Радзивилл Ежи - Всадники черных лун

— Вполне, — пожал плечами вор, — Почему бы нет?

Лой толкнул дверь и прошел в смежную с кабинетом комнату:

— Тогда прошу чувствовать себя как дома.

Рик Хаш вошел и присвистнул — книги, книги, книги... Они занимали все стены на стеллажах, они громоздились на полу, они были даже на потолке, стоя на привинченных к балкам висячих полках.

— Да, — сказал законник, — Моя слабость. Говорят, что за Разломом теперь их жгут, такая дикость!

— Почему жгут? — удивился вор, — Вы простите, но я совсем оторвался со своей учебой от мира.

— Говорят, будто эта новая вера дает человеку только одну книгу, где есть ответ на любой вопрос, — Харрен поджал губы и недоверчиво покачал головой, — И они не дают другим, иноверцам, даже взглянуть в нее, книга-де священная. Не верю. Морочат они головы. Как может одна, даже самая толстая книга дать ответы на все случаи жизни? Нет, не верю.

Лой осмотрел свои сокровища и расстроенно сказал:

— Вот я, например, собираю эту библиотеку... Очень давно. Я гонялся за некоторыми манускриптами годы, бывало и десятки лет. И вдруг — все это хлам, видите ли? Потому, что кого-то осенила какая-то новая истина?

— Хмм, сомнительно, — сказал Рик и только сказав осознал, что и слово, и интонация — Эн Ди.

— Я тоже так и думаю, — сказал Лой, — А что изучает сударь?

— Философию, — признался Рик Хаш, — Мой дядюшка от нее без ума и просто затиранил меня ей.

— Наука наук, — покивал Харрен, — Но что же я это? Эй, как там тебя! Принеси-ка нам пару бутылочек, да не забудь разогреть их как следует! — Кстати, насчет философии. Я в свое время очень заинтересовался трудами Найма Лихарского, но вот одна тонкость в его "Четверокнижии"...

Мгновение Рик лихорадочно соображал, что делать — ведь демон не учил его МЕСТНОЙ философии. В ней Рик Хаш остался полнейшим невеждой. Затем он нашел спасительный выход:

он начал морщиться, и не очень вежливо возвопил:

— Только не это, сударь! Только не это, умоляю вас! Иначе я зарыдаю! Ведь я к вам и сбежал от осточертевшей сей премудрости, но она и здесь меня нашла!

— Ну, будь по твоему, — рассмеялся законник, — Да-а, это я дал маху. Это если бы меня так встретить много лет назад разбором третьего стиха уложения о колесницах князя Бора? Прошу прощения. Я так давно был в твоей студенческой шкуре, извини за такой оборот, что и думать забыл о том, каково это. Тогда о чем же мы будем приятно и полезно беседовать? Можешь звать меня Харе.

— А ты зови меня Риком, — кивнул вор, — Да, очень много книг. Ты прочел все?

— Да, почти все. Жаль, что иногда попадаются книги, авторы которых пытаются не рассказать тебе о чем-то, а наоборот, скрыть свои познания. До этаких манускриптов я не охотник. Так о чем же мы поговорим, Рик?

— Ну-у... О чем-нибудь великом. И ужасном, — дурашливо сказал вор, — Например, о колдовстве.

Харе продолжал улыбаться, но глаза сверкнули на миг взглядом голодного хищника, а улыбка дала трещину. Он брезгливо проворчал:

— Ну и тема... От нее, прости, тянет сыростью, пылью и гнилью. Однако, и об этом я собрал кое-что... — он поднялся и забавно перебирая ножками, прошелся вдоль стеллажа. В это время мальчик внес бутылки, со стуком водрузил их на стол вместе с глиняными кружками. Харе кивнул:

— Ну наконец-то! Если тебе не трудно, Рик, открой вино и разлей по кружкам. Эта деревенщина или разольет, или разобьет. Все-то у него просто из рук валится.

— Да, а как же ваша печень? — запоздало поинтересовался юноша, уже налив в кружки. Законник рассмеялся:

— Вот уж десять дней она ведет себя примерно, просто паинька. Ну вот, я нашел кое-что действительно занятное... Так— так... Вызов демонов... Вызов гениев... Вызов элементалей... Что отвечать сфинксу, ну, это старый анекдот! Инкубы, суккубы, заклинания стихий... Как остановить светило на три дня и три ночи... Как рассмешить дракона... Как добыть траву ползунику... все не то, все не то, — сказал Харе, захлопывая книгу, — значит, где-то в других.

— Харраш с ним, где оно там есть, — засмеялся Рик, — ты просто расскажи.

— Но я хотел показать гравюры, они просто замечательные! Ну хорошо, все равно сейчас не помню, где они. Я думаю, что ты еще не раз будешь нуждаться в побеге от своей философии, которая хоть и наука наук, но все же иногда не впрок молодым желудкам, — Харе досадливо махнул рукой и сев в кресло, ухватил свою кружку, — Когда-то, очень давно, еще до того, как был построен город Хонар, о котором ты наверняка наслышан, здесь, на месте Хаона стояла только маленькая деревушка. Однажды к ней с неба спустилось что-то, описываемое по-разному и осень непонятно, и оттуда вышел человек. Люди в ужасе перед таким знамением разбежались, и осмелились явиться только на следующий день. Человек строил себе дом. Он приносил камни, обтесывал их странным инструментом и складывал один на другой, пока не возвел стены. Видя, что они его не интересуют, люди постепенно занялись своими делами. Никто не пытался говорить с ним, совершенно неясно — почему, но я так думаю, что все же его боялись. Так что к зиме человек возвел дом и поселился под его крышей. Чем он занимался — неизвестно. Сообщалась только одна подробность, — Харе в упор глядел на юношу, — Что хотя у этого дома не оказалось труб, а стало быть — и печи, в нем всегда было очень, очень тепло. Звали его Гай. Просто Гай — и все.

— Не вижу ничего особенного в этом, — скучающе пожал плечами Рик, — Мало ли придумано басен?

Харе помолчал и притронувшись к локтю юноши, многозначительно произнес:

— Он один, такой дом. Это тот, что приобрел недавно некий Рик Хаш. Там никто не жил уже долгие, долгие годы.

— И что дальше? — сердито спросил вор, — Харе, ты все время пытаешься меня проверять. Давай начистоту, без хождений вокруг да около.

— Хорошо. Ты собираешься в Миррор? Неважно, как я узнал. Привези мне их священную книгу, Рик, и я отыщу кое-что очень нужное тебе. Годится любая из них, все они одинаковы, лишь бы текст оказался невредим. Это очень, очень важно: ни одна буква не должна быть вырвана или испачкана!

— Только в том случае, если это не помешает моему нынешнему делу, — отрезал Рик, поднялся, оставив недопитым вино, — Пойду-ка я домой. Достали меня все эти шахтер-махры. Счастливо оставаться.

— Счастливого возвращения, — сказал законник, провожая юношу до двери, — Помни, всю, до буквы!

— Да идите вы все, — невнятно пробормотал Рик, когда дверь за ним закрылась, — Все. Иду домой и падаю спать. Только бы еще чего не поднес этот день. Блин, лучше бы он вообще не начинался!

Часы на башне пробили девять низких и один более высокий тон. Вор машинально прикинул, что до ужина еще почти целая стража. Встряхнулся, с сарказмом подумал, что брюхо отчего-то не слышит воплей истерзанной души. Оно только и знает, что жрать, жрать, жрать. Более высокие материи его не волнуют, это брюхо. Набить кишки — и все.