его выпустят в школу, значит, можно уйти отсюда и не возвращаться. Куда деваться потом, он еще не решил. Главное – сбежать от этого чокнутого. Но пока он еще здесь, нужно кое-что выяснить.