Шевцова Светлана - книга По имени Шерлок. Книга 2

Первое, что, кстати, подтверждало слова старухи-пророчицы, было то, что спящие боги чувствовали, что ими пользуются, но сил не хватало на то, чтобы проснуться. Судя по всему, сложившаяся ситуация их крайне не устраивала, и тот, кто проводил эти ритуалы — играл с огнем. А второе — и это было самое интересное — это тот момент, что вору приходилось тратить огромные силы на поддержание балансирования на грани, чтобы бог и не проснулся, но и не ушел так глубоко в сон, чтобы мощь его не закапсулировалась в нем самом, и не стала бы полностью недоступна извне.

И следовало из этого, опять-таки, две вещи — неизвестный убийца, стоящий за спиной Эплтона, не будет прибегать к этим заемным силам слишком часто, так как риск — огромен. Но при этом он не становится менее опасным, так как обладает запредельным уровнем умения контроля разума, если у него хватает сил не давать проснуться, пусть ослабленному, но все-таки, богу.

Что это дает лично мне? Пока не понятно. Единственный момент, за который я мог зацепиться, сводился к контролю разума, то есть к старухе-прорицательнице. На этот раз стоило задать ей конкретные вопросы — что собой представляет эта сила, и можно ли как-то противостоять ей? Я до сих пор не мог забыть своего позорного бегства при первой встрече и того, сколько сил мне понадобилось, чтобы преодолеть свой страх потом. Да, точно, именно так я и сделаю! А пока, можно, наконец, спокойно поесть. Я отложил бумаги, и решительно придвинул к себе тарелку.

— Ну что? Ты думаешь, что это старуха? — ага, похоже, Дональд правильно связал только что прочитанное с услышанным от меня ранее.

— Если она тебе кажется молодой и красивой…

— Мало ли, если она натаскала сил у богов, могла и замаскироваться. Ты же не знаешь, что на самом деле она может?

— Ну, тут ты прав. Не знаю. Вот только мне кажется, что это вовсе не старуха. Но поговорить с ней не мешает, я чувствую, что она мне далеко не все рассказала.

Сказав последнюю фразу, я сунул кусок курицы в рот, как бы показывая, что пока разговор окончен. К счастью, Донни понял все правильно, перенеся внимание с меня в собственную тарелку. После курицы и салата, Марджори подала чай с микроскопическими слоеными пирожными с клубникой и ванильным кремом.

— Мистер Браун, это специально готовила мадам Пети, ваш любимый десерт.

— Спасибо, Маджори. Передайте мадам Пети, что мне очень приятно, — на самом деле я ни разу не покривил душой. Мне действительно было приятно получать знаки внимания и заботы от такого большого количества людей, которые меня окружали. Иногда даже возникало ощущение, что это некая компенсация за отсутствие этого внимания в реальной жизни.

После ужина, сыто отдуваясь, мы с Дональдом расползлись по углам. Он уселся в кресло с одним из своих новых учебников, я же, взяв лист бумаги и перо, собрался расписать для себя дальнейший план действий — на завтра и ближайшие несколько дней. Однако внезапно раздавшийся стук в дверь помешал мне это сделать.

— Молодые люди, как прошел вечер? — не по-стариковски стремительно ворвавшийся в гостиную мистер Джобсон излучал ауру доброжелательности и хорошего настроения.

— Очень познавательно, сэр, — ответил я. На Донни же снова навалился приступ стеснения, и он просто молча, но с красноречивым обожанием смотрел на старого адвоката.

— Да? Это замечательно. Ну что, я смотрю, у вас так же уютно, как в старые добрые времена. И пахнет вкусно, — мистер Джобсон закрутил носом, пытаясь уловить в воздухе запах чудного десерта мадам Пети.

— Сэр, не хотите ли выпить чаю? — я мгновенно понял намек. Теперь главное, чтобы еще остались эти чудесные пирожные. Надеюсь, что подошедшая горничная правильно поняла мои вопросительно приподнятые брови. По крайней мере, переспрашивать она не стала, кивнула, и выскользнула из комнаты.

Эх, на самом деле визит был немного не ко времени. Я собирался систематизировать свои знания и набросать хоть какой-то план, а для этого мне нужен был покой и идеальная тишина. Но, учитывая то, сколько мистер Джобсон сделал для меня и Донни, не уделить ему время и внимание — было бы черной неблагодарностью.

Убедившись, что адвокату принесли чай и именно те самые пирожные, которые мы с Донни ели на десерт, я решил приступить в светской беседе:

— А как прошел ваш день, сэр? Как выступление в суде?

— Просто великолепно! Шерлок, мой мальчик, я так жалею, что этот момент нельзя было запечатлеть для истории! Вот где пригодилась бы твоя записывающая звук птица. Это был мой триумф, зал аплодировал мне стоя, присяжные рыдали!

— Да что вы говорите, сэр! Это просто потрясающе. Но я даже не сомневался в вас, сэр. Да и детектив Марч, я помню, называл вас лучшим адвокатом города. Или самым дорогим? Не помню точно.

Надо сказать, что о своих словах я тут же пожалел, но мистер Джобсон не обиделся.

— Шерлок, мой юный друг, в этом мире, к сожалению, ничего не делается бесплатно. Но для меня деньги не являются определяющим фактором. Да, мои услуги дороги, но несколько раз в месяц я выступаю в суде совершенно бесплатно, и поверь, делаю это ничуть не хуже, чем за свой обычный гонорар.

Я тут же мысленно отругал себя, что вообще открыл рот. Мне стало нестерпимо стыдно за свою несдержанность. Мистер Джобсон очень хороший и порядочный человек, и не мне его судить за то, что он живет по законам своего времени и общества.

— Простите, сэр.

— Тебе не за что просить прощения, мой друг. Это абсолютно нормально для молодого человека твоего возраста, считать, что мир вокруг — несправедлив. Поверь, я и сам был точно таким же, а то и хуже. Таким бунтарем был, только держись, — адвокат улыбнулся, видимо вспомнив свое отрочество. — И кстати, раз уж разговор зашел о деньгах. Негоже молодым людям вашего возраста не иметь собственных карманных денег. Поэтому я принял решение, что вы будете получать по одному золотому в неделю на мелкие расходы. Держите, — мистер Джобсон выложил на стол передо мной и Донни по большой, светло-желтой монете.

— Постарайтесь на радостях не потратить все за один раз. Что делать с деньгами — решайте сами, мне отчитываться не обязательно.

Надо сказать — это было весьма кстати, учитывая наши будущие поездки в приют и не только. Я взял свою монету, с благодарностью взглянув на адвоката:

— Огромное спасибо, сэр!

— Донни? А ты почему застыл? Бери, она твоя!

Мистеру Джобсону сложно было понять, что происходило с Донни сейчас, почему он замер, не сводя глаз с кружочка желтого металла. А для того, видимо, этот золотой уже был чем-то сверх его понимания. Дональд переварил переселение в шикарный дом, свое будущее обучение у мастера алхимика, новую одежду и учебники, но эта монета… Видимо, она и стала той самой соломинкой, которая сломала спину верблюду. В общем, Донни снова нужно было время, чтобы все осознать.