Кристина Потупчик - «Запрещённый» Телеграм: путеводитель по самому скандальному интернет-мессенджеру [publisher: SelfPub.ru]

Даже если у вас на счету пусто, а жизнь так скучна, что в ней просто нечего скрывать, о кибербезопасности всё равно стоит позаботиться. Да, хакеры не сольют ваши пикантные снимки таблоидам, но IT- злоумышленники могут стать причиной того, что у вас раздражающе медленно работает вайфай, глючит компьютер, пропадают файлы, ваш почтовый аккаунт блокируют за спам, а переписка с невинными шутками над шефом всплывает в очередном сливе, и обиженный начальник уже ищет повод, чтобы вас уволить.

На этом фоне Телеграм выглядит эталоном безопасности:

– мессенджер использует сразу несколько алгоритмов шифрования;

– он разрешает двухфакторную аутентификацию (вход нужно подтверждать одноразовым кодом, который пользователь получает на мобильный телефон или устройство, где уже установлено приложение);

– сессию на незнакомом или украденном девайсе можно прервать удаленно;

– есть таймер «времени жизни» сообщения, по истечении которого оно удаляется;

– функция секретных чатов – гарантия того, что сообщение не прочтет никто, кроме отправителя и получателя.

Создатель Телеграма Павел Дуров изначально задумывал приложение как инструмент для безопасной переписки. Столь же надежен с точки зрения защиты личных данных Signal (текстовые сообщения, аудио– и видеозвонки), который рекомендует Эдвард Сноуден, но по функционалу до Телеграма, совмещающего в себе мессенджер и соцсеть, он недотягивает.

Крупнейшие соцсети требуют указывать при регистрации настоящее имя. Хотя на практике жесткие меры к нарушителям этого пункта правил применяются редко, теоретически Фейсбук и ВКонтакте могут забанить человека за то, что он назвался «не по паспорту». Телеграм не требует предоставлять такую информацию и не ставит своих пользователей перед выбором «нарушить или принять последствия». Идентификатором служит номер мобильного телефона, но в ряде стран (например, в США или соседней Украине) сим-карту можно купить свободно, без всяких документов.

Главная боль Рунета 2018 года, «дела за репосты» явственно продемонстрировали, как опасно попадать в поле зрения российских правоохранительных органов в сети. Противоречащие всякой логике прецеденты правоприменения, надуманные и необоснованные обвинения поставили ребром вопрос, а кому в интернете вообще можно доверять? Команда Дурова с самого запуска Телеграма доказывает, что их проект такого доверия заслуживает. Несмотря на давление, администрация отказывается предоставлять переписку пользователей и данные о них кому бы то ни было. Это значит, что даже если запощенный вами контент кого-то и оскорбит, то вам ничего не грозит, потому что правоохранительные органы не узнают, кто именно его распространил.

Единственной небольшой уступкой Телеграма можно считать то, что администрация согласилась раскрывать номер телефона и IP-адрес пользователя при условии, что он подозревается в терроризме и власти присовокупляют к запросу соответствующее постановление суда. Содержание личной переписки при этом всё равно останется тайной. Компания создала специальный канал @transparency, в котором обязалась отчитываться обо всех случаях сотрудничества такого рода с властями. Пока в нем нет ни одной записи.

Алгоритмическая лента с момента ее появления в Фейсбуке в 2014-м стала предметом бурных обсуждений. В 2016–2018 годах новинку внедрили почти все, от ВКонтакте до Инстаграма, люди привыкли к ней, но многие так и не полюбили ее. Действительно, с какой стати меня лишают права на чтение подписок в их естественном, хронологическом порядке? Если мне кто-то не нравится, я от него отпишусь, но почему бесплотный заокеанский робот решает за меня, что мне важно показывать, а что нет? Может, я не лайкаю посты бывшего вовсе не потому, что не хочу их видеть, а по другим, известным мне одной причинам? Может, фотоальбомам мамы я ставлю сердечки только из жалости – и это не значит, что нужно забить ими всю мою ленту.

И наконец, может, я не хочу быть односторонне развитым потребителем контента, заключенным в информационном пузыре, и стараюсь просматривать новости СМИ всего политического спектра, даже если шерить мне нравится только хроники левых анархистов Исландии. С Телеграмом таких проблем не возникает, потому что там нет единой ленты. Кому нравится, может использовать бот Channels – @junction_bot и группировать сообщения каналов и личные переписки в единый поток. Но по умолчанию Телеграм не бурная река, где самые сильные рыбы топят слабых в борьбе за место у поверхности, а множество маленьких ручейков, пить из которых можно по настроению. Утром я читаю новости, в обед – книжные новинки, вечером – мемы. Разве это не прекрасно?

Нерелевантность рекламы в Фейсбуке стала притчей во языцех; в Инстаграме ее просто много, и это бесит пользователей. Но если вас возмущает жадность компании Цукерберга, просто зайдите в Вайбер и оцените эстетику тамошних объявлений, напоминающих одновременно контекстную рекламу и провинциальные вывески 90-х. В Телеграме промо тоже есть, но это личная инициатива и креатив каналов, которые таким образом выживают, и ради них можно потерпеть. Павел Дуров обещает не вводить рекламу на самой платформе и ежемесячно тратит около миллиона долларов из собственного кармана на обслуживание серверов, хотя на всех остальных площадках это окупается рекламными доходами.

Телеграмеры принимают отсутствие спама как должное, но на самом деле это удивительно. За всё время пользования приложением меня ни разу не побеспокоили продавцы ненужной мне продукции. В эпоху повсеместных сливов и покупок баз это выглядит таким же чудом, каким в свое время стали идеальные спам-фильтры Gmail для пользователей других почтовых систем.

В отличие от постоянно меняющихся алгоритмов других соцсетей («в этом квартале мы любим видео», «а теперь приоритет локальным новостям», «бренды – в самый низ рейтинга, пускай тратят бюджеты на продвижение постов»), в Телеграме не бывает искусственных преференций сверху. Кто больше работает и чаще обновляет канал, тот и находится наверху в списке пользователя и собирает просмотры. Приятно осознавать, что всё в твоих руках.