Питер Ладлоу - КРИПТОАНАРХИЯ, КИБЕРГОСУДАРСТВА И ПИРАТСКИЕ УТОПИИ

«Калифорнийская идеология» идеально передает последствия этого поражения для представителей «виртуального класса». Хотя они и пользуются завоеванной хиппи культурной свободой, большинство из них уже не принимают активного участия в борьбе за построение «экотопии». Вместо открытого противостояния с системой мастера высоких технологий теперь соглашаются с тем, что индивидуальной свободы можно добиться только при работе в условиях ограничений, налагаемых технологическим прогрессом и «свободным рынком». Во многих киберпанковских романах подобное асоциальное либертарианство персонифицируется в образе главного героя — хакера, в одиночку борющегося за выживание в виртуальном мире информации.

Дрейфу калифорнийских идеологов вправо способствует безоговорочное принятие ими либерального идеала самодостаточной личности. В американском фольклоре государство создают из дикой природы флибустьерского типа личности: охотники, ковбои, проповедники и колонисты-первопроходцы. Да и целью самой американской революции была защита свободы и собственности отдельных лиц от жестоких законов и несправедливых налогов, взимавшихся иностранным монархом. Как для новых левых, так и для новых правых первые годы американской республики представляют собой убедительную модель для их конкурирующих версий индивидуальной свободы. Однако в этой исконно американской мечте заключено глубокое противоречие: благополучие одних в тот период строилось исключительно за счет страданий других. Лучшей иллюстрацией для этого может служить жизнь Томаса Джефферсона — кумира калифорнийских идеологов. Этот человек вписал в Декларацию о независимости вдохновенный призыв к демократии и свободе — и в то же время он был владельцем почти двух сотен человек, использовавшихся им в качестве рабов. Как политик он защищал право американских фермеров и ремесленников самим определять свою судьбу без каких-либо ограничений со стороны феодальной Европы. Подобно другим либералам своей эпохи, он полагал, что защиту политических свобод от посягательств авторитарных правительств может обеспечить только широкое распространение индивидуальной частной собственности. Права граждан представлялись ему производными от этого основополагающего естественного права. Для поощрения стремления соотечественников к самостоятельности он предложил выделить каждому американцу не менее пятидесяти акров земли, что позволило бы гарантировать экономическую независимость. В то время как Джефферсон идеализировал мелких фермеров и предпринимателей-пионеров новых земель, сам он фактически оставался виргинским плантатором, жившим за счет труда своих рабов. И хотя «специфический институт» Юга будоражил его совесть, он, тем не менее, полагал, что естественные права человека включают в себя право владеть людьми как частной собственностью. В «джефферсоновской демократии» свобода для белых оборачивалась закабалением черных.

Несмотря на окончательное освобождение от рабства и успехи движения за гражданские права, проблема расовой сегрегации по-прежнему остается главным вопросом американской политики, и особенно на Западном побережье. На проводившихся в 1994 году выборах губернатора Калифорнии республиканцу Питу Уилсону удалось одержать победу в результате злобной кампании против иммигрантов. Триумф республиканской партии Гингрича на парламентских выборах в общенациональном масштабе основывался на мобилизации «разгневанных белых мужчин» в ответ на мнимую угрозу со стороны чернокожих попрошаек государственных пособий, нелегальных иммигрантов из Мексики и прочих «наглых» меньшинств. Этим политикам удалось извлечь электоральную выгоду из возрастающей поляризации между белыми состоятельными жителями пригородов, большинство из которых участвуют в выборах, и «цветными» бедняками из центральных городских районов, большая часть которых не голосует.

Хотя калифорнийские идеологи хранят верность некоторым идеалам хиппи, они посчитали невозможным занять четкую позицию по отношению к сеющей распри политике республиканцев. Дело здесь в том, что высокотехнологичная промышленность и медиа-индустрия являются ключевым элементом электоральной коалиции новых правых. И капиталисты, и высокооплачиваемые работники, в частности, опасаются, что открытое признание государственного финансирования их компаний послужит оправданием для повышения налогов с целью возмещения крайне необходимых расходов на здравоохранение, защиту окружающей среды, жилищное строительство, общественный транспорт и образование. Еще более существенным моментом является то, что многие представители «виртуального класса» жаждут оказаться соблазненными либертарианской риторикой и технологическим энтузиазмом новых правых. Работая на высокотехнологичные и медийные компании, они заставляют себя верить, что «электронный рынок» окажется в состоянии решить хотя бы часть неотложных социально-экономических проблем Америки без какого-либо ущерба для них самих. «Пойманный» на противоречиях «калифорнийской идеологии», Гингрич, по выражению одного из авторов Wired, является для них «и другом и врагом» [221].

Существенное перераспределение материальных ценностей представляется крайне необходимым для обеспечения долговременного экономического благополучия большинства населения США. Однако это идет вразрез с краткосрочными интересами богатых белых американцев, включая многих представителей «виртуального класса». Вместо того чтобы делиться со своими бедными чернокожими или испаноязычными соседями, яппи предпочитают ретироваться в свои богатые пригороды под защиту вооруженной охраны, где есть собственные службы социального обеспечения. Вся роль малоимущих в эпоху информации сводится лишь к поставкам неорганизованной дешевой рабочей силы для вредных производств компаний Силиконовой долины — изготовителей микросхем. Даже сама структура киберпространства может стать неотъемлемой частью фрагментации американского общества на антагонистические, разделенные по расовому признаку классы. Обитателям бедных центральных городских районов, уже пострадавшим от практики «красной черты» [222], теперь грозит недоступность новых онлайновых служб из-за недостатка денег. В то же время представители «виртуального класса» и другие профессионалы могут спокойно играть в киберпанков в пределах гиперреальности, не опасаясь встречи с кем-либо из своих обедневших соседей. В дополнение к углубляющемуся социальному расслоению между «информационно богатыми» и «информационно бедными» складываются отношения апартеида иного уровня. В этой высокотехнологичной «джефферсоновской демократии» взаимоотношения господ и их слуг приобретают новые формы.