Мануэль Кастельс - Галактика Интернет

В середине 1990-х годов движение сапатистов в мексиканском штате Чьяпас захватило воображение людей во всем мире, организовав поддержку своему делу посредством Интернета и факсимильной коммуникации, связанных со СМИ и децентрализованной структурой групп солидарности. Как я уже указывал ранее (CasteUs, 1997), основу этой электронной сети солидарности составляла La Neta, Интернет-сеть, объединявшая мексиканских женщин и поддерживаемая Сан-Францискским институтом глобальной коммуникации, неправительственной организации социально ответственных технарей. На протяжении 1990-х годов все наиболее значимые общественные движения в мире организовывались при помощи Интернета. Пожалуй, самым известным из них являлось и является Фа Луньгун, китайское духовно-политическое движение, насчитывающее десятки миллионов сторонников, которые отважились бросить вызов власти коммунистической партии. Лидер движения Ли Хунчжи, проживая в Нью- Йорке, поддерживает связь с основной сетью своих единомышленников через Интернет, и также при помощи Интернета тысячи убежденных членов Фа Луньгун находят духовную поддержку и информацию, позволяющую им встречаться в определенном месте и в заданное время для участия в хорошо организованных акциях протеста, которые жестоко подавляются китайскими властями, опасающимися роста популярности этого движения (Belt and Boas, 2000; O’Leary, 2000).

В ряде случаев техническая уязвимость Интернета предоставляет возможность для индивидуального или коллективного выражения протеста, проявляющегося в разрушении web- сайтов правительственных органов или корпораций, которые воспринимаются как орудия угнетения или эксплуатации. Типичным примером здесь является деятельность хакеров-активистов, варьирующаяся от индивидуального саботажа до взлома секретных web-сайтов военных ведомств или финансовых компаний, осуществляемая для того, чтобы продемонстрировать их ненадежность и выразить протест против преследуемых теми целей (Langman et al., 2000). Осенью 2000 года в период конфронтации между израильтянами и палестинцами пропалестински настроенные хакеры (предположительно, из Пакистана) взламывали сайты американских произраильских организаций, размещали на сайтах свою политическую пропаганду, а также отыскивали и публиковали в Сети номера кредитных карточек пользователей соответствующих сайтов в знак своего символического протеста, что вызвало резкую реакцию со стороны общественного мнения.

Однако Интернет — это нечто большее, чем просто какой-то удобный инструмент, используемый только потому, что он есть под рукой. Он точно соответствует основным особенностям того типа общественных движений, которые возникают в информационную эпоху. А поскольку эти движения нашли подходящее им средство организации, они открыли и развили новые способы осуществления общественных изменений, которые, в свою очередь, усилили роль Интернета в качестве наиболее предпочтительной для них среды. Попробуем провести историческую параллель. Зарождение рабочего движения в индустриальную эру невозможно представить без промышленных предприятий в качестве условия его организации (хотя ряд историков настаивают на том, что не менее важная роль здесь принадлежала пабам). Из предыдущих глав мы знаем, что Интернет является не просто технологией, это средство коммуникации (каковым были пабы), и материальная инфраструктура данной организационной формы — сеть (каковой являлись промышленные предприятия). И в том и в другом отношении Интернет стал неотьемлемым компонентом общественных движений, возникающих в сетевом обществе, что объясняется следующими тремя причинами.

Во-первых, общественные движения в информационную эпоху, по существу, мобилизуются вокруг культурных ценностей. Борьба за изменение смысловых кодов в государственных институтах и общественной практике —это весьма важная стадия процесса общественных изменений в новом историческом контексте, что я показал в своей книге «Власть идентичности» (Castells, 1997); эта точка зрения основывается на результатах широкого спектра исследований общественных движений (Touraine, Melucci, Calhoun, Tarrow и др.). В этом отношении я солидарен с Коэном и Рэем (2000): различия между старыми и новыми общественными движениями в значительной степени оказываются обманчивыми. Движения, берущие свое начало в индустриальной эпохе, например рабочее движение, продолжают существовать и в наши дни, заново определяя себя на языке общественных ценностей и расширяя значение этих общественных ценностей (к примеру, социальная справедливость для всех, а не защита классовых интересов). С другой стороны, некоторые из наиболее известных современных общественных движений, например национально- освободительные или религиозные движения, являются весьма старыми по своим основополагающим принципам, однако они приобретают новое значение, когда становятся «окопами» культурной идентичности для построения социальной автономии в мире, где господствуют однородные глобальные потоки информации.

В этом контексте связь ценностей и мобилизация вокруг идей становятся совершенно необходимыми. Культурные движения (то есть движения, ставящие своей целью защиту или предложение особого образа жизни и мышления) создаются на базе коммуникационных систем (главным образом, Интернет и СМИ), поскольку они являются основным средством, при помощи которого такие движения смогут войти в контакт с теми, кто мог бы придерживаться подобных ценностей и с этих позиций воздействовать на сознание всего общества в целом.

Вторая особенность, характеризующая общественные движения в сетевом обществе, заключается в том, что они должны заполнить разрыв, оставленный кризисом вертикально-интегрированных организаций, унаследованных от индустриальной эпохи. Массовые политические партии (там, где они все еще существуют) — это всего лишь пустые оболочки, активизируемые через определенные интервалы времени в качестве электоральных аппаратов. Профсоюзы сохраняются только благодаря отказу от своих традиционных форм организации, исторически строившихся

в виде копий рациональных бюрократий, характерных для крупных корпораций и государственных учреждений. Официальные гражданские объединения и их организационные конгломераты в качестве форм социального участия пребывают в полнейшем упадке, как это документально показал Патнэм (2000) в случае Соединенных Штатов, а другие наблюдатели продемонстрировали на примере прочих регионов мира. Нельзя сказать, что люди не объединяются и не мобилизуются для отстаивания своих интересов или утверждения своей системы ценностей. Однако при этом рыхлые коалиции, по большей части спонтанная мобилизация и движения ad hoc неоанархистского толка заменяют собой постоянные структурированные официальные организации. Движимые эмоциями объединения, нередко порождаемые каким- либо новостным событием или серьезным кризисом, зачастую представляются более значимыми источниками общественных изменений, нежели повседневная рутинная деятельность преисполненных сознанием своего долга неправительственных организаций. Интернет становится весьма важным инструментом самовыражения и организации для подобного рода манифестаций, которые совпадают по времени и месту, оказывают свое влияние через мир масс-медиа и воздействуют на соответствующие институты и учреждения (например, коммерческие предприятия) через общественное мнение. Такие движения опираются на силу разума, а не на государственную власть.