Наследник старого рода

— НЕТ! НЕТ! — яростно закричал я — верните мне мое тепло! Верните мне мое тепло!

Каким-то образом я ощутил, что это наша последняя встреча, что это наш последний шанс на прощание, последнее мгновение.

И от этого знания мне стало бесконечно печально.

— Верните... Верните... Верните... — только и мог бормотать я, пряча лицо в ладонях и вытирая без конца идущие слезы — Верните...

— Иван! Иван! Проснись! Иван! — услышал я голос грубо трясущего меня Феофана — Проснись!

Думаю, не стоит вам говорить, что мое пробуждение было невероятно ужасным.

Я открыл глаза и посмотрел на наставника, на мгновение он даже отшатнулся.

Думаю, это из-за того, что из тела мальчишки на него посмотрел потерявший самое ценное в жизни человек...

Знаете, в момент осознания моего горя на меня словно обрушилась огромная гора. Я не мог пошевелить даже рукой, сделать хотя бы вдох. Чувство вины болезненно сжало бешено колотящееся сердце, я начал задыхаться.

Несколько пощечин, пара легких ударов по груди вывели меня из этого ужасного состояния и, наконец, смог сделать глубокий вдох.

— Дыши, дыши Иван! Дыши! — говорил мне раскрасневшийся от испуга Феофан — Дыши!

Поняв, что мне не хватает воздуха, он быстро вытянул меня из машины.

— Дыши Иван, просто дыши. Это всего лишь страшный кошмар.

'Вряд ли просто кошмар...' — устало подумал я.

— Опусти меня на землю, мне уже лучше — через некоторое время сказал я наставнику.

-Точно?— с явно слышимым в голосе сомнением спросил он, но все же выполнил просьбу — Как ты себя чувствуешь?

— Уже намного лучше — ответил я, вытирая мокрое от слез лицо.

'Прости, моя любовь — мысленно покаялся я, до боли сжимая зубы — прости...'

— Опять? — тут же спросил Феофан напрягшись.

— Нет.

'Интересно, что он вообще думает о происходящем?— подумал я — Что он видел? Как я начал плакать во сне и что-то бормотать? Как начал кричать? Может он думает, что я схожу с ума? Или, что смерть все же как-то негативно на меня повлияла? Теперь наверняка будет бояться надолго оставлять меня одного, чтобы не было такого вот повторения'.

Мысли о родных, оставшихся в другом мире, были очень тяжелы и постоянно всплывали в сознании.

'Если так будет происходить и дальше, то я просто-напросто свихнусь — подумал я — Тоска и печаль будет преследовать меня постоянно. Да, человек, конечно, такая тварь, что ко всему привыкает, и я не исключение. Чувство утраты с течением времени будет понемногу спадать, пока почти не прекратится. Но до этого еще надо как-то дожить. Я с таким чувством утраты вообще ни на что не годен, надо его как-то ослабить, ведь, как бы я ни хотел, но ничего я уже изменить не могу. Благо, оставил родным квартиру и приличный счет в банке. Не пропадут'.

Я вспомнил, как очнулся в этом теле ребенка сразу после попадания и как мои эмоции были словно заперты в глыбе льда, что позволило мне вести себя довольно адекватно и не наломать дров.

'Может, мне надо попробовать сделать так еще раз, только уже осознанно?'

Сконцентрировавшись, я представил, как собираю мысли и воспоминания о родных и помещаю их в глыбу льда. Как они там беснуются, но все же не могут вырваться наружу.

Мне тут же стало легче.

Печаль и боль утраты не ушли. Они были где-то глубоко внутри меня, но уже не занимали мои мысли постоянно.

— Где мы? — спросил я, оглядывая лесную дорогу, на которой мы остановились, съехав с трассы.

— А сам что, не видишь? — съехидничал Феофан — в лесу.

'Что за неуместный тон? — подумал я, даже не поморщившись — Или это он таким образом пытается отвлечь меня от дурного сна? В принципе, это даже немного работает. Только вот, к сожалению, это был не обычный кошмар. А нечто большее...'

Затылок заломило.

'Не хочу даже думать об этом!' — решительно подумал я.

Так как, несмотря на сдерживание эмоций, сердце вновь стали стискивать невидимые тиски.

— Мне надо отвлечься — сказал я Феофану — чтобы мысли дурные в голову не лезли. Давай, может, потренируемся?

— Потренируемся? — вопросительно уставился он на меня и с сомнением добавил — ты уверен? Может, лучше пока не рисковать?

— Нет! Я хочу потренироваться! — как-то чересчур резко произнес я.

— Ну, дык — тут же услышал я сдавленный голос наставника — Как хочешь. Тренировка — это дело полезное, на раз все дурные мысли прогоняет!

— К тому же — добавил он — раз у нас выдалась такая возможность, то необходимо действительно проверить, можешь ли ты теперь использовать шики-чо.

После небольшой разминки (как сказал наставник, времени до заката солнца осталось не так много, поэтому надо поторопиться) я перешел к отработке боевых комплексов.

— Начнем с восьмого — сказал мне Феофан, постоянно контролирующий мое состояние во время физических упражнений.

-Третий — подсказывал очередность комплексов наставник — Пятый...

К моему глубокому сожалению, первые минут двадцать у меня совершенно ничего не получалось, я не мог уловить в себе ни крупицы духовной энергии. Хотя старательно пытался воспроизвести уже знакомые по внутреннему миру ощущения.

'Чертово шики-чо!' — после очередной неудачи гневно подумал я, проводя прямой удар кулаком перед собой. И в этот момент духовная энергия, с аккумулировавшись в моей руке, вырвалась наружу и разнесла ствол небольшой березы, стоящей в метре от меня.

Я молниеносно отскочил в сторону от падающего на землю дерева.

— Ого! — одновременно удивленно и радостно воскликнул я — Это и есть сила шики-чо?! Ничего себе! Я не предполагал, что это искусство настолько разрушительно! Думал, что духовная энергия всего лишь несколько усилит мои удары, а тут такое!

Феофан озадаченно почесал голову.

— У тебя действительно все получилось — подтвердил он — но при ударе ты вложил чересчур много энергии, что не совсем оправданно. Это как если бы вместо того, чтобы просто проломить противнику голову, ты разнес бы ее на части, при этом потратив очень много энергии. И в том, и в том случае ты, конечно, достигнешь результата и победишь, только вот какой ценой? При таких несоизмеримо высоких тратах шики-чо ты быстро лишишься сил и не сможешь противостоять большому количеству противников.

— У меня впервые получилась эта техника! — самую малость возмутился я — И, конечно же, я не умею дозировать количество вкладываемой в удар духовной энергии. Было бы глупо ожидать другого!

— Я совсем не хотел тебя обидеть — подняв руки, искренне сказал Феофан — напротив, я очень удивлен твоим прогрессом. И то, что у тебя получаются очень сложные техники в таком возрасте, меня, признаться, немного шокирует. А теперь расскажи мне, как у тебя все же получился этот удар?

— Я разозлился — признался я — во внутреннем мире у меня все довольно легко получалось, а тут какой-то ступор, вообще ничего. Я не чувствовал в себе ни крупицы духовной энергии и поэтому вспылил.