Вадим Панов - Охотники на вампиров

И Шарп решился на мелкую ложь, которая, в принципе, не тянула на серьёзное нарушение Кодекса.

И когда Виолиций вновь вернулся к нему, наёмник небрежно поинтересовался:

– Скажи, тебе о чём-нибудь говорит имя: Альфонсо да Вега?

И поразился произошедшей с концом перемене.

– Зачем ты упоминаешь это имя?! – взвизгнул Виолиций, втягивая голову в плечи.

– Правила заведения запрещают упоминать имена? – притворно удивился Шарп.

– Я, конечно, знаю этого благородного рыцаря, но не имею к нему и его семье никакого отношения, – поспешил сообщить слегка пришедший в себя бармен. – А почему ты спрашиваешь?

– То есть у Альфонсо нет причин желать тебе зла?

– А он всё ещё желает?

Шарп, зажмурившись от искреннего удовольствия, маленькими глотками допил аперитив, вернул бокал на стойку и осведомился:

– Да что с тобой, братец?

– Ничего! – Виолиций трясся так, будто к нему подвели электричество. Казалось, ещё немного – и из оттопыренных ушей пойдёт дым. При этом его пухленькие пальцы сжались вокруг горлышка бутылки, а другая рука что-то нащупывала под стойкой.

– Уходи.

– Да я только спросил…

– Не приближайся ко мне!

– Неужели ты думаешь, что кто-то рискнёт тебя хоть пальцем тронуть в присутствии Носферату?

Но бармен ничего не думал – он боялся. И боялся, похоже, давно, потому что секунд через десять бессмысленного ощупывания стойки он вдруг врезал по ней кулачком и быстро заговорил:

– За что он меня так ненавидит?! За что?! Почему? Я ничего ему не сделал, клянусь! И с его женой, благородной и высокопорядочной Анжелой, женщиной дивной красоты, я никаких дел не имел! Вообще на нас постоянно клевещут! Даже поговорить ни с кем нельзя! Пообщаться! Бокалом вина перекинуться… – Виолиций всхлипнул. – А этот Альфонсо – просто дикарь. Это он моего солиста с тем мужиком познакомил… Жизнь мне поломал, гад, бизнес тоже… Шоу-бизнес…

– Ещё наладится… наверное…

Шарп был не рад заведённому разговору: слишком уж неподдельный страх появился в глазах Виолиция при упоминании да Веги, и пользоваться этим страхом наёмнику было стыдно.

– Помоги мне! – Бармен лёг животом на стойку, видимо, вскочив на какую-то приставку, и заговорил тише: – Помоги мне, Шарп! Ты ведь наёмник, да? Ты можешь быть телохранителем?

Изначально именно это предложение и было вожделенной целью Шарпа, но сейчас ему категорически не хотелось пользоваться плодом, который сам упал в руки.

– Я связан другим контрактом, – воспользовался универсальной «отмазкой» Шарп. – Кроме того, я понятия не имею, что тебе в самом деле грозит и грозит ли вообще.

– Цену набиваешь? – Конец едва не рыдал. – Бери всё! Всё бери! За выпивку платить не надо! Только спаси! – Он судорожно вцепился в руку наёмника. – Не уходи! Я хороший. Я нужен всем. Но кто меня спасёт? Дядя говорит, что у меня мания величия от безделья и я никому не нужен! Но разве я бездельник? Просто мне немного не везёт. Но скоро у меня будет новый проект, я сейчас тебе о нём не расскажу, но это будет бомба! Тогда я прославлюсь, тогда я щедро вознагражу! Я стану известен, дико популярен, и всякие Альфонсы будут сами приводить ко мне своих жён… А пока… Давай ты будешь заходить сюда по-свойски, а? Я договорюсь с охраной, они согласятся. А ты заходи иногда и рассказывай мне, как там Альфонс и что он задумал, а? Скушай сэндвич с индейкой.

– Не хочу.

– А с осетриной?

– Нет…

– А с квангой?

– Кванга – это мясо, которое поставляют осы, обитатели подземелий? – Шарп поморщился. – Нет уж, спасибо.

– Весь Тайный Город ест! Только навы и челы брезгуют… – расстроился Виолиций. – Но очень вкусно. И, кстати, это не крысы! Враньё. На самом деле это грибы такие, на вкус – как мясо! Шарп, миленький, помоги, а? Не получится – так не получится, я ведь контракт не прошу заключать. Помогите по-дружески, прошу. Ну, как свой своему, а? Будешь со мной до дома ездить по ночам после работы, поскольку мало ли что…

– Ну, не знаю… – Шарп тяжело вздохнул, причём – не играя, зато чувствуя себя немного мерзавцем, однако перспектива в любое время появляться рядом с Маргаритой перевесила всё на свете. – Договорились.

Наёмник вернулся к друзьям и остаток вечера постарался провести с удовольствием, тем более что тугой бумажник позволял толково погулять даже в «Приглашении». Под ужин пошла водочка, затем её сменило виски, затем что-то ещё, и как раз перед «что-то ещё» набравшийся Авиценна прогулялся до туалета, а вернувшись, сообщил, что сам Альфонсо да Вега однажды предлагал ему контракт на истребление местного бармена.

«Который тогда был импресарио каких-то педерастов…»

Из-за чего рыцарь взъелся на конца, Авиценна даже спрашивать не стал – и так понятно, и первоначально, сильно страдая от безденежья, едва не согласился, но, узнав, что речь идёт о племяннике Грация, передумал. А заодно посоветовал Альфонсо не связываться со всем известной семьёй, поскольку это могло бросить тень на его честь. Авиценна припомнил даже, как да Вега, хрустнув пальцами, прошипел: «В этом-то всё дело…»

Получалось, что зло лейтенант всё-таки таил…

На том вечер и закончился.

…День шёл за днем, неделя за неделей, но ничего толкового не происходило. Шарп регулярно являлся в «Специальное приглашение», и даже Григорий Носферату, шеф местной охраны, дружелюбно кивал наёмнику при встрече. То, что Шарп бесплатно кормится у шикарного бара, никого не смущало: это были проблемы Виолиция и его дяди, то есть дело родственное, внутреннее. Но ходил в «Приглашение» Шарп не ради бара и уж тем более не ради последующих провожаний боязливого конца до его квартиры в Крылатском – наёмнику хотелось поближе познакомиться с Маргаритой, которая действовала на него куда сильнее любого рыцарского ликёра.

А девушка вела себя необычно: она приветливо улыбалась Шарпу, ничего не имела против того, чтобы переброситься парой слов, но близко не подпускала. Сколько ни приглашал её наёмник провести где-нибудь свободное время, он всегда получал отказ. И не он один: красавица привлекала многих посетителей, но Маргарита, или просто Маша, как звали её друзья, каким-то образом умела найти слова, отпугивавшие мужчин эффективнее любой охраны. И отпугивающие вежливо, дипломатично, поскольку все эти важные персоны с газетных фотографий и выпусков новостей, проспавшись, возвращались в «Приглашение» и обязательно дарили Маргарите цветы с просьбой «не помнить старого». Просьбы любезно принимались.

Первое время Шарп терял голову при каждой встрече с сероглазой красавицей, но постепенно взял себя в руки, понял, что кавалерийский наскок провалился, и приступил к планомерной осаде. Для которой требовалась информация. Но с этим, как выяснилось, дело обстояло настолько непросто, что не было даже понятно, кто ввёл Маргариту в Тайный Город. Точнее, всё проделал лично Граций, но откуда он узнал о девушке и почему уговорил Великие Дома разрешить ему поведать ей правду, никто не знал.