Радзивилл Ежи - Гении неба

— А как далека от этого правда? — спросил я. Вадда скривился:

— Нас уничтожают. Комната, куда впускается газ без цвета и запаха, вечный сон. Затем — кремация в одном из индустриальных центров. Такова правда. Мы опасны, поскольку сильны и непредсказуемы. Мы быстро находим друг друга и собираемся в компактные группировки, которые ставят своей целью только одно — выживание любой ценой. Ресурсы выживания нашей группировки на исходе, и у нас считается неэтичным обратиться за помощью к одной из других группировок. Поэтому мы добыли информацию о вас и призвали вас на помощь.

— Понятно.

— Опаздывает Тирра, специалист по дальнодействию, — сообщил Вадда и хрустом вгрыззся в фиолетовый фрукт.

— Понятно, — кивнул я, — Времени все меньше, Вадда. Давай без длинных предысторий.

— Хорошо. Вы спасаете нас, вывозите нас на Валькирии в некий район вселенной, где мы обзаводимся своим кораблем. Я и Тирра переходим на него, а Юри и Дэль временно сопровождают вас на Валькирии. Мы проходим факториал, или по-вашему, Заверть, там Дэль и Юри тоже обзаводятся своим кораблем. Им нужен такой же юниверскаф, как у вас, поскольку дальнейшие их миссии на кораблях других типов невозможны. Отсюда мы уходим сразу после ужина. Поиск корабля и наработка контакта с ним потребует некоторого времени, но не очень большого. Это о том, что получаем мы, — подытожил Вадда.

— А я?

— В память Валькирии будет заложена информация, без которой не найти Дэвида Эдвина Ли, — отрезал Вадда, — Кроме того, в наших общих интересах дальнейшее сотрудничество.

— Согласен, — кивнул я, ощущая, как сближается конус опасности вокруг нас, — Информацию о Дэве дадите сразу же, как только окажетесь на борту Валькирии.

— Хорошо, — безразлично сказал Вадда.

— Так, — сказал я и выдержал паузу, — Теперь говорю я. В обмен за информацию о месте-времени нынешнего нахождения своего напарника я перебрасываю вас в другую Вселенную. Дальнейшие взаимоотношения будем строить только после того, как я найду его. Так как времени у нас мало, то угощайтесь. Не пропадать же всему этому?

— Семь минут до неприятностей, — сообщил Ваддда, — Впустите Тирру.

Валькирия заменила безвкусное коршианское блюдо передо мной жареным палтусом с картофельным гарниром и вывесила над столом покачивающиеся электронные цифры, обратный отсчет времени тех семи минут, которые были указаны Ваддой. Двери пропустили толстушку.

— Это Тирра, — сказал Вадда.

— Простите, но больше не получается, — виновато сказала девочка, сходу накидываясь на угощение. Наступила тишина, дети сосредоточенно и торопливо ели. Исключение составлял Дэль, он с явной неохотой ковырял в своей тарелке, но тоже не нарушал молчания.

За две минуты до истечения времени Вадда положил вилку и сообщил:

— Они вошли в дом. Тира, подержи их в лифте. Давайте уберем за собой.

Дэль и Юри охотно помогли Вадде покидать блюда в открывшееся в центре стола отверстие утилизатора, пока голодная Тирра торопливо доедала свою порцию. Еще через девяносто секунд она с сожалением бросила еще не совсем пустую тарелку в зев утилизатора:

— Все. Они уже у двери. Я заблокировала замок.

В стену ударил чей-то крепкий кулак.

— Пора, капитан! — тревожно сказали хором Валькирия и Дэль. Кобра нехорошо оскалилась:

— Я задержусь здесь. Ненадолго. Капитан, не составишь ли компанию?

Раздались первые ритмичные удары в панель стены, треск проломленного пластика сменило мирное бормотание разумов Валькирии, а мы образовали кучу малу на ее внутренней поверхности. Визор показал стремительное изменение вида ночного космопорта на изображение отдаленных галактик — капсула рванула в скачок прямо со стартовой площадки. Как только Валькирия вышла из скачка, она переключила визор на изображение событий в доме Дэля.

Трансляция матча "Охотница против Охотников Генофонда" началась. Мы расползлись друг с друга и почти одновременно повернулись на неприятный хруст, сопровождающий изображение. Ускорившаяся во времени раза в три хрупкая девичья фигурка голыми руками разбрасывала здоровенных коршиан, увешанных снаряжением. Капсулу заполнили разнообразные удары, стоны и хрипы. Когда коршиане отпрянули к стенам, у ног Кобры валялось три агонизирующих тела с выпущенными внутренностями. Еще один медленно оседал, скользя спиной по стене, с неестественно свернутой на бок головой. Оранжевая кровь и насилие ударили мне в голову. В моей руке мгновенно оказался Женьтао-Тха, а я сам — снова появился в зале Дэля и сходу не очень умело, но старательно разрубил ближайшего ко мне бойца. Сплав меча с легким скрипом рассек его броню от левого плеча к правому бедру. Я вдруг припомнил, что подобный удар самураи называли, кажется, "ласточкин хвост".

Силы ощутимо сравнялись. То есть это осознали коршиане. И рассредоточились по стенам, подальше от шестипалых детских ладошек Кобры и неприятно холодного острия моего клинка. Их осталось одиннадцать. Я с неприятным шелестом рассек воздух перед собой, ощущая странную легкость увесистого клинка — сейчас он был легок, как тростинка.

— Не стоило его брать с собой, — сказал я, — Как и ты, он хочет горячей корви. И умеет ее получить.

— Ялблтб — проверещала Кобра и тут же поправилась, произнеся в нормальном темпе, — Я люблю тебя. Мы убьем всех, правда?

— Проклятье! — выдохнул один из коршиан, — Вы кто?!

И выстрелил в Кобру. Она небрежно отодвинулась, пропуская иглу мимо себя и нанесла ответный удар:

— Теперь ты умер, — ее ладонь ударила в пустоту, но на расстоянии более трех метров у коршианина с треском лопнул панцирь бронежилета и на пол выпали оранжевые внутренности. Он взвыл и рухнул на колени.

— Отличное развлечение, — сообщила Кобра, — Это называется "метеорит".

— Красиво, — буркнул я, стоя в проломе.

— Прорываемся! — заорал кто-то из них, и пространство передо мной заполнилось телами. Меч в моей руке проделал несколько эволюций, в которых сознание не участвовало. Я как бы со стороны смотрел, как клинок погрузился в одно, другое, третье тело, и оставшиеся отступили. Четвертому был разбит череп тем же ударом через пространство. В комнате повис липкий запах крови. Оставшиеся вновь отхлынули подальше от нас с Коброй. Они загнанно дышали, прижимаясь спинами к залитым кровью панелям. Лица постепенно отразили понимание того, что скоро и они умрут. Я понял, что сейчас будет пароксизм отчаянного сопротивления, ускорился, обходя под ленивые хлопки медленно плывущие ко мне иглы, отсек головы двоим, третьего размазала по стене Кобра, четвертого я стал методично избивать прихваченным по дороге за ножку опрокинутым пуфом, пока мозг не хлынул оранжевыми брызгами на кремовые панели стены. За это время Кобра покончила с остальными. Я опомнился, затормозился, возвращаясь в номальное течение времени. Эхо пулеметной очереди гулких ударов затихало в глубинах здания.