Ли Бардуго - Штурм и буря

« Это трюк , – подумала я, когда это нечто начало к нам приближаться. – Какая-то иллюзия ».

Существо словно вылепили из тени, его гладкое лицо было лишено всяких черт. Тело подрагивало и расплывалось, а затем вновь обретало форму: руки, ноги, длинные пальцы, заканчивающиеся слабым намеком на когти, широкая спина с крыльями, которые вздыбливались, колыхались и разворачивались черным пятном. Оно очень походило на волькру, но при этом имело очертания человека. И совершенно не боялось света. Не боялось меня.

« Это просто уловка , – настаивал мой запаниковавший разум. – Это невозможно! » Это существо перечило всему, что я знала о силе гришей. Мы не могли создавать новую материю. Не могли создать жизнь. Но существо приближалось к нам, а гриши Дарклинга жались к стенам в первобытном ужасе. Вот что их так пугало!

Я подавила страх и вновь сосредоточилась на своей силе. Затем взмахнула рукой, вызвав сияющую и неумолимую дугу света. Та пронзила монстра. На секунду мне показалось, что это никак на него не повлияло. Но потом он покачнулся, мерцая, как облако с молнией внутри, и разлетелся на части. Только я вздохнула с облегчением, как Дарклинг развел руки и создал новое чудовище, за которым последовало еще одно и еще.

– Этим даром наградила меня ты, – сказал парень. – Даром, который я заслужил в Каньоне.

На его лице проступило отвратительное ликование от осознания собственного могущества. Но я также заметила напряжение. Что бы он ни делал, это требовало невероятных усилий.

Мы с Малом попятились к двери, монстры приближались. Внезапно один из них с поразительной скоростью рванул вперед. Мал взмахнул ножом. Тварь замерла, слегка покачнулась, затем схватила Мала и отбросила его в сторону, как детскую куклу. Это была не иллюзия.

– Мал! – вскрикнула я.

Я создала разрез, и существо сгорело дотла, но в ту же секунду на меня накинулось новое. Когда оно схватило меня, мое тело содрогнулось от отвращения. Его хватка вызывала ощущение, будто по моим рукам ползут тысячи насекомых.

Тварь оторвала меня от земли, и я поняла, до чего же сильно ошиблась. У нее был рот – зияющая дыра, разверзнувшаяся, чтобы показать ряд острых зубов. Они глубоко впились мне в плечо.

Такой боли я еще никогда не испытывала. Она эхом отозвалась в моем теле и умножалась с каждой секундой, разрывая плоть и царапая кости. Словно издалека, я услышала, как Мал зовет меня по имени, а после – собственный крик.

Чудище отпустило меня. Я рухнула на пол безвольным комком и осталась лежать на спине. Боль накатывала бесконечными волнами. Я видела протекший потолок, существо из теней, нависающее надо мной, бледное лицо Мала, присевшего рядом. Я видела, что его губы произносили мое имя, но не слышала ни звука. Я впадала в забытье.

Последнее, что я услышала, это голос Дарклинга – до того ясный, будто он лежал возле меня, а его губы прижимались к самому уху, нашептывая единственное слово: «Спасибо».

И снова тьма. Она бурлит внутри меня. Я пытаюсь нащупать свет, но он вне моей досягаемости.

– Пей.

Открываю глаза. Передо мной появляется хмурое лицо Ивана.

– Попробуй ты, – недовольно бурчит он кому-то.

Затем надо мной склоняется Женя. Выглядит она еще прекрасней, чем прежде, даже в грязном красном кафтане. Я сплю?

Она прижимает что-то к моим губам.

– Пей, Алина.

Я пытаюсь отмахнуться от чашки, но не могу пошевелить руками.

Мне зажимают нос, тем самым заставляя открыть рот. По горлу стекает что-то похожее на бульон. Я кашляю и плююсь.

– Где я? – удается мне выдавить.

Слышится еще один голос, холодный и безразличный:

– Погрузи ее обратно в сон.

Я сижу в телеге, которую везет пони, возвращаюсь домой из деревни с Аной Куей. Ее костлявый локоть впивается мне в ребра, пока мы подпрыгиваем на кочках по дороге в Керамзин. Мал сидит по другую сторону от нее, смеется и показывает на все, что попадается на глаза.

Пухлый маленький пони вяло взбирается на последний холм, потряхивая мохнатой гривой. На полпути мы проезжаем мимо мужчины и женщины. Мужчина насвистывает и помахивает тростью в такт мелодии. Женщина плетется за ним, ее голова опущена, а к спине привязан мешок с солью.

– Они очень бедные? – спрашиваю я Ану Кую.

– Не то чтобы очень…

– Тогда почему он не купит осла?

– Он ему не нужен. У него есть жена.

– Я женюсь на Алине! – заявляет Мал.

Наша повозка обгоняет пару. Мужчина снимает козырек и отвешивает нам шутливый поклон.

Мал улыбается и радостно машет ему, чуть не падая с сиденья.

Я оглядываюсь через плечо, вытягивая шею, чтобы посмотреть на женщину, бредущую за своим мужем. Она юна, но глаза у нее как у старухи.

Ана Куя все замечает.

– Вот что случается с крестьянками, которым не перепало от щедрот князя. Поэтому будь благодарна и вспоминай его в каждой ночной молитве.

Звон цепей.

Обеспокоенное лицо Жени.

– Если мы продолжим в том же духе, это плохо закончится.

– Не указывай, как мне делать мою работу! – огрызается Иван.

Дарклинг, одетый в черное, стоит в тени. Я чувствую под собой ритмичное покачивание моря. Внезапно я понимаю – и эта мысль ужасает меня: мы на корабле!

Пожалуйста, пусть это будет сон.

Я снова на пути в Керамзин, наблюдаю за опущенной головой пони, пока он тащит нас на холм. Когда я оглядываюсь, у девушки, согнувшейся под грузом мешка с солью, мое лицо. Вместо Аны Куи в тележке сидит Багра:

– Вол чувствует груз ярма на шее, – говорит она, – но чувствует ли птица вес своих крыльев?

Ее глаза угольно-черные. Будь благодарна, говорят они. Будь благодарна. Багра бьет вожжами.

– Пей.

Снова бульон. На сей раз я не противлюсь. Не хочу снова подавиться. Падаю обратно на подушку, мои веки опускаются. Меня клонит в сон – я слишком слабая, чтобы бороться.

На щеку ложится чья-то рука.

– Мал, – хриплю я.

Руку убирают.

Пустота.

– Проснись, – на этот раз я не узнаю голос. – Разбуди ее.

Мои веки, вздрагивая, открываются. Я все еще сплю? Надо мной нависает парень: рыжие волосы, сломанный нос. Он напоминает мне слишком умного лиса, очередного персонажа из сказок Аны Куи: достаточно сообразительного, чтобы выбраться из первой ловушки, но слишком глупого, чтобы понять, что ему не избежать второй. За ним стоит еще один парень, и он огромен – таких великанов я в жизни не видела. Разрез его золотистых глаз выдает в нем шуханца.