Варя Медная - Принц и Виски

– Вот там растёт морковка, можешь нарвать и покормить его. А это, – я ткнула в тёмный прямоугольник на втором этаже, – моя комната. Сейчас зайду домой через центральную калитку и, если всё в порядке, открою окно. Тогда можешь залезать. Только сперва убедись, что поблизости нет никого из соседей.

– Старая ведьма столь строга? – уточнил Касинель, скармливая Фениксу только что сорванное яблоко, и похлопал по невидимой морде. Плод уменьшался прямо на глазах, лишаясь боков под укусами незримых зубов.

Мне даже стало обидно за бабушку.

– Никакая она не ве… в смысле да, сейчас не лучший момент для знакомства с ней и объяснений. И не лучший вид. – Я выразительно посмотрела на единственную деталь одежды Охотника.

– Ах да, твоя куртка… – Он потянулся к бёдрам.

– Нет! – спешно вскинула ладонь я. – Потом отдашь, когда подберём тебе что-нибудь более подходящее.

Пальцы послушно отпустили ткань.

– Тогда я жду знака, Виски.

Кивнув, я уже собралась идти, но помедлила:

– На всякий случай: не волнуйся, если услышишь крики, звон разбитой посуды, угрозы расправы или что-нибудь в таком духе.

Не дожидаясь ответа, я поспешила к главному входу, держась тени. Вслед раздалось тихое ржание Феникса, как пожелание удачи.

Калиткой хлопнула как можно громче, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, откуда я пришла. К моему удивлению, в гостиной на первом этаже горел свет и слышались голоса. На фоне задёрнутых занавесок чётко прорисовывался перманент Флорис Кранах и сухопарый профиль Цирцеи Хук. А визгливый лай мог принадлежать только Пикси – значит, и Друзила Гримсен тоже здесь. Совет в почти полном составе, только мэра не хватает.

Я поднялась на крыльцо, невольно улавливая приглушённые отрывки разговора из приоткрытой форточки.

– И когда приедет?

– Говорят, в конце недели. А до тех пор продолжатся поиски отрядами.

– Это недопустимо! Мы обязаны найти его раньше инспектора!

– Да ты нам просто новый мир открыла, Цирцея!

– Как новость-то дошла до столичной полиции? Суперинтендант ведь божился, что всё своими силами.

– Наверное, та кладбищенская проверка капнула.

– Нечего было кричать «Маньяк!» на каждом углу!

– Тебя не спросили.

– Уже два дня, и всё без толку. Не думала, что это когда-нибудь случится… Понимаю, для чего мы… Но не думала.

– Никто не думал и не был к такому готов, Фло, – похлопывание по плечу. – Мэр созывает завтра внеочередное заседание.

Когда я вошла, голоса стихли.

– Виски, это ты? – позвала бабуля после паузы, но не грозно, а устало и чуть… встревоженно.

Непохоже, чтобы она собиралась вылететь сейчас на метле и покарать меня за нарушение раз и навсегда заведённого порядка.

– Да, бабуль, я вернулась. Прости, что задержалась, была у Нетты и забыла про время.

Оставалось надеяться, что подруга, разыскивая меня, не звонила на домашний.

– Хорошо, рыжик. У тебя всё в порядке?

– Всё отлично, ба. Только очень устала, поэтому сразу поднимусь к себе, если не возражаешь.

– Конечно иди, я загляну перед сном.

Поставив в уме зарубку напротив этого предупреждения, я завернула на кухню, прихватила из холодильника закрытую сковородку с равиоли (чистые, проверила), пластиковую бутылку сока и поспешила наверх, обдумывая про себя услышанное. Похоже, Совет не на шутку взбудоражен пропажей Варлога, но их можно понять: символ города как-никак. Даже госпожа Гримсен пришла, которая никогда не переступает порог нашего дома из-за какой-то давней ссоры с бабушкой, случившейся ещё до моего рождения. Но на последней ступени эти мысли вылетели из головы, вытесненные моими собственными проблемами.

Закрыв дверь, я прислушалась к голосам внизу, но то ли соседки теперь молча жевали кексы, то ли перешли на совсем не различимый шёпот, только с первого этажа не доносилось ни звука. Выждав для верности ещё пару минут, я подошла к окну и подняла раму.

От кромки сада к дому метнулась тень и ненадолго пропала из виду. Скрипнули перила веранды, ухнули столбики, и на крышу на фоне неба приземлился в эффектном кульбите силуэт. Черепица жалобно вздрогнула, но выдержала. Довольно пологий скат примыкал прямо к окну. Я попятилась, пропуская Охотника, быстро опустила раму, задёрнула занавески и нащупала кнопку ночника. Облако из «ИКЕА» озарило комнату мягким светом.

Касинель, стоя на лоскутном коврике в центре, повернулся кругом. В тот же миг я увидела своё жилище чужими глазами: нелепые тапочки из конопли, подаренные родителями незадолго до того, как сами они пропали в урагане, зацелованный до дыр постер кинозвезды, цветной бюстгальтер на спинке стула, крошки от чипсов на покрывале…

Я заметалась, собирая разбросанные вещи.

– Извини, у меня слегка не прибрано, не ожидала сегодня гостей.

Касинель с интересом переходил от одной вещи к другой, внимательно рассматривая каждую мелочь, впитывая информацию.

– А это кто?

Он вертел фотографию с Арием: огромный моток розовой сахарной ваты – как сейчас помню её клубничный вкус – и наши липкие улыбающиеся лица по бокам с по-дурацки разинутыми ртами, позирующие на телефон, который я держала в вытянутой руке. Сердце сжалось.

– Так, никто. Мимо проходил и попал в кадр.

– Он ещё и твою еду ел, – осуждающе заметил Охотник и поскрёб ногтем гладкое покрытие. – Удивительно точная миниатюра.

Я вырвала у него рамку, кинула в коробку, куда только что побросала всё лишнее, и толкнула её ногой под кровать.

– У нас все такие. Давно собиралась от неё избавиться, но руки не доходили. Теперь давай подумаем, во что тебя одеть. А пока я ищу, воткни, пожалуйста, телефон вон в те две дырочки. – Я протянула ему сотовый с подключённым зарядником, указав на розетку, а сама раскинула мозгами.

По итогам размышлений пришлось лезть обратно под кровать за коробкой. Завтра попрошу Чезаре принести что-нибудь из его гардероба, а сегодня придётся обойтись своими силами. Я извлекла со дна новую футболку с коротким рукавом, которую собиралась подарить Арию на трёхмесячную годовщину наших отношений, и встряхнула. Купила пустую и сама нанесла принт акриловыми красками: просвеченная, как рентгеном, грудная клетка, а в ней – сердце, которое держит в руках табличку с надписью «занято».

– Вот, попробуй, должна налезть.

Арий трижды в неделю посещает качалку, но Касинель от природы наделён более выдающимися пропорциями, вдобавок на голову выше. Он поблагодарил и принялся бороться с горловиной.

– Дай помогу.

Звук треснувшей под напором мышц ткани доставил мне злорадное удовольствие.

– Прости…

– Ничего страшного, её я тоже давно собиралась выбросить.

Вниз одолжила старые дедушкины шорты, которые носила дома в дни Великой Стирки. Куртка наконец обрела свободу и повесилась в шкафу.