С. К. Ренсом - Отражение. Опасность близко

– Тебе не нужно стоять в очереди, раз у тебя уже есть билет. Спустись в кафе и войди в собор через крипту.

– Правда? Дай мне знать, если я направлюсь куда-нибудь не туда.

В кафе было шумно и тесно, в длинном низком помещении стоял сильный запах поджаренных тостов. Казалось странным, что такое битком набитое кафе расположено прямо под основной частью собора: его атмосфера никак не соотносилась с тишиной, стоявшей под его сводами. Я упорно прокладывала путь между столиками и стульями к дальнему концу большого помещения, где увидела причудливую чугунную решетку. По другую ее сторону стоял скучающий охранник. Я быстро помахала ему своим билетом и вскоре оказалась в музейной части подземелья.

По пути к лестнице мы с Кэллумом прошли мимо памятника Нельсону, и я украдкой взглянула на своего спутника. С тех пор как он восстановил мои воспоминания, я могла постоянно видеть его внутри здания – видеть воочию, а не просто отражение в зеркале, и чем выше мы поднимались, тем большую телесность он обретал. Мне было любопытно, каким он будет здесь, в подземелье. Увидев его, я застыла на месте.

– Кэллум! – позвала я его, вовремя вспомнив, что говорить надо в микрофон телефона. Мы как раз находились около большого черного гроба, установленного точно под самым центром купола.

– Что? – Он резко повернулся ко мне, улыбаясь. Его прекрасное лицо было изможденным и усталым, казалось, на нем висит миллион всяческих забот и треволнений.

– Ты… С тобой все хорошо? – неуверенно спросила я. Раньше в зеркале он выглядел куда как лучше. Я не могла представить, что именно столь разительно повлияло на него.

– Я в порядке. – Он улыбнулся мне, но морщины на его лице противоречили его словам. Он увидел, что я нахмурилась, и мгновенно стал выглядеть еще хуже. – В чем дело? Случилось что-то еще? – Он стоял передо мной – его амулет в моем, – и мерцание его прозрачной фигуры было странно ясным в полумраке крипты.

– Дело не во мне. Ты… такой усталый. Прежде я всегда видела тебя в самой лучшей форме. Этим утром произошло что-то ужасное?

Он немного покраснел, услышав мой комплимент, но на его лице по-прежнему читалось беспокойство.

– Все в полном порядке. Я просто очень волнуюсь перед тем, как оказаться с тобой на вершине купола.

– Тогда я ничего не понимаю. Почему ты так ужасно выглядишь?

Выражение озадаченности на его лице неожиданно сменилось пониманием.

– Конечно, ты тоже можешь это видеть!

– Видеть что?

– Мы нечасто спускаемся сюда, потому что здесь внизу, далеко от купола, ясно просматривается состояние нашего сознания. Наверное, я кажусь тебе очень несчастным?

Я молча кивнула, потому что парочка туристов остановилась, чтобы посмотреть на гробницу, а затем пошла себе дальше.

– Я… Я думала, что ты волнуешься. Ты и сам только что подтвердил это, но кажешься ты, ну, скажем, убитым горем.

– Поверь мне, это совсем не так. Как тебе известно, я счастливейший дердж из всех дерджей, но внизу создается впечатление, что я готов свести счеты с жизнью. Вот почему мы надеваем капюшоны. Кэтрин приходила сюда только однажды. Я больше не хочу видеть что-либо подобное. – Он вздрогнул при этом воспоминании.

– Значит, именно таким несчастным ты и должен выглядеть? Правильно?

– Видимо, да. Некоторые, особенно те, кто пробыл здесь немало времени, не слишком отличаются от себя наверху, но, думаю, это потому что они давно перестали пытаться выглядеть благообразно. Я же немного удачливее их.

Я посмотрела на него с неприкрытым любопытством. Его тело было уже достаточно плотным, чтобы я могла видеть морщины на его лице, тени под глазами, впалые щеки.

– Честно говоря, Кэллум, здесь внизу ты кажешься человеком среднего возраста. Давай поднимемся наверх, где ты вновь станешь, как обычно, молодым и красивым.

– Это мне подходит, – улыбнулся он, и улыбка мгновенно осветила его угрюмое лицо. – В следующий раз, когда мы пойдем этим коротким путем, я надену капюшон, чтобы не пугать тебя.

Я улыбнулась ему в ответ, но по моей спине пробежала легкая дрожь. Амулет и святой Павел, как обычно, готовы были приложить все усилия к тому, чтобы сделать мою жизнь поистине странной.

Когда мы шли по огромной мозаичной звезде в главной части собора, я опять исподтишка посмотрела на него и с облегчением увидела, что на уровне земли он стал гораздо больше похож на обычного себя. Он остановил меня, прежде чем мы подошли к основанию главной лестницы.

– Можно попросить тебя об одолжении?

– Конечно.

– Ты не возражаешь, если мы ненадолго остановимся в Шепчущей галерее? Кто-то оттуда очень хочет поговорить с тобой.

Я довольно долго колебалась. Мне определенно не хотелось снова разговаривать с Мэтью. Это очень интимная вещь – пустить к себе в голову еще кого-то с амулетом. Было как-то неправильно позволять такое кому-то, кроме Кэллума, но я понимала, что, наверно, не должна перечить ему.

– Да, конечно. О чем он хочет поговорить?

– Это не Мэтью, это Оливия.

– А она-то тут при чем?

– Ей очень плохо из-за того, что случилось с Кэтрин, и она боится, что ты считаешь, будто в этом была и ее вина.

Я почувствовала легкий укол совести. Я невзлюбила Оливию, никогда не видав ее, только потому, что Кэтрин сказала мне, будто Кэллум предпочитает ее мне. Я знала, что это подло и мелочно с моей стороны, и я верила Кэллуму, заявившему, что все это неправильно, но по-прежнему не жаждала разговаривать с ней. Но если Кэллум хочет от меня этого, значит, я это сделаю.

– Я согласна. Ты отведешь меня к ней?

– Прекрасно. Пойду и обрадую ее, пока ты будешь подниматься наверх. Поверни налево, когда окажешься там, я скажу тебе, где остановиться.

– О’кей. Там и увидимся. – Я почувствовала легкое движение воздуха, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, и помахала своим билетом женщине, сидящей за столом. Вставая в конец очереди, поднимающейся по длинной винтовой лестнице, я старалась не думать о своей неприязни к Оливии. Она представлялась мне высокой, темноволосой и несказанно красивой – той, что была на равных с Кэллумом. Мои кулаки машинально сжались, но я заставила себя расслабиться. Она не может быть такой уж плохой, уговаривала я себя, если готова общаться со мной. И Кэллуму она, похоже, нравится. Шагая по бесчисленным ступеням, я безуспешно пыталась выбросить ее из головы. Когда я наконец добралась до конца лестницы, то остановилась, чтобы перевести дух перед тем, как проследовать по небольшому лабиринту коридоров, ведущему непосредственно к галерее. Не удержавшись от искушения, я быстро взглянула в зеркало: если мне предстоит встреча с соперницей, то надо убедиться, что в зубах у меня не застрял какой-нибудь кусочек пищи. У образа, появившегося в зеркале, было красное, почти багровое лицо; девица была какой-то взмыленной и тяжело дышала. Обреченно вздохнув, я пошла дальше по коридору.