Дж. Ласика - Даркнет: Война Голливуда против цифровой революции

Людей, представляющих организации с настолько разными принципами, Гриффину удалось собрать вместе по двум причинам. Первая – его авторитет и известность в этих кругах. Гриффин возглавлял технологический отдел Geffen Records в 1993–1998 годах. В июне 1994 года он был во главе той самой команды из Geffen, которая опубликовала для свободного доступа первую полную легальную версию песни Aerosmith «Head First» и вызывала тем самым недовольство и страх у владельцев Geffen, Universal Music Group. Позднее Universal была куплена компанией Vivendi, и это положило конец «еретической» деятельности Гриффина. Сейчас он возглавляет консалтинговую компанию Cherry Lane Digital.

Вторая причина – при формировании группы Гриффин использовал открытый подход. Это, как и название Pho (позаимствованное у нежного вьетнамского супа с говядиной и лапшой), он взял из тех первых встреч во вьетнамском ресторане, на которых царила атмосфера открытости и доброжелательности, не в последнюю очередь благодаря тому, что первые несколько лет счет оплачивал сам Гриффин. Как в Сети, так и на частых встречах подписчиков, число которых на одной встрече может перевалить за сотню, сообщество Pho приветствует здоровый, открытый обмен мнениями.

В те времена, когда Pho только зарождалась, музыкальная индустрия крайне негативно относилась к MP3, и никакие доводы не могли спасти «предателей», которые предлагали попытаться приспособиться к новым технологиям, от гнева коллег. А в Pho мог прийти любой. Кто угодно мог стать подписчиком и высказывать любые идеи.

«В то время существовала четко организованная музыкальная индустрия, которая строго контролировала все обсуждения, касавшиеся оцифровки искусства и музыки, – рассказывает Гриффин, – и мы решили, что сделаем нечто, прямо этому противоположное».

Поскольку Pho была одинаково открыта как для профессиональных работников индустрии, так и для простых любителей музыки, получилось, что группа поощряет обмен мнениями, в котором четырнадцатилетние парни и девушки могли многому научить зубров музыкальной индустрии. «Мне казалось, что специалистам из фирм звукозаписи и экспертам из Голливуда было бы неплохо узнать, что на самом деле творится в студенческих общежитиях и в спальнях тинейджеров». Среди подписчиков и сейчас довольно много молодежи, и Гриффин утверждает, что молодое поколение почти всегда демонстрирует глубокое понимание того, куда движется индустрия.

Однако многие представители музыкальной индустрии и адвокаты звукозаписывающих компаний не спешат расставаться с прошлым. За час до нашей встречи Гриффин, одетый в серый костюм, безукоризненно белую рубашку и шелковый галстук, был на конференции Beverly Hills Bar Association, где проходило обсуждение интернет-пиратства. «Один из юристов, специалист по вопросам интеллектуальной собственности, почти сорвался на крик, когда рассказывал о новом телефоне Nokia со встроенным MP3-плейером». Такие плейеры были признаны легальными еще в 1999 году, но фирмы звукозаписи до сих пор не признали MP3.

«Вот насколько все это дико, – говорит Гриффин, – нам с вами смешно слышать, что обмен MP3 является пиратством, но в некоторых странах это именно так. В Великобритании, в отличие от США, любое изменение формата записи является нарушением закона об авторских правах. И если забыть о законах, то требования современного покупателя ясны уже сейчас: мы сами выберем медиум. Это в каком-то смысле изменение от „проталкивания“ к „выбору“. Когда я только пришел в индустрию, все только „проталкивали“. Никто и подумать не мог, что покупателю когда-либо будут предоставлять возможность выбирать, в каком формате он хочет получить музыку».

Гриффин говорит, что, когда разговариваешь с представителями индустрии с глазу на глаз, большая их часть соглашается с тем, что цифровая трансформация их индустрии и бизнеса неизбежна. «Но все они придерживаются одного мнения: „Только не в мое время. Пусть это случится уже после того, как истечет мой контракт“».

Это, естественно, накаляет атмосферу. Пока Гриффин ест цыпленка с рисом и бобами, он рассказывает: «Знаешь, ни у одной из компаний Дэвида Геффена не было своего грузовика. Он занимался исключительно музыкой, заключал соглашения по распространению продукции, но ему никогда не приходилось работать с фабриками, складами и грузовиками, которые развозят пластиковые диски. И поэтому он понимал, что ценность нашей музыки зависела во многом от того, скольких людей она привлечет.

Тинейджеры это понимают инстинктивно. Когда они выкладывают чью-то песню в свободный доступ в пиринговой сети, они считают, что тем самым повышают популярность этой песни и, соответственно, ее ценность. Так что система распространения, которой пользуются фирмы звукозаписи, та, в которой они изменяют цену согласно спросу и в которой контролируется каждый аспект текущего предложения, очень отличается от того мира, в котором живет современный тинейджер».

Два других члена Pho кивают в знак согласия с мудростью, изреченной главным мыслителем группы. За прошедшие годы участники Pho прочли и написали тысячи писем по электронной почте, в которых говорили об устаревшей бизнес-модели музыкальной индустрии. Многие, безусловно, согласятся со словами Лиора Коэна, главы Island Def Jam, подразделения Universal, который в 2003 году в интервью New Yorker сказал, что для музыкальной индустрии было бы лучше, если бы в 1983 году не изобрели лазерные диски. Без CD старая индустрия умерла бы в начале восьмидесятых и новая заняла бы ее место. Вместо разлагающейся индустрии, которая намеревается без конца использовать старые штампы и всеми силами пытается сохранить статус-кво, мы бы сейчас видели новые формы музыки и слушали творения нового поколения музыкантов, которым сейчас так трудно пробиться на радио или в постоянно уменьшающееся свободное пространство на полках для «новых групп» в магазинах трех главных поставщиков музыкальной продукции: BestBuy, Wal-Mart и Target.

Но сейчас перспективы развития музыкальной индустрии гораздо более расплывчатые. Никто точно не знает, что нас ждет. «Мы сейчас на самом крутом, самом сложном участке кривой, которой можно описать происходящие изменения, – говорит Джош Уорнер, представитель интернет-коммерции, сидящий справа от меня. – Только это я и могу сейчас сказать».

Существует три основные точки зрения на пути развития музыкальной индустрии. Оптимисты полагают, что цифровое распространение музыки неизбежно и что покупатели рано или поздно начнут наводнять легальные интернет-магазины или подписываться на специальные сервисы, поставляющие музыку из необъятной коллекции. К примеру, Клай Ширки из Нью-Йоркского университета предсказывает, что уже через 10 лет «музыкальная индустрия будет зарабатывать больше денег, нежели сейчас», если подчинится догмам цифрового мира: понизит физические барьеры, которые ей так дорого обходятся, и расширит рынок.