Натали Тумко - Герои не всегда побеждают

– С-спасибо, – промямлила я, не делая резких движений.

Пантер между тем грациозно поднялся на ноги и произнес:

– Позвольте представиться: Лен. Из породы крэгов. В этом краю, вероятно, не слышали о крэгах, иначе, вы сразу успокоились бы и поняли, что я не причиню вреда.

– Вы. вы вегетарианец?

– Отчего же? – возразил Лен. – Но могу заверить, что не имею привычки обедать собеседниками. Согласитесь, это отдает дурными манерами. Так что ваши волнения напрасны. К тому же моя хозяйка вряд ли одобрила бы людоедство. Она, в некотором роде, альтруистка, человеколюбка.

– Хозяйка?

– Конечно. Крэги нуждаются в хозяине, это у нас от природы. Позвольте узнать, куда вы направляетесь? Если, конечно, это не секрет.

– Не секрет. Иду спасать принца.

– О, как романтично! Должно быть, вы знакомы с детства и давно влюблены друг в друга, и вот однажды…

– Совсем нет, простите, что перебила. Мы с ним не знакомы. Я взялась выполнить эту работу за определенную награду, но получу ее только в случае успеха. Сейчас мне кажется, что я поторопилась, дав согласие.

– Нет, нет! Я так не думаю! Если вы спросите мое мнение. Это благородно и необходимо – выручать других. Поверьте, я знаю, что говорю. Будь у нас больше времени для общенья, я рассказал бы вам много интересных историй о спасениях и о героях… Моя хозяйка только этим и занимается, и без всякой награды, спешу заметить. Правда, она – фея, но я надеюсь, это останется между нами, Маркиза не любит болтать на этот счет. Маркиза – это имя моей хозяйки. Сейчас мы временно не вместе, так что у меня, в некотором смысле, отпуск… Но вы, наверное, торопитесь, очень невежливо задерживать вас своей болтовней.

– Ничего, я рада отдохнуть. В моем мире сейчас вечер, я попала сюда сразу после работы… А, вы здесь живете?

– Нет, что вы, я прибыл на турнир. Он состоится через пять дней вон… там, – он махнул головой в сторону, откуда я пришла. Должно быть, имел в виду замок. – Не помню, как называется это место. К сожалению, боюсь, мои надежды попасть туда – тщетны.

– Почему?

– Ваше удивление мне льстит, но вспомните, как вы испугались еще несколько минут назад. Что же говорить о местных жителях! Меня отловят, как какое-нибудь неразумное животное, и посадят в клетку. Или еще хуже – снимут шкуру и сошьют из нее… не знаю, плащ, мантию, подушку на худой конец. Нет-нет, и не уговаривайте. Моя глупость должна быть наказана. Стоило подумать, прежде чем в таком облике проникать в этот мир, я же знал заранее, что здесь запрещено меняться. Вы понимаете, мир нельзя обманывать. И если уж пришел сюда, как пантера, будь добр – держись до конца.

Лен горестно вздохнул, снова лег на тропинку, но уже не поперек, а с краешку и положил голову на лапы. Мне стало его жаль.

– Лен, если у вас нет особых планов на эти пять дней, мы могли бы сходить, спасти принца, а потом посетить турнир вместе. Со мной все подумают, что вы – дрессированная пантера, и никто не станет сажать вас в клетку.

– Как мило с вашей стороны! – он резво поднялся вновь на ноги. – Сам я не решился предложить свое общество… Осмелюсь посоветовать: положите ваши вещи мне на спину. Вам станет легче идти, а для меня это – пустяковая ноша. Крэги намного сильнее, чем кажутся с первого взгляда. Кстати, не сочтите за грубость, как вас зовут?

– Тина. Устинья, если полностью, но сокращенное имя мне больше нравится.

– Очень приятно, Тина. Надеюсь, вы не пожалеете о нашей встрече.

Мне нравилась компания Лена. Его хозяйка обладала большими познаниями в самых различных областях, в том числе и в поэзии, и он читал стихи, те, что слышал от нее, хотя многое в этих стихах не понимал.

Незаметно веселая рощица сменилась угрюмым холодным лесом. Исчезли птицы, тропинка едва угадывалась, все чаще ее преграждали куски глины, камни и обломанные ветки. Сам лес был необычный. Казалось, что все деревья разом попытались взлететь и уже вырвались корнями из земли, но что-то отвлекло их, и они так и замерли на полпути – не улетев и не сев обратно. Корни тянулись от стволов вниз, к земле, уходили в чернозем и исчезали где-то в глубине. В целом это производило тягостное впечатление. Что, однако, совершенно не сказывалось на моем спутнике.

– Обычно я молчалив, – говорил Лен, вышагивая рядом. – Но некоторые миры чрезвычайно располагают к беседам. Моя хозяйка иногда разговаривает вслух. Я научился у нее обходиться без собеседника. Хотя, надо признать, в обществе она совсем немногословна, она чаще слушает, это, я полагаю, происходит от некоторого недоверия к людям. Ваши истории немножко похожи – она тоже покинула свой мир, чтобы помочь человеку – это была женщина, заключенная в кристалл. Василине тогда было лишь четырнадцать лет…

– Василине? Ты же говорил, что твою хозяйку зовут Маркиза?

– Сейчас – да. Но в детстве у нее было другое имя. Она и теперь им пользуется, когда попадает к себе домой. Жаль, мне с ней нельзя. Я так скучаю без нее…

– Надолго она… э-э уехала?

– Она вернется только к сезону. Видите ли, в Междумирье, откуда я имел честь прибыть, время делится на сезон и межсезонье. В сезон происходят события. И хорошие и плохие, разные. В межсезонье от этих событий отдыхают. Маркиза не живет там, только появляется на время, чтобы что-то исправить, кому-то помочь… А потом вновь исчезает. Тоскливо скитаться в одиночестве по местам, где мы были вдвоем. Обычно тогда я впадаю в спячку, но на этот раз решил…

– Тихо! – насторожилась я. – Что это за звук?

Шепот, который сначала казался мне шорохами листвы, вдруг выделился из общего фона и стали различимы слова:

– Утешь нас, утешь нас…

– О, это – плакальщицы, – ничуть не удивившись просветил меня Лен. – Ходят обычно по трое, пристают к прохожим, спрашивая совета. Скорее всего, это – начало испытаний, потому что дамочки – вполне реальное препятствие. Они настоящие.

– Что значит – «настоящие»?

– Значит, не призраки, не духи. Обычные женщины, завлеченные магией и зацикленные на какой-то одной идее. Скоро мы их увидим… Да, вон они и сами!

Плакальщиц действительно было три. Каждая из них производила впечатление безутешной вдовы, хотя я подозревала, что их трагедии куда мельче. Иначе принцессы, которые проходили до меня, никогда не справились бы с заданием.

Плакальщицы были одеты в длинные платья, аккуратные, богато украшенные, но тем не менее производившие впечатление залежалого тряпья – от них слишком тянуло плесенью. Женщин это не смущало. Они висели в воздухе в десяти сантиметрах над землей и смотрели на меня неприятными тоскливыми глазами.

– Утешь меня, – заговорила первая плакальщица. – Завтра двадцатый день моего рождения. Соберутся мои подруги, они все уже замужем, а я – нет. Они будут посмеиваться надо мной, старой девой. Что мне делать? Как справиться с печалью?