Варя Медная - Принц и Виски

К тому времени, когда выбралась на шоссе, небо начало светлеть. По дороге я зевала и размышляла о том, куда мог направиться принц. Наверное, он уже за тридевять земель отсюда. Я бы на его месте делала ноги из нашей дыры. А учитывая резвость передвижений, не удивлюсь, если он прямо сейчас заходит в парижское кафе «Две мельницы» на Монмартре, в котором я мечтаю побывать с тех пор, как посмотрела «Амели», или гуляет с медведями по Красной площади, или вообще сидит на Великой Китайской стене.

Родной коттедж встретил мирной тишиной. На крыше сонно поворачивался флюгер в виде поварёшки, ветви сливы дружелюбно погладили по спине, когда я, пригнув голову и прижав сумку к груди, спешила к крыльцу. Заходила, соблюдая максимальную осторожность, и сразу устремилась к лестнице на второй этаж.

Оказавшись в комнате, кинула сумку на пол и, раздеваясь на ходу, прошествовала в ванную. Зеркало на контрасте с белоснежной кафельной плиткой отразило полный масштаб катастрофы, которая разразилась бы, застань меня бабуля под утро в таком виде: в спутанных рыжих волосах застряли листики и мелкие веточки, одна серёжка где-то потерялась, а грязь добралась всюду и даже заворачивала за уши. Я зашла в душ и повернула краны, наблюдая, как вода быстро теряет прозрачность, а мелкий сор и травинки, кружась, затягиваются в сливное отверстие.

Особенно долго драила мочалкой ногти. Наконец выбралась на коврик, обтёрлась насухо, облачилась в пижаму и вернулась в спальню. Сил сушить волосы уже не осталось – до будильника и так всего полтора часа. Лучше встану пораньше и улизну на работу до того, как поднимется бабушка. Все следы я вроде бы тщательно замела, но с ней никогда нельзя быть уверенной. У бабули какое-то звериное чутьё на мои косяки, даже на те, которые ещё не совершены.

Я завела круглый обшарпанный будильник с выцветшей картинкой какого-то приморского города и упала лицом в подушку. Кажется, не успела даже долететь до неё, а он уже запиликал.

Невысушенные волосы превратились в гнездо. Кое-как причесавшись, я натянула футболку с героиней из «Храброй сердцем». Нетта, когда дарила её, сказала, что Мериду рисовали с меня. Это, конечно, преувеличение, но в чём-то она права. Хотя волосы у меня не морковно-рыжие, а темнее. Прибавив к футболке приличную юбку-шотландку и гриндерсы, я критически оглядела себя в зеркале: может, стоит постричься? Каждой девушке полезно время от времени менять имидж, особенно если она не меняла его последние семнадцать лет. Интересно, перестал бы Арий считать меня странной, если б увидел, к примеру, с элегантным каре?

Я тут же разозлилась на себя и специально нацепила с полдюжины пластиковых колец и браслетов. Потом запихнула в сумку бейдж с именем, запасную футболку и упаковку домашней жвачки на травах, повернула дверную ручку и выскользнула в коридор.

В последнее время у меня появилась отвратительная привычка соотносить все поступки с реакцией Ария: какой диск он бы предпочёл послушать? Ногти на обеих руках лучше покрасить в один цвет или малиновый фиолетовым не испортишь? Дошло до того, что я коричневых мишек из сухих завтраков стала выбирать, потому что он предпочитал пшеничные шоколадным. Я даже те чулки выкинула. А потом достала из контейнера, сожгла и снова выкинула. Но что-то подсказывало: чтобы Арий Лоск перестал считать меня ненормальной, пришлось бы выкинуть весь дом заодно со мной.

Коттедж у нас старенький, кряхтит и охает на разные лады, как живой. А в грозу поёт: флюгер на крыше повизгивает фальцетом, половицы и дверные косяки дребезжат, и им вторят хрустальные рюмочки из серванта в гостиной. В лестнице же нет ни одной не скрипучей ступеньки, по ней даже бегать можно и играть, как на большом пианино. Но я давно досконально изучила каждую и знала, куда ступать, чтобы не производить шума, поэтому спуск прошёл гладко.

На цыпочках пересекла холл с открытыми по обеим сторонам дверьми – в гостиную, где ветерок играл занавеской, и кухню, откуда уютно тянуло душистыми яблоками и блинчиками, – и уже взялась за ручку, когда до меня дошло. Блинчиками?!

Одновременно с этим ушей достиг беззаботный голос, насвистывающий песенку про девушку, сбежавшую из дома, чтобы скитаться по морям с возлюбленным пиратом. Свист на секунду прервался.

– Доброе утро, рыжик.

И снова возобновился.

Я примёрзла к месту, медленно отпустила дверную ручку и вернулась к кухонному проёму, улыбаясь от уха до уха, аж щёки трескались.

– Бабуля, ты рано! Ты же обычно встаёшь на… – кинула взгляд на наручные часы, – целый час позже!

Бабушка повернулась ко мне, не выпуская из левой руки сковороды, и задумчиво помахала зажатой в правой лопаткой.

– Проснулась сегодня ни с того ни с сего с мыслью: дай-ка испеку Виски блинчики. Давненько их уже не готовила.

Кисть отточенным движением шевельнула сковороду. Золотистый кругляш взметнулся в воздух, сверкнув ажурными дырочками, несколько раз перевернулся и шлёпнулся точнёхонько в чугунные объятия блинницы.

Всё это бабушка проделала не глядя. Потом отвернулась к плите и ткнула лопаткой в пустой стул.

– Сядь.

– Прости, я правда хотела уйти на работу пораньше. Ты ведь знаешь, господин Улаф в последний раз опять грозился меня уволить, и…

Лопатка припечатала зашипевший блинчик, и я покорно опустилась на указанное место, пристроив сумку рядом. Это только с виду моя бабуля – одна из тех безобидных особ, которые просят у вас достать в супермаркете порошок с верхней полки, а потом долго и утомительно рассыпаются в благодарностях, рассказывают о своих кошках, внуках и приглашают заглянуть как-нибудь на чай.

На деле же я испытывала сейчас примерно те же чувства, что и должник, наблюдающий за тем, как Дон Карлеоне жарит стейки.

Бабушка выключила плиту, повернулась и с улыбкой поставила передо мной блюдо с высокой стопкой блинчиков – на верхнем ещё скользил, лениво тая, ярко-жёлтый кусочек масла. По бокам примостила две пиалы: со сметаной и смородиновым вареньем.

Воспользовавшись тем, что она отвернулась повесить прихватку, я быстро понюхала верхний блин. Кажется, всё чисто. Но имея дело с моей бабулей, лучше перестраховаться. Когда я вернулась с первого свидания с Арием, она пекла плюшки с корицей. Я умяла аж три. А попутно выболтала ей подробности встречи, включая тот момент в самом конце, когда Арий, заглушив мотор перед домом, повернулся и поцеловал меня, и какой восторг я при этом испытала. Как потом его рука забралась ко мне под кофточку и легла на грудь, и ей позволено было там оставаться на всём протяжении поцелуя. А целовались мы долго.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – ласково поинтересовалась бабушка, пододвигая стул и усаживаясь напротив.