Ирина Черкашина - Мистерия мести (сборник)

– У вас есть один недостаток, Юрий, – честность. – Мальцев демонстративно взялся за компьютерную мышь, показывая, что разговор окончен. – Не сомневаюсь, вы сделаете всё возможное для поиска убийцы. До свидания.

Почему я стал частным детективом?

Тем более в те годы, когда в эту профессию пошли не только люди с правоохранительным опытом, но и заурядные бандиты, массово создававшие ЧОПы ради легализации рэкета. Помните тех «частных детективов» из девяностых в кожанках и с «ТТ» за поясами? Тот ещё сброд. Кого не перестреляли – те сидят.

Но я не из таких. Я вообще мальчик из приличной семьи. Нет, не «мальчик из хорошей семьи» («ТМ»), а из приличной: качественное образование, кое-какие знакомства родителей, кое-какие знакомства свои благодаря правильно выбранному родителями учебному заведению. Не мажор, но и не бомж. Мог бы, к примеру, стать гран-журналистом, сидеть под абажуром, пописывать хорошо оплачиваемые гадости и постепенно обрастать читателями блога. Или гран-политиком: сидеть под абажуром, поливать грязью прошлое и настоящее, заседать в Общественном совете… Мог и по чиновной линии податься: красиво говорить, умело управлять, воровать, делиться, потерять покровителя, бежать во Францию, с трепетом ждать выдачи…

Интересных дорог было много, но человеческие качества не пустили. Я ведь, как вы помните, из приличной семьи, а не из «хорошей», есть разница.

Так что к романтической карьере частного детектива я подошёл в достаточной мере случайно. С детства об этой профессии не мечтал, не видел себя в прыщавых снах крутым героем Микки Спиллейна или Рэймонда Чандлера. И в органах не работал ни дня, если вы вдруг представили канонический случай: честный, но наивный следователь собирался служить Закону, был перемолот жерновами безжалостной Системы и теперь страдает во имя Справедливости на почве частных расследований. Галиматья, верно? Так вот, подобной галиматьи в моей жизни не было. Профессиональные навыки набирал на практике, уроками у настоящих спецов: криминалистика, слежка, прослушка… А работа – как бывает у всех: иногда скучно, иногда муторно, иногда опасно. Спросите, что же меня понесло в детективы? Я люблю загадки и разбираюсь в людях. Неплохо разбираюсь… Нет, не буду скромничать – я хорошо разбираюсь в людях и отлично определяю ложь. Распознаю не хуже полиграфа.

И это умение меня кормит.

Правда – она ведь не всегда глаза колет. Иногда, в частных, так сказать, случаях – в семьях, в бизнесе, в политике – правду сторонам знать необходимо, изредка – жизненно необходимо. И тогда на сцене появляюсь я: слежу, подслушиваю, копаюсь в грязном белье, задаю неудобные вопросы, получаю по шее и докапываюсь до правды. И в тот момент, когда преступник (или неверный супруг) изобличены, я чувствую себя Крутым Детективом.

Да-да, я читал Чандлера.

Но сейчас речь не о моих литературных вкусах, а о Тине Мальцевой, которую убили так, что я боялся браться за расследование. Боялся настолько, что осмелился спорить с самим директором, комариком накинувшись на знаменитого мастодонта. Впрочем, подвиг уже в прошлом. Нет, конечно, я горд собой и когда-нибудь как-нибудь обязательно расскажу кому-нибудь, как развёл на деньги такого выдающегося человека, но это будет потом.

Сейчас же я изо всех сил пытался сосредоточиться на показаниях светской дивы Леночки Изельшприц, представленной мне в качестве лучшей подруги почившей госпожи Мальцевой. Наверняка в её трескотне пряталось разумное зерно… Или даже разумный отросток. Однако прятался настолько хорошо, что извлечь его пока не получалось.

– Последние годы мы с Тиной были лучшими подругами… Что удивительно, учитывая нашу разницу в возрасте… Тина была довольно пожилой тётей: тридцать четыре года…

Самой Леночке тридцать два, но одевалась и красилась она в агрессивном стиле морщинистых инженю – «мне двадцать и не более» – и вела себя соответственно.

– К тому же Тина, как ты знаешь, из простых… Провинциалка… Многие удивлялись: чего я в ней нашла? А мне нравилась её наивная, деревенская непосредственность. Забавные ошибки в общении, которые она допускала… Помню, когда она впервые оказалась в Милане, хлопала в ладоши, как ребёнок. Я отвела её к своему дизайнеру и сделала человеком… Кажется, Тина приехала из Новосибирска, но я не уверена… Ты узнаешь, наверное, если потребуется. Узнаешь? Или ты уже знаешь?

– Из Иркутска.

– Боже, какие в этой стране ужасные названия! – Леночка картинно закатила глазки. – И они ещё удивляются, что Рашку не любят… Где находится столь странное место?

– В Сибири.

Название вызвало у Леночки смутные ассоциации. Она наморщила лобик, пару раз подняла и опустила длинные, как хвост павиана, ресницы и наконец справилась:

– Сайберия! Конечно! Папа много раз бывал в Сайберии, у него там мощные бизнес-интересы. – Совершив интеллектуальное усилие, она вновь расслабилась и вернулась к томным, интонационно незаконченным фразам: – И муж туда ездит… По алмазной линии… А я – нет, я Сайберию только в глобусе видела… Я стопроцентная горожанка.

Разговор с горожанкой Изельшприц состоялся в модном СПА на одной из центральных московских улиц. Уделить мне время где-то ещё Леночка не сумела ввиду немыслимой занятости: обед с подругами, поход по магазинам и подготовка к вечеринке отняли у бедняжки всё свободное время. Да и на встречу с «каким-то там детективом» Леночка согласилась только потому, что директор Мальцев лично позвонил и пробубнил в трубку распоряжение оказывать мне полное содействие, а просьбам господина директора, как я знал на собственном опыте, отказывать затруднительно.

К тому же – и это гражданка Изельшприц сообразила уже во время встречи – я мог предоставить дополнительные факты о расследовании, способные придать новое дыхание старым сплетням.

Одним словом, их интересы чудесным образом совпали прямо в СПА – неплохое начало для новой главы в романе о крутом детективе. Чёрт! Не стать ли мне писателем на досуге? Или писателем досуга? Или…

Не отвлекаться.

Короче, горожанка Изельшприц расположилась в удобнейшем кресле, всеми ногтями отдавшись дипломированным работницам гламурного маникюра, а я рядом, на табурете, приставучий, как жвачка на этом же самом предмете мебели.

– Так вот… Тина, как ты уже понял, из простых, но бойких, поднялась решительно. А когда она дядю Володю взяла, вся Москва просто рухнула…

– Согласен, неожиданно получилось, – пробормотал я с понимающим видом.

Надо же было среагировать.

– Ты не в теме, – отмахнулась Леночка. А поскольку её руками занимались, отмахиваться от меня пришлось головой. Потому что хвоста у этой лошади не было. Или она на нём сидела. – Дядя Володя с тётей Инной тридцать лет прожил, он пылинки с неё сдувал, таскал за собой всюду, любовался, как куклой, все думали, так и помрёт с ней. А Тина – раз, и в дамки! То есть – в папки. Осторожнее! – Горожанка Изельшприц бросила злобный взгляд на провинившуюся маникюрщицу. – Нежнее, сволочь!