Юлия Набокова - Осколки снов

– Ась? – Кузьминична так рявкнула, что мужчина вздрогнул. – Что ты говоришь, сынок? Я плохо слышу.

– Ничего, карга старая! – сероглазый бандит раздраженно повел плечом и сел в фургон.

А Кузьминична, проглотив обиду, заковыляла на угол дома. Может она старенькая, да удаленькая! Из ума еще не выжила и сразу смекнула, кого бандиты поджидают. Если Соня с друзьями приедет на машине, она успеет их предупредить.

Пока Соня с приятелями навещали Тарасова, Марк не терял времени и просмотрел бумаги из сейфа отца.

– Что-то интересное? – Вика, тяжело дыша после пробежки по парку, запрыгнула на пассажирское сиденье и с любопытством заглянула ему через плечо.

Быстро она, Марк досадливо поморщился. И чего ей в лесу не бегалось?

– Почему твой отец хранил эти бумаги в сейфе? – не отставала Вика.

Жалко, что у него нет второго кольца с лунными камнем, чтобы ее унять. Сидела бы сейчас тихо, как Глафира, и пилила себе ногти, как он ей приказал…

Марк бросил взгляд в зеркало на заднее сиденье и увидел, что блогерша бездумно двигает пилочкой, не чувствуя, что уже спилила ногти до крови.

– Эй, хватит! – Выхватив окровавленную пилку, он выкинул ее в окно.

Глафира, лишившись своего занятия, тупо вытаращилась на него в ожидании приказа. Марка завораживала та невероятная власть над девушкой, которую давало кольцо с лунным камнем. Ему, в отличие от старшего брата, не достался дар гипноза от отца. И теперь власть над сознанием Глафиры по-настоящему пьянила. Наверное, прикажи он ей сейчас исполнить стриптиз прямо на улице – она бы сделала и это…

Его мечты прервала Вика – выхватила одну из бумаг у него на коленях, за что получила шлепок по руке и обиженно ойкнула.

– Я просто посмотреть хотела! В них есть что-то важное? Что может нам помочь?

– Тебе уже ничто не поможет – ни завоевать Яра, ни выиграть Олимпиаду.

Спортсменка вспыхнула и отвернулась – ее мечты ни для кого не были секретом, и Марк ударил по самому больному. Хоть помолчит пару минут – уже хорошо.

Марк снова вернулся к бумагам. Пока ему не попалось ничего стоящего, да он и не рассчитывал обнаружить в них какие-то важные тайны. Так, захватил из любопытства, раз уж попались под руку. В отцовский сейф он полез исключительно ради денег. За время, проведенное в стенах лаборатории, он привык к тому, что на карте всегда достаточно средств на любые его прихоти. Спонсор лаборатории, бизнесмен Черский, был щедр к ним, а Марк и его команда служили ему, выполняя его поручения, и не задавали лишних вопросов. Вопросы возникли у Яра, тогда старший брат и сбежал, прихватив с собой подопытных – Лиса и Муромца. Вика тоже сбежала с ними. Яр считал, что спасает спортсменку из застенок психиатрической клиники по соседству, и не подозревал, что Вику приставил его отец – чтобы следить за беглецами. Первое время Вика исправно поставляла отцу информацию о беглецах, но вскоре влюбилась в Яра и перестала выходить на связь…

– Каково это – быть шпионкой? – лениво спросил Марк, и Вика вздрогнула.

– Каково это – быть марионеткой в руках отца? – Она не осталась в долгу, и ее словесная пощечина болезненно ударила по его самолюбию.

– Отец мертв, – отрезал Марк. Вчера, когда отец погиб, а лабораторию опечатали и заблокировали все их счета, его прежняя жизнь рухнула. Теперь он сам по себе, и деньги, которые он забрал из сейфа, позволят ему не думать о заработке какое-то время.

– Но не думай, что освободился от него, – предупредила Вика.

Марк сердито зашуршал бумагами, и среди белых листов вдруг заметил несколько старинных желтых страниц, исписанных чернилами. Вика тоже увидела истрепанные страницы и подалась вперед, забыв об обидах:

– Им на вид лет сто!

– Больше… – взволнованно пробормотал Марк, разглаживая измятые страницы и разглядывая каракули на незнакомом языке. – Это манускрипт алхимика, который Илзе привезла из Франции.

– И что там написано? – жадно спросила Вика.

– Я что, по-твоему, знаю французский? – огрызнулся Марк. – Я с детства тренировался в спортзале по многу часов в день, как-то не до языков было.

– Мне это знакомо, – Вика взглянула на него без прежней враждебности, как будто с сочувствием. Неудивительно, ведь гимнастка с малых лет занималась спортом.

Вот только жалеть его не надо! Он передернул плечам и ядовито сказал:

– Жаль. Лучше бы ты налегала на языки, толку было бы больше.

Марк сунул бумаги в бардачок и замолчал.

– Как думаешь, кто были эти бугаи, которые напали на Глафиру? – спросила Вика после паузы.

– А я знаю? Они мне не представились! – Марк раздраженно постучал пальцами по рулю игрушечной машинки. Он чуть со стыда не сгорел, когда пришлось взять мини-купер матери. Но не на метро же было ехать? А его машину, как и отцовскую, арестовали вместе со всем имуществом лаборатории.

– Думаю, они вычислили ее по блогу, когда она выложила ролик у здания лаборатории, – предположила Вика. – Кто-то не хочет огласки. А ты сама что думаешь? Глафира?

Девушка даже не откликнулась с заднего сиденья, как будто не слышала.

– Она там вообще живая? – Вика с опаской обернулась на блогершу.

– Эй, детка! – Марк щелкнул пальцами, привлекая внимание Глафиры, и она с готовностью подалась вперед, словно отмерла от заклинания. – Знаешь, кто были плохие дядьки, которые на тебя напали?

Глафира раскрыла рот, но не смогла вымолвить ни слова и помотала головой.

– Ты запретил ей говорить! – укоризненно напомнила Вика.

– Есть такие девушки, которым лучше молчать, за умных сойдут, – заметил Марк и махнул Глафире рукой: – Ладно уж, говори.

– Я их не знаю, – медленно, все еще находясь под влиянием кольца, вымолвила Глафира. – Может… – Она замялась на полуслове, словно хотела что-то утаить.

Марк с любопытством повернулся к ней:

– Говори!

– Может, – вынужденно призналась она, – они рассердились из-за той девушки, которая выпрыгнула в окно? Но, клянусь, я ее даже не трогала. Она сама!

Несмотря на действие кольца, которое притормаживало реакции Глафиры, блогерша явно занервничала.

– Какой еще девушки?

Марк и Вика удивленно переглянулись.

– Опиши ее, – потребовал Марк.

Глафира вздохнула и покорно перечислила:

– Блондинка. Стройная. В мужской рубашке. С босыми ногами.

Перед глазами Марка возникла мертвая Илзе, лежавшая на асфальте под окном отцовского кабинета. Босая, в отцовской рубашке, с удивленно распахнутыми голубыми глазами и окрашенными в кровь светлыми волосами. Отец даже не объяснил, что произошло, просто приказал Марку и его приятелям отнести труп в одну из палат в подвале лаборатории. Она погибла накануне Кровавого полнолуния, а на следующую ночь в лаборатории уже орудовали полицейские и забрали труп в морг.