Стивен Леви - Хакеры: Герои компьютерной революции

К четвертому собранию, стало ясно, что Клуб Самодельных Компьютеров собирается стать пристанищем хакеров. Уже свыше сотни людей получало по обычной почте рассылку, в которой говорилось об очередном собрании, которое в этот раз должно было состояться в Школе На Полуострове, частной школе, стоящей особняком в лесистой части Мемо Парка.

Стив Домпьер наконец-то завершил сборку своего Альтаира. Он получил по почте все недостающие части — это было в десять часов утра, и потратил все следующие тридцать часов на то, чтобы спаять их все вместе, после чего обнаружил, что 256-байтная память не хочет работать. Еще через шесть часов он понял, что неисправность была вызвана царапиной на печатной плате. Он запаял дефект, а затем попытался понять, что же теперь можно со всем этим делать.

Было похоже на то, что единственная опция, предлагаемая MITS для тех, кто наконец-то построил свой компьютер, представляет собой машинный язык, коды которого надо набирать на крохотных маленьких переключателях, выстроенных в ряд на передней панели. Это была программа, которая использовала команды процессора 8080: LDA, MOV, ADD, STA и JMP. Если все было правильно, то программа могла складывать между собой два числа. Это можно было понять, переведя код появившийся на мерцающих светодиодах, из его восьмеричной формы в обычные десятичные цифры. После чего вы чувствовали себя как минимум как человек, впервые ступивший на Луну или личностью в истории, которая получила ответ на вопрос, мучивший человечество в течение многих столетий: Что будет если сложить два и шесть? Восемь! «Для инженера, который разбирается в компьютерах, это было крайне волнующим событием», — говорил Гарри Гарланд, один из первых владельцев Altair и член Клуба Самодельных Компьютеров, соглашаясь с тем, что «вы могли испытывать трудности, пытаясь объяснить человеку со стороны, что же тут на самом деле было волнующего». Для Стива Домпьера это было не просто волнением — его охватила самая настоящая дрожь.

Он не остановился на этом. Он написал маленькие машинные программы, с помощью которых можно было протестировать все функции чипов. (Они должны были быть маленькими, так как память в «Альтаире» была крайне малого размера). Он писал их до тех пор, пока на его собственных десяти «устройствах ввода», которыми были его пальцы, не образовались твердые мозоли. У 8080 было 72 команды, так что места для экспериментов было очень много. Будучи еще и пилотом любителем, Домпьер слушал во время работы средневолновое радио, по которому обычно передавали сводки погоды, и после того, как он проверил программу для сортировки чисел, то случилась очень странная вещь. Нажав на переключатель «запуск программы» из радио донеслись странные звуки «БЗЗЗ! БЗЗЗЗЗ! БЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!». Из-за интерференции радио реагировало на перемещение битов внутри Altair с одного места на другое. Он придвинул радио поближе, и запустил программу снова. В этот раз «БЗЗ» были громче. Домпьер торжествовал: он нашел первое устройство вывода для компьютера Altair 8800!

Теперь надо было придумать, как можно управлять этим устройством. Домпьер принес свою гитару и определил что один из шумов, который выводил компьютер (по адресу памяти 075) был эквивалентом F-диез на гитаре. Он продолжил хачить программу, до тех пор, пока ноты не заняли все оставшиеся места в памяти. Примерно после восьми часов, он расписал все ноты и сделал программу для проигрывания музыки. Это была весьма простая программа, она ничем не напоминала элегантную программу Питера Самсона на PDP-1, и у Домпьера ушло много времени (весьма болезненного притом) чтобы ввести ее через эти сводящие с ума переключатели. Теперь он был готов исполнить мелодию Beatles «Fool on the Hill» (это был первый же попавшийся ему под руку лист бумаги с нотами) на очередном собрании Клуба Самодельных Компьютеров, которое должно было состояться в Школе на Полуострове.

Собрание проходило в комнате на втором этаже школы, которая находилась в гигантском, древнем деревянном здании, точь-в-точь как в фильме «Семейка Адамс». «Альтаир» был, конечно же, объектом всеобщего внимания, и Домпьер страсть как хотел показать первое документированное приложение, но после того как Домпьер попытался включить свой компьютер, он не заработал; оказалась неисправна электрическая розетка. Ближайшая рабочая розетка находилась на первом этаже здания. Найдя соответствующий удлинитель, Домпьеру удалось наконец-то включить свой «Альтаир». Хотя шнур не был достаточно длинен, а из-за этого компьютеру приходилось стоять едва ли не в проходе, Домпьер начал длительный процесс щелканья нужными переключателями, которыми в восьмеричном коде вводилась песня и почти уже закончил, как двое подростков, которые играли в коридоре, случайно запнулись за шнур и выдернули его из розетки. Содержимое памяти, которое Домпьер вводил бит за битом, полностью исчезло. Он начал все по новой, и, наконец, все затихли в ожидании подготовки первой публичной демонстрации работающего приложения на «Альтаире».

Он щелкнул переключателем «ЗАПУСК ПРОГРАММЫ».

Маленький радиоприемник стоявший на верху большой коробки угрожающего вида, начал издавать скрипящие и гудящие звуки. В некотором роде это была музыка, тем временем UVNS5BEIF начали раздаваться первые печальные аккорды баллады Пола Маккартни. В комнате, заполненной хакерами, в аудитории, обычно полной перешептываний и обмена самыми последними сплетнями о различных чипах, повисла мертвая тишина. Компьютер Стива Домпьера, с чистой невинностью первого сольного концерта выпускника консерватории, исполнял мелодию. После того как он закончил играть последнюю ноту, повисла удивительная абсолютная тишина. Они только что услышали доказательства того, что мечта, которая владела всеми ими, стала реальностью. Мечта, которая еще за несколько недель до этого казалась отдаленной и несбыточной.

Еще до того как они успели осознать, что произошло… Альтаир начал играть снова. Никто (за исключением Домпьера) не был готов к этой репризе, аранжировке «Daisy», про которую некоторые из них знали, что это была самая первая песня, которую сыграли на компьютере в Bell Labs в 1957 году. И это знаменательное событие в компьютерной истории снова звучало в их ушах. Это был такой неожиданный повтор на бис, что можно было только объяснить ее генетическими связями с Неповоротливыми Гигантами (это неявно прослеживалось в фильме Кубрика «2007» когда компьютер HAL, после частичного демонтажа регрессировал до детской аранжировки именно этой песенки).

После того как Альтаир закончил исполнение, тишина закончилась. Комната взорвалась бурными аплодисментами и криками восторга, хакеры подпрыгивали и хлопали в ладони. Народ в клубе был самый разный. Здесь были профессионалы, которые были слишком одержимы, чтобы ограничиваться компьютерами только лишь на работе; любители, привязанных к возможностям технологии, а также партизаны технокультуры, занимавшиеся свержением деспотического общества в котором правительство, бизнес, и в особенности IBM, низвели компьютеры до ранга презренного Жречества. Ли Фельзенштейн называл их «собранием беглецов, временных беглецов от индустрии, которым удалось скрыться от пристального внимания своих боссов. Мы собрались вместе и начали заниматься такими вещами, которые на первый взгляд ничего особенного из себя не представляли, потому что большие боссы из индустрии этим не занимались. Но мы знали, что это наш шанс сделать то, что мы считали необходимым сделать именно этим способом». Под этим подразумевалось не менее чем радикальное переписывание компьютерной истории, и казалось что это маленькая песенка, исполненная «Альтаиром» является первым шагом в этом направлении. «С моей точки зрения — это было большое достижение компьютерной индустрии», позднее говорил Боб Марш. Домпьер описал свой эксперимент в следующем номере PCC , вместе с машинным кодом программы, под заголовком «Музыка, в некотором роде», и еще много месяцев спустя владельцы «Альтаиров» звонили ему среди ночи, иногда по трое одновременно, если он на телефоне делал конференцию, и играли ему фуги Баха.