Тим Ву - Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета

Отдавая должное лорду Риту, британскому идеалисту из прошлой эпохи, Бернерс-Ли ссылается на «систему ценностей BBC, на которой вырос. Инфраструктура должна быть бесплатной, даже если бизнес, построенный на ней, зарабатывает много денег». В 1990-е гг. Бернерс-Ли пространно описал то, в чем он видел параллели между философией, лежащей в основе сети, и своим унитарианско-универсалистским вероисповеданием (любопытно, что этой же веры был Александр Грэм Белл). И там, и там, по его словам, признается «ценность систем, где важны отдельные люди, причем с твердым осознанием их собственной индивидуальности и с твердым осознанием некоего общего блага». Бернерс-Ли считал, что в центре обоих учений лежит надежда. «Сеть так широко распространилась не потому, что кто-то приказал или дал властные полномочия, а потому, что ее выбрало огромное количество людей по всему интернету. Тот факт, что Всемирная паутина существует, есть пример того, как мечта становится реальностью, и он воодушевляет всех, кто надеется».

Глядя на многие истории интернет-успеха, понимаешь, что они просто доводят изначальные идеи Бернерса-Ли до логического завершения. Совместная энциклопедия Wikipedia воплотила мечту о хранилище всемирных знаний, которым, в определенном смысле, и должна была стать сама Всемирная паутина. Блоги, Twitter и изначальный YouTube — это новости и развлечения, созданные простыми людьми для простых людей. Социальные сайты реализовали мечту о сети общественных связей. Даже поисковый сервис Google можно представить, особенно вначале, как следствие естественной эволюции сети — более быстрый способ обходиться с виртуальным пространством, когда территория стала чересчур большой, чтобы путешествовать по ней, опираясь лишь на человеческие возможности. Ведь если Бернерс-Ли предоставил способ хранения и взаимосвязи мировой информации, его сеть не имела механизмов поиска данных, и спустя короткое время эта нехватка стала критической. Не стоит забывать, что и сам Google возник не как бизнес-модель, а как научный проект Стэнфордского университета — так же как FM-радио получило поддержку в Колумбийском университете в 1930-х гг. Поэтому отнюдь не совпадение, что основополагающая миссия Google — «организовать мировую информацию» — так похожа на изначальную цель Всемирной паутины.

Словом, Сеть — это, пожалуй, самый идеалистичный из всех крупных успешных информационных проектов, запущенных в XX в., а также яркий пример власти идей. Но в этой книге мы постоянно видим, как идеалистическое изобретение одного человека становится препятствием на пути другого либо же аппетитным куском, который хочется урвать. Скромная модель, разработанная ученым, может быстро стать фундаментом для могущественной империи.

Однажды в Чикаго в конце 2005 г. глава AT&T Эд Уитакер ненадолго отвлекся от праведных трудов по строительству империи, чтобы одарить беседой журналиста BusinessWeek Роджера Крокетта. В самый разгар кампании по объединению Bell Уитакер с замечательной откровенностью поделился своей стратегией.

— Все дело в масштабе, — несколько раз повторил он, — все дело в масштабе.

Крокетт задал вопрос:

— Вас беспокоят новые интернет-проекты — Google, MSN, Vonage и прочие?

Уитакер тут же сфокусировался на их слабых местах:

— А как, по-вашему, они будут добираться до своих пользователей? По широкополосным каналам. Так что они в руках у кабельных компаний и у нас. Они думают работать на моих линиях связи бесплатно, но я не собираюсь им этого позволять.

Здесь становится ясно, что AT&T нашла ахиллесову пяту компаний — лидеров интернета. «Как, по-вашему, они будут добираться до своих пользователей?» Уитакер понимал: в союзе с кабельной индустрией и другими отделениями Bell он обладает стратегическим преимуществом, благодаря которому может наступить на горло интернету и заставить его подчиниться {403}.

Как мы видели, система Bell и интернет всегда были в непростых отношениях, начиная с 1960-х гг., когда AT&T отвергла идеи Пола Бэрана о пакетной передаче данных. Интернет и Всемирная сеть идут вразрез с двумя важными принципами Bell. Во-первых, они децентрализованы, в то время как сеть Bell держится на централизованном управлении. Во-вторых, они позволяют вести бизнес, не спрашивая никаких разрешений у оператора, то есть у того не остается никаких возможностей или прав требовать свою долю с доходов. Именно эта проблема — не абстрактная, а вполне осязаемая, — стояла за словами Уитакера: пора искать способ заставить интернет раскошелиться.

Тот, кто владеет проводами и радиоволнами, может управлять интернетом, потому что тот существует и работает только благодаря линиям связи. Компании, чей бизнес завязан на интернете, не могут достичь своих клиентов никак по-другому. Чтобы воспользоваться поисковым сайтом и другими службами, вам нужен доступ в сеть, а эту услугу предоставляют не Google, не Amazon и не их собратья (за немногими исключениями). Чтобы получить доступ, вам нужно заплатить провайдеру — как правило, это телефонная или кабельная компания. Интернет-компании тоже должны платить за услуги, и этот факт ставит их, по крайней мере теоретически, в равные условия. По сути, это основа всех компаний, рожденных в эпоху открытого интернета. Если бы интернет не был оператором общественного обслуживания, большинству понадобилась бы новая бизнес-модель.

Когда Уитакер поделился с журналистом своими мыслями, у него и его союзников уже имелся план: AT&T начнет предлагать высокоскоростной интернет избранным клиентам (то есть тем, кто будет за него доплачивать) и давить на кабельные компании и Verizon, чтобы они делали так же. Например, AT&T могла заключить сделку с Yahoo! и превратить его в свой официальный поисковый сервис, давая ему преимущество перед его конкурентами в обмен на определенные отчисления. Или она могла заставить Netflix [108]платить больше, чтобы его пользователи могли скачивать фильмы быстрее. Конечно, некоторые бы отвергли эту схему как вымогательскую. Но AT&T, видимо, была уверена, что достаточное количество клиентов сочтут «более качественный» сервис за отдельную оплату интересным предложением, особенно те, чей бизнес к тому времени уже требовал большой пропускной способности канала. И конечно, она доказывала, что высокоскоростной интернет необходим для таких услуг, как видео, чтобы привлекать пользователей. (Netflix и YouTube в конце концов продемонстрировали, что это не так, но в 2006 г. такие утверждения звучали убедительно.) В любом случае, за предложением высокоскоростного доступа скрывалась косвенная угроза взысканий или понижения качества для тех, кто не хотел или не мог платить. Поэтому ни от кого не укрылось, что, ускоряя работу одних компаний и замедляя работу других, AT&T и кабельные операторы получали полную власть над интернет-коммерцией.