Кирилл Лобецкий - Черный список

Эксперимент с лакмусовой бумажкой, кислотой и щелочью — помните такой? Разные среды — иной окрас. Результаты простого опыта схожи с информационной инверсией, что можно записать в одно из самых загадочных и опасных явлений современного общества. В этой главе мы ставим себе целью разобраться в смыслах наиболее значимых для повествования понятий: кибертерроризм, киберпреступность, интернет-активизм и хактивизм.

Обобщение и тяга к «концентрированной» информации были свойственны человечеству на протяжении всей его истории, но только в последние годы такой подход стал необходимостью существования. Это — ни хорошо и ни плохо; каждая эпоха устанавливает индивидуальные стандарты существования. Не секрет, что дневная норма потребляемой информации современником равна данным за несколько десятков лет буквально столетие назад. Технический прогресс предоставил нам внешнюю оперативную память — персональные компьютеры, планшеты, смартфоны и пр. Благодаря их функционалу задачи сортируются по степени важности, напоминания о встречах приходят заблаговременно, а уведомления о новостях держат нас в курсе последних событий. Предполагалось, что это в корне изменит жизнь каждого человека, позволив ему думать о чем-то глобальном и заниматься поиском проблем будущего. Однако фактически мы столкнулись с понятием клипового или — более позднее название — твиттеризированного мышления.

Появившись как понятие в середине 90-х годов прошлого столетия, клиповое мышление подразумевало восприятие человеком мира через непродолжительные яркие образы: видеоклипы, сводки теленовостей и т. п. Лишь спустя десятилетие мы увидели, как оно работает. Средняя продолжительность внимания современного человека, по последним данным, составляет 20–25 минут, и этот показатель продолжает сокращаться. Только вдумайтесь: в лучшем случае четверть часа отводится на выполнение задачи без желания отвлекаться на электронную почту, социальные сети или новостные ленты. Мы присутствуем на телефонной конференции, попутно отвечаем на вопросы коллеги и мельком набрасываем текст поздравительного SMS-сообщения для друга — скучные будни офисного работника. Многозадачность Юлия Цезаря уже не восхищает, окончательно потускнев на фоне банковского клерка. Быстрая смена деятельности, молниеносный поиск решений с минимальными данными и одновременное выполнение нескольких задач — бонусы, которыми награждает клиповое мышление. Не станет открытием и тот факт, что в подобном ритме суть сделанного ускользает, заключая работу в понятия «выполнено — не выполнено».

Развитию нового типа мышления вторят СМИ и индустрия развлечений. Они лихо подхватили эстафету (а вернее, и начали эту гонку), создавая короткие статьи, инфографику, стремительно изменяющиеся кадры в фильмах, сериалах, видеоклипах. Несмотря на многие преимущества, мы перестаем воспринимать мир как нечто единое. Последовательность практически не связанных между собой событий — не самая лучшая перспектива восприятия мира. Наш мозг реорганизуется, продолжая адаптироваться к новым условиям функционирования. Широкий охват за счет меньшей конкретики — информационный фастфуд, которым питается наш мозг сегодня.

«Главное, атаки становятся все «умнее» и сложнее. Все большую «популярность» приобретают и целенаправленные кампании. Связано это с тем, что современные средства информационной безопасности прекрасно работают с массовыми атаками, но недостаточно эффективно противостоят тем, что направлены на конкретную организацию.

Инструментарий «стандартных атак» стал доступен как по цене, так и по удобству использования, даже появился такой термин: Cybercrime-as-a-Service. Все это привело к тому, что киберпреступления стали массовым явлением.

Пока по количеству нападений с большим отрывом лидируют финансовые организации. Причем злоумышленники в основном атакуют не сами банки, а их клиентов, ведь те меньше всего защищены, и увод денег клиента — это чаще всего не проблема банка, а значит, такие инциденты хуже расследуются. На второй строчке — атаки на веб-сервисы, прежде всего на онлайн-магазины. На третьем месте — охота за учетными записями пользователей. А вот на четвертой строке появилось такое явление, как хактивизм. И если на Западе он стал реальной проблемой еще несколько лет назад (Anonymous, WikiLeaks уже стали известными «брендами»), то у нас это только начинается, но растет очень быстро и скоро может стать реальной проблемой» [40] 40 http://spbit.ru/news/n121861/ . — Валентин Крохин, директор по маркетингу компании Solar Security.

Отличительная черта многих высказываний о проблемах кибербезопасности заключается в адаптации материала для массового читателя. Последнему редко требуется частное, вектор движения — к общему. Следовательно, границы определений умалчиваются, позволяя как угодно трактовать сказанное. Предыдущая глава неспроста напомнила нам об особенностях современного мышления. Нам знакомо множество понятий, однако степень заблуждения в их определениях достигла верхней планки.

Кибервойна, киберпреступность, кибертерроризм — подобными «кибер-" ловко жонглируют СМИ, политики, IT-эксперты и пр., выдавая одно за другое, создавая тем самым пространство для манипуляций. Определенность в понятиях могла бы остановить множество войн прошлого и наверняка сегодняшнего, но кто откажет себе в выгоде всякого конфликта? Оставим вопрос риторическим и уделим внимание кибертерроризму— броскому термину из 80-х, полюбившемуся политикам и СМИ сравнительно недавно.

«Кибернападение, осуществленное государством или воинственной экстремистской группировкой, может оказаться столь же разрушительным, как и теракты 11 сентября» [41] 41 http://insiderblogs.info/vozmozno-li-cifrovoe-11-sentiabria/ . — Леон Эдвард Панетта, министр обороны США (2011–2013 гг.).

«До тех пор, пока мы не защитим наше киберпространство, несколько нажатий клавиш и подключение к Интернету — это все, что нужно для того, чтобы вывести из строя экономику и поставить под угрозу человеческие жизни» [42] 42 http://www.iso27000.ru/chitalnyi-zai/kiberugrozy-i-kiberterrorizm/realii-i-mify-kiberterrorizma — высказывание из речи республиканца Ламара Смита [43] 43 Конгрессмен США, прославившийся авторством опального законопроекта SOPA. по поводу принятия Белым домом «Акта о повышении безопасности киберпространства». Не стоит недооценивать важность таких речей для создания и поддержания мифов об «ужасах» кибертерроризма. Добавляем к этому профессиональные репортажи и статьи в СМИ — ужасающие пейзажи полуразрушенных зданий с искореженными остовами автомобилей. Ирония в том, что термин «компьютерный, или кибертерроризм» по сей день не имеет внятного определения. Привычно считать, что его последствия и некоторые методы имеют схожесть с «обычным» терроризмом. А дальше… Дальше только субъективные мнения, плюс установленные исследовательскими центрами термины. Вот несколько из них.