Пальмира Керлис - Бесконечно белое

Нашелся! Карандашный рисунок, прочно врезавшийся в память. Поляна, посередине – две неподвижные фигуры. Я и Соня, вдвоем. Стоим спина к спине, но по разные стороны. Она – в лучах солнца, среди белой бесконечности, а я в густой, непроницаемой тьме. Символично, черт возьми. Но почему он сделал такой контраст?

– Влад внимательнее, чем кажется, – усмехнулась Кира, – а вот выводы часто хромают.

– Он художник, он так видит, – повторила я любимый аргумент Влада. – Когда вы уже помиритесь?

– Лейка, – она покачала головой. – Твоим друзьям вовсе не обязательно ладить между собой. А уж питать теплые чувства, устраивать совместные посиделки и обниматься – тем более. Смирись! Все в комплекте не получишь, и нам это не мешает. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не начинаешь приставать и требовать жить дружно.

Я убрала рисунок в сумку, Кира стащила с дивана коробку орехов в шоколаде, устроилась в кресле и зашелестела фантиками. Такие у нее теперь вечеринки – с тех пор как с дара сняли блок. Врожденный дар Киры оказался довольно сильным, хоть до максимального уровня и не дотягивал. Но в придачу к восстановившимся способностям она получила полный комплект ограничений. Чужие эмоции давят, от толпы гудит в ушах, а воздух заканчивается. Не спрячешься вовремя в безлюдном углу, и обморок обеспечен. Первое время Кира по инерции пыталась вести прежнюю жизнь: банкеты, деловые приемы, кинотеатры, бары… Но мучительная головная боль кого угодно заставит полюбить сидеть дома и пить чай, а не вино. Паша, сняв блок, внезапно для себя оказался придавлен ответственностью – Кира должна была научиться пользоваться открывшимися возможностями. С теорией у нее все было отлично, с практикой – увы, никак. Он усердствовал сверх меры: постоянно держал под контролем, жестко отчитывал за малейший промах, разве что линейкой по пальцам не лупил. Впрочем, эти двое как-то уживались. Кира была его заместителем в вип-клубе банка третий месяц, а они все еще друг друга не поубивали. Хороший знак.

– Мне утром на пресс-конференцию, – пожаловалась Кира, – на целый час. Опять придется отгораживаться и превращать зал в унылую черно-белую раскраску. Надеюсь, справлюсь. Недавно на корпоративе чуть расслабилась – яркость как выкрутилась обратно, и бабах в обморок. Половина отдела решила, что я беременна, тьфу. Завтра тупить нельзя. Товарищ офигеть-какой-начальник тоже там будет, загрызет. Или я его, если еще раз так заботливо спросит про декрет…

– Он сам-то час на конференции протянет?

Летом довел себя до ручки. У меня тогда была дополнительная энергия от Хранителя для управления глубоким Лектумом, а Паша с одним только своим даром бросился помогать и умудрился выжать из него все, что только можно. Теперь ему требовался отдых, любое энергетическое воздействие причиняло боль. Эффект временный, силы восстановятся, если ими не пользоваться и избегать толпы.

– Протянет. Или час, или ноги. – Кира кинула конфету обратно в коробку и лениво качнулась в кресле. – Ты прекрасно знаешь, он скорее удавится, чем покажет, что у него что-то не круче всех. Да только пока старается держаться от людей подальше. С каждой неделей все меньше – отпускает, видимо. Думаю, остаточный откат уже не критичен.

Ну, если Кира так считает… Она бы не упустила шанса отыграться за учиненный ей тотальный контроль и сдать мне наставника с потрохами. Обычно после таких проделок Паша скрежетал зубами и грозился придушить «этого дятла». Быстрее бы они разобрались каждый со своим даром, а то сама обоих придушу.

В сумке залился трелью телефон, я вздрогнула и выронила очередную конфету. Неужели?.. Кира от любопытства вытянула шею, на дисплее высветился до боли знакомый набор цифр…

– А вот и я! – звонко объявил Сонин голос.

– У тебя старый номер! – обрадовалась я.

Кира уткнулась в выключенный телевизор.

– Да, – Соня довольно засмеялась, – телефон и карточку восстановила, интернет подключат позже. Отхватила платье, классное, в горошек. Сижу на набережной, с мороженым. Тебе тоже купила. Ай, оно тает! Давай быстрее!

– Десятый час, – сказала я, глядя в темноту за окном, – поздновато для прогулок.

– Вот именно! Людей мало, тишь да гладь. Ё… – в трубке завозились, приглушенно гавкнули.

– Соня?

– Я тут. Но у нас больше нет мороженого. Идиотская псина! У нее пасть как чемодан.

– Она без намордника?!

– Сейчас да. Они с хозяйкой его по очереди носят. Теперь она на меня лает.

– Кто, собака?

– Хозяйка… – в трубку хихикнули и отключились.

Да что там происходит? Я кинула телефон в сумку и встала.

– Кира…

– Тс-с-с, – она прижала палец к губам, поднимаясь следом. – Скорее спасай собаку! Такси вызвать?

Я кивнула и пошла одеваться. Некрасиво получилось. Приехала без приглашения, выпросила рисунок и убегаю, как только позвонили.

– Через десять минут подъедет, – доложила Кира, появляясь в дверях. – Номер шесть, три, семь, синенькая. Остальное неважно, ты все равно в машинах не разбираешься.

Может, она не сильно обиделась?

– Хорошего вечера, – спохватилась я у лифта.

Кира подмигнула и помахала рукой.

Во дворе ее высотки было пусто. С шумной трассы свернули огни, мазнули светом по сырому асфальту и, замерев, потухли у подъезда. Посчитав, что машина достаточно синяя, я села на заднее сидение, назвала таксисту адрес и послала сообщение Артему, что ночевать не приду. В ответ прилетели три злобно прищуренных смайлика и фотография жареной рыбы на фоне аквариума. Нахаленок!

Яркий солнечный отпечаток сиял с набережной, постепенно приближаясь. Соня сидела на самом краешке парапета, болтая ногами над масляно поблескивающей темной водой. Собранные в высокий хвост волосы трепал ветер, из-под плаща выглядывала красная юбка в белый горошек. Упадет ведь! Я подошла сзади и обхватила ее обеими руками.

– Не трусь, – Соня рассмеялась и отпустила бортик. С ума сошла! – Я не настолько люблю мороженое, чтобы топиться.

– А где собака?

– Увела домой свою психованную хозяйку, – Соня слегка обернулась и вздохнула. – Ей было стыдно. Очень.

– Кому, хозяйке? – Я опустила руки и улыбнулась, зная, что услышу. – Слезай!

– Собаке! – Соня развернулась и спрыгнула с парапета на асфальт. – Представь, мне еще и влетело за то, что псина сожрала мое мороженое. Ей, видите ли, нельзя сладкого.

Несмотря на жизнерадостный тон, четко просвечивала слабость с примесью какой-то странной усталости, глаза лихорадочно блестели. В чем дело?..

– Ты как себя чувствуешь? – спросила я. Прозвучало слишком встревоженно, но самоконтроль дал трещину.

– Как вампир на диете…

Я взяла Соню за руку, настойчиво сжала холодную ладонь. Вдобавок ко всему ей только простудиться не хватает.