Радзивилл Ежи - Баллада о краденой памяти

— "А последний мой поклон — милым детушкам. Не кляните вы меня — вам сиротство горькое ..."

Вздохнул:

— Да уж... Не лучшее наследство. Ну да авось до такого не дойдет...

Двустворчатые высокие двери курительного салона предупредительно и бесшумно распахнулись перед ним, и его любимое кресло переместилось к камину так, как он любил — чтобы от подошв вытянутых ног до каминной решетки было ровно тринадцать сантиметров. Дэвид кивком поблагодарил вещи за заботу, движением брови разрешил стене превратиться в огромный экран — объемное окно во вселенную.

Панорама несущихся с сумасшедшей скоростью звезд сменилась видом горящих вражеских баз с высоты птичьего полета. Замелькали изображения проваливающихся в никуда звезд, взрывающихся планет и плавящихся крейсеров. Попутно приятный баритон сыпал стратегической информацией о сражениях, занимающих уже огромный объем космоса. Выдержав паузу по окончании сводки, Дэвид поинтересовался:

— Так, э-э, что там говорят наши аналитики? Насколько высока вероятность, что в текущие сутки они будут заняты своими синяками?

— Бразелонский аналитический центр оперирует вероятностью в девять девяток. Гдемские аналитики осторожнее, они дают всего пять девяток. Новое оружие надежно изолировало автономные сутки от нанесения ударов как априори, так и апостериори. Таким образом, можно смело гарантировать успех операции, поскольку в настоящем майанцы разбиты наголову, — согласился баритон. Дэвид резко встал, встряхнулся:

— Я так и думал. Значит, пришла пора заняться той хреновиной, что разделала под орех Третий флот Майи.

Он исчез из курительной с легким щелчком. Спустя некоторое время в пустом салоне раздался его голос:

— Да, чуть не забыл. Выключи блокадные установки, а то расписание транспортных линий в Метагалактике уже сутки как летит к дьяволу. Не расплатимся за неустойки, если нас найдут и докажут нашу вину. И еще. Всю корреспонденцию на мое имя пересылай до востребования в этот мир Ахайя на Банк Империал.

— Принято к исполнению. — согласился баритон, и Френдхауз окончательно погрузился в дрему.

51. Хаон.

Адъютант Герцога завтракал, когда дверь в его кабинет с треском распахнулась и влетел взмыленный курьер, крича на ходу:

— Ваше превосходительство, установки заработали, демон в столице!!!

Опрокинув стул, на ходу срывая салфетку, адъютант бросился докладывать Герцогу.

Гуланайн с бокалом вина стоял перед окном кабинета. Он, не поворачиваясь, выслушал новость, глотнул вина и только потом сказал обыденно:

— Настали неспокойные времена. Стянуть в город всю полицию, все войска, которые можно быстро вызвать. Всех — к дворцу. Готовиться к обороне. Моряков — сюда же. Оцепить прилегающие к дворцу улицы, арестовать всех подозрительных. По необходимости при арестах применять оружие, но не убивать. Убивать... больше не требуется.

Герцог снова глотнул вина, все так же пристально разглядывая что-то из окна, продолжил:

— И еще. Если кто-то объявит себя демоном и захочет переговорить со мной — подумайте, как это можно безопасно сделать. То есть конечно, у нас есть эти дальноговорители, но мы уже убедились, что чужая техника ломается в самое неподходящее время. Пока это все.

Адъютант поклонился спине в красном камзоле и вышел.

Гуланайн медленно перекатывал во рту глоток вина и думал о том, насколько проще воевать с привычными и понятными врагами, чем охотиться за неуловимым существом из чужого мира. Не совершил ли он, Гуланайн, непоправимую ошибку, согласившись на эту охоту? Быть может, молодой Халрик Борид имел подсказку, чей-то добрый совет, когда лишь для виду пытался отыскать это существо? Быть может, стоило поступить так же?

Герцог вспомнил глаза Владетеля Тунга — они побелели, когда Тасбаль неосторожно спросил: " — Ну а если мы не успеем его уничтожить до того, как к нему вернется память?"

В этот момент даже пятна на лице Тунга просветлели. Он молчал долго. Потом отрывисто сказал: "Тогда вам останется только молиться о быстрой смерти. А если вы разжалобите его и он простит вас — то вспомните обо мне. Упросить меня пощадить ваш мир после этого не выйдет."

Герцог даже рассмеялся:

— Разжалобить, ха-ха!

Он мог вести переговоры с демоном. Он был готов заключить, скажем, перемирие на неопределенное время, чтобы избежать чрезмерных жертв. Но УМОЛЯТЬ?

Герцог глотнул вина, подумал вслух:

— Да, если бы у меня была семья, то я стал бы молить о пощаде. Но, к счастью, это невозможно. Не представляю, как бы я жил после такого унижения.

Герцог еще раз вспомнил белые глаза Тунга, сплюнул на роскошный ковер, промокнул душистым платочком углы рта и поморщился при мысли, что могущественный Тунг так неприлично, откровенно боялся искалеченного врага. И именно потому, что это было неприятно, это все время вспоминалось. Снова и снова. Герцог глотнул вина, чтобы перебить мерзкий привкус во рту и стал рассматривать черепичные крыши Хаона. Ему нравилась дисциплинированность флюгеров: даже самые замысловатые из них всегда смотрели туда, откуда дует ветер.

— Главное — смазывать оси, и все! — рассмеялся Гуланайн...

... Дав солдату несколько монет, они поднялись по каменной лестнице на одну из крепостных башен. В раме проема грубой каменной кладки демон увидел высокие здания центра столицы, мрачный дворец, башню с высоким шпилем, под которым на все четыре стороны глядели циферблаты самых больших часов этого мира. В этот миг циферблаты повернулись на одно деление. Над городом поплыл тягучий гул гонгов. Демон опустил глаза — и не удивился, видя марширующие к центру столицы сотни солдат. Он повернулся к спутникам, и указывая на идущих внизу солдат, спросил:

— Ну что, будем заливать Хаон кровью тех, кто верен своему слову? Или у вас есть другие варианты?

— В конце концов, мы взялись убить Гуланайна, — хрипло сказал Архиерей, — И, между прочим, взяли за это не такие уж малые деньги. Каковы сейчас наши шансы?

— Высокие, — сказал демон, — Собственно, все десять из десяти. Мы в городе, так? Ну, понадобится, конечно, какое-то время, чтобы так или иначе пройти к герцогу. Скажем, четверть стражи. Какое-то время на неожиданности. Скажем, столько же. То есть, в любом случае, сегодня он доживает свой последний день.

— Неожиданности? — переспросил вор.

Демон рассмеялся:

— Да. Хотя мы и не столкнулись с ксенотехникой, то есть машинами, которые мой враг имел нахальство предоставить Гуланайну, но в мозгах моего подопечного такие воспоминания имеются.

— Все равно не очень вразумительно, — заметил юноша.

Демон вздохнул:

— Ну, герцогу дали разные штучки из другого мира, которые у вас еще не изобрели. Среди них вполне может найтись и оружие, теперь понятно? Гораздо более разрушительное оружие, чем все эти милые ножики. И мы можем на него нарваться.