Шевцова Светлана - книга По имени Шерлок. Книга 2

Судя по всему, была уже глубокая ночь. Точного времени я не знал, так как н посчитал необходимым взять с собой часы. Но, выводы об этом можно было сделать и так, например, по глухой тишине вокруг и темных окнах практически во всем здании, за исключением пары на втором и третьем этажах.

Ежесекундно опасливо приседая и шарахаясь от каждой тени, я перебежал освещенный участок двора и поднялся на заднее крыльцо. Затаив дыхание, моля только о том, чтобы замок не щелкнул и за дверью никого не оказалось, вставил и повернул ключ. Дверь открылась бесшумно, и, мысленно поздравив себя с преодолением еще одного этапа, я проскользнул внутрь.

Я оказался в темном, неосвещенном помещении. Повезло хоть в том, что было оно полностью пустым, иначе не избежать бы мне грохота и падения мебели, на которую я обязательно бы наткнулся при движении. Пришлось несколько минут стоять на месте, пока немного не адаптировалось зрение.

Через пару минут я смог заметить дверной проем, ведущий в такой же темный коридор. Двигаясь по нему, я изо всех сил прислушивался к окружающей обстановке, опасаясь сюрпризов — случись что, спрятаться было негде. Но удача явно мне сопутствовала, в доме царила абсолютная тишина.

Через несколько метров я встретил первую дверь. Была она незапертой, и оказалась для меня абсолютно не интересной, так как вела в какую-то кладовую. Двигаясь все дальше и заглядывая по дороге во все встречающиеся мне комнатки, как одна, оказывающиеся хозяйственными, я достиг, наконец, конца коридора.

Заканчивался он небольшой площадкой довольно крутой спиральной лестницей, которая уходила своими витками как вверх, так и вниз.

По идее, двигаться нужно было на второй этаж, вряд ли жилые помещения могли находиться в подвале, однако интуиция упорно тащила меня именно туда. Посмотрев на ступени, которые уходили в совсем уж чернильную тьму, я, со вздохом начал спускаться, левой рукой ухватившись за перила, в правой, на всякий случай, держа взведенный самострел.

Через пару витков лестница закончилась. Шагнув с последней ступеньки, я чуть не расшиб себе нос, практически упершись им в стену. Пришлось довольно долго шарить руками в полной темноте, пока я, наконец, смог найти в полной темноте контуры двери и замочную скважину.

Дверь открылась бесшумно, без малейшего скрипа, открывая проход в небольшую комнатку, которая, как ни странно, была довольно ярко освещена. Помещение было круглым, без какой-либо обстановки, не считая новой винтовой лестницы в самом его центре, которая, на этот раз, вела исключительно вниз.

Надо сказать, что эта лестница довольно сильно отличалась от предыдущей, деревянной, резной и покрытой лаком. Новая была каменной, с узкими истертыми ступенями, и производила впечатление очень и очень старой. Вздохнув, я запер за собой дверь на площадку, не желая оставлять ненужные следы, и сделал первый шаг в подземелье.

Надо сказать, что этот, новый спуск, был довольно глубоким. Я насчитал уже пятьдесят ступеней, учитывая их примерную высоту сантиметров в двадцать, выходило, что я опустился уже на десяток метров под землю. И это, не считая примерно этажа первоначального спуска, по деревянной лестнице. Осознав, что над моей головой не меньше тринадцати метров до поверхности земли, я тут же почувствовал недостаток свежего воздуха. Нет, конечно, я не страдал клаустрофобией, по крайней мере, ярко выраженных симптомов за собой не замечал, но надо сказать, почувствовал себя в этот момент крайне неуютно.

К счастью, сделав еще виток, лестница закончилась на очередной площадке с массивной арочной дверью. Вытащив их кармана свой верный ключ, я, без малейших затруднений открыл и ее.

И тут же закрыл, молясь всем существующим богам этого мира, чтобы она не скрипнула. По открывшемуся моим глазам коридору, по счастью, спиной ко мне, неторопливо шла женщина в платье горничной! Это был первый живой человек, встреченный мной внутри этого жутковатого дома.

Вновь немного приоткрыв тяжелую дверь, я принялся наблюдать за ее действиями в образовавшуюся щель. Вдруг остановившись, женщина свернула направо, видимо, в какой-то рукав, и скрылась из глаз. Еще через пару минут я услышал странный скрип, как будто вращались колеса или шестерни под нагрузкой, металлический лязг. Еще через минуту этот шум стих, и вокруг вновь воцарилась полная тишина.

Решившись, я проскользнул в коридор и запер за собой очередную дверь. Остановившись, еще раз тщательно прислушался. Тихо. Очевидно, горничная покинула помещение через другой выход, возможно, оборудованный подъемником, если судить по звукам.

Убедившись, что вновь один, я смог спокойно осмотреться.

Надо сказать, что место, куда я попал, производило впечатление довольно старого, если не сказать больше. Хотя мне толком не удалось пока ничего рассмотреть в самом доме наверху, но сомневаюсь, что он настолько древний. Тут же, казалось, все дышало тысячелетней пылью. Пол уложен базальтовыми плитами, стены сложены из серого тесаного камня.

Осмотревшись, я понял, что единственным, что могло меня заинтересовать, была очередная тяжеленная арочная дверь, на этот раз не просто глухая, а с небольшим окошком. Очевидно, именно отсюда и возвращалась женщина, когда я ее увидел, больше в коридоре смотреть было не на что.

Приоткрыв для начала створку смотрового окошка на двери, я на мгновение застыл, шокированный увиденным, а затем, неловкими, дрожащими руками, принялся лихорадочно вытаскивать из кармана ключ, который, как назло, зацепился за подкладку. Несколько мгновений, тихий щелчок замка, который в полной тишине прозвучал для меня, как громовой раскат, и вот я уже стою в центре комнаты, растерянно оглядываясь по сторонам, чувствуя, как ужас ледяной волной поднимается по ногам.

Помещение было полно людей. Вот только мимолетный взгляд через крохотное окошко не дал мне возможности полностью оценить то зрелище, которое сейчас открылось передо мной. Довольно большая площадь, никак не меньше нашей столовой в приюте, а то и побольше, была занята стоящими подростками. Я узнал многих из них, как-никак некоторое время моей жизни мы провели под одной крышей, но какая-то часть была незнакомой.

Вот только никогда, ни один из них не стоял вот так, вытянувшись во фрунт, не шевелясь, даже, казалось, не дыша, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом стеклянных глаз. А живые ли они?

Я протянул руку, сделал несколько взмахов перед лицом стоящего рядом со мной белобрысого мальчугана лет десяти. Я вспомнил его лицо — он был одним из немногих, кто не дразнил Донни и в столовой иногда садился рядом с ним. Сейчас мальчишка больше походил на восковую куклу, чем на человека. Приблизившись и посмотрев внимательнее, я не заметил даже легкого дрожания ресниц или движения зрачков. Преодолев секундный страх, я протянул руку и коснулся его щеки, невольно опасаясь встретить под пальцами трупный холод или неподатливость воска. Однако я ощутил живое тепло и облегченно вздохнул.