Елена Горина - Тайный Город – твой город (сборник)

А потом все исчезло.

На секунду. На мгновение. На один удар сердца.

Виталику показалось, что он упал, что ветка не выдержала, надломилась и он летит к земле… Вскрикнул, но…

Он и правда оказался на земле, вот только удара не было. И чужого сада. И деда Мирона. Не было. Виталик очнулся рядом со своим крыльцом. Грязный, окровавленный, в перепачканной черешней рубашке и рваных штанах, но избежавший встречи со стариком.

Спасенный…

Виталий переключил тумблеры. Самолет вздохнул и нежно заурчал, словно шепча: «Ну, ты чего? Что случилось-то, командир?»

Как ответить?

Виталий помнил предчувствия, что накатывали иногда на парашютистов из его полка. Не страх, а именно предчувствия, неясные ощущения, что прыгать сегодня не надо, что лучше не рисковать. И еще он помнил, что никто в таких случаях не смеялся. Даже едкий прапорщик Мельниченко, умеющий так окатить презрением, что двухметровые дылды слезу от обиды пускали, даже он помалкивал. Только кивал с пониманием.

Десантники ошибаются редко.

А пилоты?

Есть ли причина для неясной тоски, что мучает его с утра? Есть ли основания для отказа от рейса? Нужно ли сказаться больным?

– Чего сидим?

Это Сашка, второй пилот. Веселый и веснушчатый балагур. Через два месяца у него свадьба.

– Да так, задумался…

Виталий плавно потянул штурвал, и самолет понесся к краю взлетки. Еще не в небе, уже не на земле.

Через три недели после истории в саду деда Мирона Виталий снова попробовал «перепрыгнуть». Ушел на реку, сосредоточился, захотел оказаться у моста… Даже глаза зажмурил от натуги, но без толку. Не получилось. Поманило неведомое да рассмеялось, глядя на потуги мальчишки.

«Думаешь, легко?»

Нет, так Виталий не думал, готов был работать. Стараться. Напрягать все хилые свои силенки ради повторения фокуса. На следующий вечер следующая попытка. Вновь неудачная. Еще. Еще!

Через неделю получилось. Оказался у моста, преодолев неизвестным способом почти двести метров. Оказался на топком берегу, грязный, обессиленный, зато счастливый.

«Я – супермен?»

«Я – колдун?»

«Кто я?»

А может быть, я болен? Или фантазирую? Сомнения заставили Виталия держать язык за зубами, таиться, скрывать свое умение от друзей и родителей. Тренировался, оставаясь один. Привыкал работать с теплой, приятно бурлящей в жилах силой. Постепенно осознал, что именно она, эта неведомая энергия, и позволяет ему совершать «прыжки». Чем ее больше, тем дальше можно оказаться. Но как же медленно, черт возьми, она восстанавливалась! По крупицам, по капельке. И Виталию пришлось учиться ее копить, складывать куда-то внутрь, как рачительный хозяин, набивающий на зиму погреб: мешочек к мешочку, ящичек к ящичку…

Полтора часа в воздухе.

Полтора часа в любимом небе не развеяли охватившую Виталия тоску, не стерли терзающие бывшего десантника ощущения. Привычное гудение двигателей, привычные облака, недосягаемый горизонт и… и странная хандра.

– Кофе? – Наташа заглянула в кабину к пилотам, и круглые ямочки на ее щеках стали еще круглее.

– Да, пожалуй, – Виталий поднял глаза и благодарно улыбнулся стюардессе.

И вдруг подумал, что не помнит, сколько ей лет. Личное дело читал, но забыл. Двадцать три? Двадцать шесть? Она ведь совсем молодая. А дети? У нее есть дети?

У Сашки, что таращится на облака, детей пока нет, но планируются. Потому, собственно, и женится, не «догуляв». А у Наташи?

А в салоне царило радостное оживление. Так всегда бывает, когда самолет еще не начал снижаться, но все знают, что с минуты на минуту это должно произойти. Кто-то расслабленно читал газету, лениво откинувшись на спинку сиденья. Кто-то нетерпеливо тыкался носом в стекло, пытаясь разглядеть вожделенное море сквозь плотный слой облаков. Русоволосый малыш рылся в рюкзаке. Искательницы приключений галдели, не переставая, игнорируя двух парней с соседнего ряда.

А молоденький, сидящий далеко-далеко внизу диспетчер с ужасом смотрел на монитор, ошеломленно наблюдая, как две маленькие точки стремительно несутся навстречу друг другу по восьмому коридору.

Две яркие точки, готовые слиться в жирный черный крест.

Противный звук. Резкий. Внезапный.

И красный свет. Противный красный свет тревоги…

– Б… как эти идиоты проспали! – У Сашки в глазах страх. – Как мы проспали?!

Отказал прибор у нас, отказал прибор у них, а диспетчер пошел за кофе и заболтался с девушкой… Да и какая разница? Ведь из-за облака выныривает мюнхенский рейс.

Видели, как «Боинг» идет на «Боинг»? Красиво, но ощущения дерьмовые…

– А-а!

Сашка знает, что больше им ничего не успеть, вот и орет.

А Виталий…

Виталий отдает все, что копил последние годы. Все мешочки и мешки из погреба своего тела. Все, до самого последнего. И еще больше, потому что «Боинг», зараза, огромный и запаса не хватает. Еще чуть больше. Еще. Ведь «прыгать» придется не ему одному, а всем! Еще! Еще…

Сашка орет, а Виталий рвет себя, вычерчивая перед носом самолета зеленый круг. Тонкий, как бумажный лист, но уводящий «Боинг» прочь.

Бушующий поток завертелся, разрывая мир на «до» и «после». Земля слилась с небом, а воздух, взрываясь, расцветился сотнями искр. «Боинг» пересек черту. Ушел туда, где нет ни начала, ни конца, только бескрайнее ослепительное небо. Туда, куда так хотел попасть Виталий…

«Пропавший с радаров «Боинг» через четыре минуты появился в десяти милях южнее точки исчезновения. Спустя полчаса самолет произвел посадку. Ученые считают, что мы стали свидетелями феномена, который в Америке называют «эффектом Филадельфийского эксперимента». В настоящий момент известно об одной жертве: командир корабля, Виталий Смирнов, скончался во время инцидента от остановки сердца. По словам второго пилота…»

Что грузчик говорит грузчику? Что же он ему, черт побери, говорит? «Принимай аккуратнее»? «Держи крепче»?

Леха вздохнул и поглядел на стену. По стене ползла муха. Надо же, еще только апрель, а она уже проснулась. А все потому, что отопление в офисе, как в бане! Тут не только мухи… тут и мысли творческие могли бы проснуться!

Однако этого пока не произошло.

Что грузчик говорит грузчику? «Ставь осторожно»? «Смотри не урони»? Глупости, глупости, банальные глупости… Грузчик скорее скажет: «Смотри…, куда ставишь…!» Но ведь не напишешь…

Кофейку бы выпить для стимуляции мозговой деятельности!

– Чук, у нас кофе есть?

– Кофе нет.

– Я так и думал.

Охранник Валерий Чукин оторвал взгляд от детектива.