Эндрю Блам - Сеть. Как устроен и как работает Интернет

Но та белка, словно в сказке, прогрызла дыру в прежде невидимое царство по другую сторону экрана, царство проводов, царство «между». Следы зубов на кабеле свидетельствовали, что Интернет существует и в реальном мире, что эти два пространства можно снова увидеть как одно целое. А что, если Интернет и вовсе находится не в эфирном нигде, а где-то ? Одно-то я знал наверняка: провод на заднем дворе ведет к какому-то другому проводу, а тот еще к одному, и так далее – к целому миру проводов.

Интернет был вовсе не облаком ; этот образ всего лишь иллюзия. И нельзя сказать, что он был в основном беспроводным. Но не мог же Интернет находиться повсюду? Но тогда где именно следует его искать? Если я пойду за проводом, куда он меня приведет? Как выглядит это место? Кого я там найду? И что этот кто-то там делает? В общем, я решил посетить Интернет.

Когда в 2006 году сенатор от штата Аляска Тед Стивенс назвал Интернет «системой труб», над ним не поиздевался только ленивый. Подобный взгляд на мир казался нелепым и безнадежно старомодным – ведь все мы к тому времени уже счастливо перепрыгнули прямиком в будущее. В качестве председателя сенатского комитета по торговле, науке и транспорту Стивенс курировал и телекоммуникационную отрасль. И вот он стоял за кафедрой в здании Харта [2]на Капитолийском холме и объяснял нам:

В Интернет невозможно просто что-то погрузить. Это вам не какой-нибудь огромный грузовик. Это система труб. И чтобы вы поняли, эти трубы могут переполниться, а если они переполнены, то когда вы посылаете ваше сообщение, оно станет в очередь и опоздает из-за того, что кто-то помещает в эту трубу огромные объемы материала… Огромные объемы материала!

Газета The New York Times негодовала по поводу невежественности сенатора. Комики изощрялись в своих развлекательных шоу, демонстрируя картинки с самосвалами и стальными трубами. Диджеи сводили забавные миксы из фрагментов речи Стивенса. Я даже рассказал о нем своей жене, и мы от души посмеялись.

Но вот прошла добрая половина из тех двух лет, что я отвел себе на путешествие в поисках физической инфраструктуры Интернета – начиная с того самого кабеля на моем заднем дворе. За это время я лично убедился, что Интернет – это множество самых разных вещей в самых разных местах. Но чем он определенно является практически всегда и повсюду – это именно системой труб . Одни трубы проложены по дну океана от Лондона к Нью-Йорку. Другие соединяют Google и Faceboo k. Целые здания наполнены этими трубами, и на сотни и тысячи миль вдоль шоссе и железных дорог тоже тянутся закопанные в землю трубы. Что бы вы ни делали в Сети, это делается по трубам. Внутри этих труб находится (как правило) стекловолокно. А по этим волокнам пролетает свет, в котором закодированы, чем дальше, тем больше и чаще, мы сами .

Полагаю, все это звучит немного странно и загадочно. В середине 1990-х, когда Интернет только набирал обороты, мы обычно представляли его себе как некое место на карте, своего рода населенный пункт. Но с тех пор подобные географические метафоры стали неактуальны. Мы уже не «заходим в киберпространство» (кроме разве что тех случаев, когда начинаем войну), все «знаки» на «информационной магистрали» давно демонтированы. Теперь мы представляем себе Интернет скорее как шелковистую сеть, любой узелок которой одинаково легко доступен из любого места. Наши онлайн-соединения мгновенны и достаточны – конечно, кроме тех случаев, когда все вдруг начинает идти не так, как надо. Да, какой-нибудь веб-сайт может «лежать» или Wi-Fi у нас дома может «глючить», но все же редко бывает, что нам не удается попасть из одной части Интернета в другую, – настолько редко, что кажется, будто Интернет вообще не имеет никаких частей.

Сегодня самый популярный образ Интернета – своего рода туманность, некое космическое облако. У меня есть целая полка книг об Интернете, и почти у всех на обложке изображено примерно одно и то же: сгусток мягко сияющих световых линий – этакий таинственный Млечный Путь, а то и человеческий мозг. В самом деле, взгляд на Интернет как на нечто механическое совершенно вышел из моды, мы скорее рассматриваем его как продолжение собственного сознания, чем как механизм. Еще в 2007 году писатель и специалист в области современных медиа Клайв Томпсон провозгласил:

Кибернетическое будущее уже наступило. Практически не заметив этого, мы передали некоторые важные функции мозга окружающим нас кремниевым кристаллам.

Я интуитивно понимаю, о чем идет речь, но эти «окружающие нас кремниевые кристаллы» все же не дают мне покоя. Очевидно, Томпсон имеет в виду наши компьютеры, смартфоны, букридеры и прочие устройства, которые всегда у нас под рукой. А как же Сеть, к которой они подключены, где же она? Я бы меньше волновался, вверяя свою жизнь инженерным системам, если бы по крайней мере знал, где они находятся, кто их там разместил и кто ими управляет. Все глобальные бедствия современности – от изменения климата до бедности, от нехватки пищи до переизбытка мусора – усугубляются незнанием. Но все равно, мы относимся к Интернету как к некой фантазии.

Кевин Келли – один из философов Кремниевой долины – заинтересовался этой пропастью между физическим «здесь» и недостающим виртуальным «там», задался вопросом, можно ли найти способ снова свести эти два мира вместе. В своем блоге он попросил читателей присылать наброски «воображаемых карт, которые вы представляете себе, выходя в Интернет». Целью этого проекта, который был назван «Картографирование Интернета» ( Internet Mapping Project ), было заявлено создание «народной картографии», которая «могла бы пригодиться какому-нибудь семиологу или антропологу». И таковой действительно не заставил себя ждать: через два дня после этого поста с Келли связалась Мара Ванина Осес – психолог и специалист в области массмедиа, профессор Университета Буэнос-Айреса. Она проанализировала сто с лишним собранных Келли изображений и классифицировала представления пользователей об Интернете: одни воображают его как решетку, кольцо или звезду; другие – как облако или сферическое подобие Солнца; помещают себя в центре, внизу, справа или слева.

Большинство этих ментальных карт можно разделить на две группы: хаотические изображения паутины, напоминающие картины Джексона Поллока, и образы Интернета, как деревни, похожие на рисунок города в детской книжке. Все эти изображения многое могут рассказать о самосознании людей, находящихся в Сети. Но меня больше всего поразило то, что в них совсем не фигурируют машины Интернета. Никаких вам кремниевых кристаллов. Похоже, что мы променяли тысячи лет мысленного картографирования нашего мира и все коллективные усилия человечества по упорядочиванию Земли начиная со времен Гомера на однородный бестелесный мир. Физическая реальность Сети не просто неуловима – она, как выясняется, несущественна. Нагляднее всего народная картография Келли показала то, что Интернет – пейзаж, порожденный разумом.