Мануэль Кастельс - Галактика Интернет

Такая дифференциация использования Интернета в развивающихся странах обусловливается огромным разрывом в том, что касается телекоммуникационной инфраструктуры, Интернет- провайдеров и контент-провайдеров Интернета, а также стратегиями, применяемыми с целью ликвидации этого разрыва. Во-первых, столкнувшись с императивами глобальной коммуникации, организаторы ключевых видов деятельности во всех странах мира (кредитно-финансовые учреждения, медиа, международный бизнес, правительственные организации высокого уровня, военные, международные отели, транспортные системы и т. п.) не могут позволить себе дожидаться проведения дорогостоящей и долговременной модернизации всей телекоммуникационной системы,зачастую сопровождающейся необходимым, но медленным и противоречивым процессом приватизации и дерегулирования. Поэтому потребности солидных клиентов удовлетворяются при помощи систем специального назначения, нередко соединяющихся со сложными локальными сетями посредством передачи данных через спутник. Исследование российского Интернета, проведенное Киселевой и Кастельсом (2000), документально показывает, как российские банки и иностранный международный бизнес соединяли основные российские центры с остальным миром при помощи специальных телекоммуникационных лннлй, большей частью обходя устаревшую коммуникационную инфраструктуру России. Во-вторых, поставщикам услуг Интернета свойственно пребывать в зависимости от американской или европейской инфраструктуры, что обусловливает повышение уровня расходов и сложности, а также возникновение трудноразрешимых проблем в области проектирования и технического обслуживания сети. В-третьих, как это продемонстрировал Мэтью Зук посредством своей глобальной картографии Интернет-доменов (см. восьмую главу), отмечается весьма высокая концентрация кон- тент-провайдеров Интернета в нескольких мегаполисных зонах развитого мира (к примеру, Лондон имеет больше Интернет- доменов, чем вся Африка в целом). Подобная концентрация н значительной степени отражается на приемлемости и уместности использования Сети в глобальных масштабах. Она, несомненно, начинается с языка, поскольку 78% web-сайтов представлены только на английском языке, что создает существенный барьер для большинства жителей планеты (согласнодругим источникам,этот показатель еще выше). Однако она также соотносится и с характером контента, который пользователи могут найти в Интернете, и с проблемой заимствования этой технологии людьми, не имеющими соответствующего образования, знаний и навыков, сообразно своим интересам и представлениям. Разумеется, все эти препятствия не являются непреодолимыми, а гибкость Интернета допускает возможность альтернативных областей использования и адаптации к пользователям при наличии надлежащих технологических, институциональных, образовательных и культурных условий. Но как раз в этом и заключается суть самого вопроса. А именно, каким образом Интернет и цифровой разрыв, ассоциирующийся в настоящее время с дифференциацией распространения Сети по всему миру, связан с процессом глобального развития?

На протяжении 1990-х годом, отмеченных бурной революцией в области информационных технологий, возникновением экономики нового типа и распространением Интернета, мир стал свидетелем значительного углубления имущественного неравенства, поляризации, бедности и социальной сегрегации, что нашло документальное подтверждение, в числе прочих источников информации, в ежегодных отчетах «Human Development Reports», составлявшихся в рамках Программы развития ООН (UNDP, 1999, 2000, 2001). Разумеется, существующие тенденции различаются по странам и регионам мира. К примеру, в Китае и Чили произошло значительное сокращение доли населения, проживающего в бедности. А индустриализация ряда стран и крупных мегаполисных зон в некоторых государствах позволила существенно поднять уровень жизни десятков миллионов китайцев, индусов, корейцев, малайцев, бразильцев, аргентинцев, чилийцев и других народов в различных районах мира. Однако, с другой стороны, крах переходных экономик, тяготы, связанные с финансовыми кризисами в Мексике, Бразилии, Аргентине, Эквадоре, Индонезии, Таиланде, Южной Корее и прочих азиатских странах, затяжной экономический и социальный кризис в Африке и на Ближнем Востоке, а также действие моделей социальной сегрегации в большинстве стран мира привели к появлению несметных легионов обреченных на смерть или на борьбу за выживание. На рубеже тысячелетий почти 50% населения мира пытались сводить концы с концами, расходуя менее двух долларов в день, что намного превышает процент людей, живших в аналогичных условиях десятилетием раньше. С другой стороны, 20% жителей планеты распоряжались 86% мировых богатств. Еще большее неравенство существует в отношении молодежи, ибо четыре пятых лиц в возрасте до 20 лет проживают в развивающихся странах. А женщины продолжают нести бремя бедности, неграмотности и проблем со здоровьем, взвалив на свои плечи всю тяжесть борьбы за каждодневное выживание своих семей.

В целом разрыв в производительности труда, используемых технологиях, величине доходов, социальных пособиях и уровне жизни между развитыми и развивающимися странами в течение 1990-х годов увеличился, несмотря на впечатляющие успехи в экономическом развитии прибрежных районов Китая, в высокотехнологичных отраслях промышленности Индии, экспорте промышленных товаров из Бразилии и Мексики, экспорте аргентинских продуктов питания и экспорте вина, рыбы и фруктов из Чили. Ухудшилось состояние окружающей среды как по части природных ресурсов, так и в связи с быстрым ростом городов в развивающихся странах, которые, согласно прогнозам, в течение ближайших 25 лет дадут приют половине своих жителей.

Разумеется, корреляция — это не причинная обусловленность, и поэтому вполне могло оказаться, что все вышеперечисленные проблемы никак не зависят от прогресса глобализации и поддерживаемого Интернетом экономического развития. Так могло бы быть, однако дело обстоит иначе. Можно доказать, что при ныне преобладающих в нашем мире социальных и институциональных условиях новая технико-экономическая система способствует неравномерному развитию, одновременно благоприятствуя как богатству, так и бедности, росту производительности труда и социальной сегрегации, причем ее эффекты дифференцированно распределяются по различным регионам мира и различным общественным группам. А поскольку Интернет является основой новой социально-технической модели организации, глобальный процесс неравномерного развития, возможно, становится наиболее впечатляющим проявлением цифрового разрыва. И аргументация здесь будет следующая.