Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 29

Меня только одно волнует: а вдруг я опять велосипед изобрел, и все мои планы воплощены в жизнь — уже?

Ну и пусть. Жила бы страна родная...

К оглавлению

Опубликовано12 августа 2010 года

Есть у большой системы («большая система» в данном случае конкретный термин) забавная особенность. Её состояние описывается в большей степени не действующими в конкретный момент времени входными сигналами, а тем, что система переживала в прошлом. Тем, что на неё когда-то воздействовало; тем, какие состояние она некогда принимала. Поэтому-то и столь важно – что было в прошлом. Говорим мы про погоду (тема жары и мглы долго россиян не отпустит) так вытаскиваем наблюдения за климатом вековой, а то и тысячелетней давности. Пытаемся говорить об этом серьёзней – вытаскиваем данные по осушению торфяных болот. Ещё серьёзней – поднимаем данные по заболачиванию почв, по приросту торфа (метр за тысячу лет где то...). Там потянется палеоклимат, палеобиология, все это где-то сомкнется с исторической геологией... Выяснится, кстати, что в античную эпоху, в прекрасное детство человечества, гари в воздухе было куда больше – леса росли без присмотра, и тушить пожары было некому... И площадь, занятая лесами в Европе, была побольше – тяжелый плуг ещё не изобрели и леса под поля ещё не расчищали.

Так что, даже говоря о природных процессах, мы приходим к истории людей. Греческое слово история – исследование и повествование об узнанном, – у нас бытует в двух значениях. И сами деяния мужей былых времен, то, что латиняне звали res gestae; и то, как они описаны – historia rerum gestarum, история как наука. Наверное, стоит упомянуть, что почитаемая с эллинистических времен (когда демократия полисов рухнула под натиском царских фаланг) музой истории дочь правящего божества Зевса и богини памяти Мнемосины Клио первоначально была «той, кто прославляет». Именно этим и грешили всю историю историки, вплоть до самых именитых, варьируя прославляемых в зависимости от собственных вкусов и «социального заказа». Появление теорий, которые должны были объяснить ход исторического процесса, ситуацию не улучшило – просто факты стали подгоняться под теории, а если они в них не укладывались, тем хуже было фактам. И не только в рамках некогда популярной у нас марксистско-ленинской теории – и сегодня, выполнив, скажем, исследование о преступлениях ненависти совершенных тем или иным меньшинством, учёный имеет прекрасные шансы вылететь из западного вуза.

Положение, может быть, улучшится в связи с нынешним развитием информационных технологий. Библиотеки и архивы хранят массу источников. И не только нарративов, повествований, выполненных, как правило, с целью подольститься к сильному, опорочить соперника и оправдать себя, любимого – а ведь и «Анабазис» Ксенофонта и «Записки...» Цезаря относятся к данному жанру. В Европе хранится и масса актуарных документов. Записей о крещении и отпевании. О покупке и продаже домов и земель. О вступлении в наследство и о банкротствах. Ткань истории, – истории в смысле деяний людей, – сплетенная самими участниками событий. Ну, может быть, при участии патера или нотариуса – большая часть население Европы Средних Веков (в отличие от наших северных республик – Новгорода и Пскова) было неграмотно. Или даже мытаря – таможенные записи могут рассказать нам об экономическом развитии и повседневной жизни (великий Чосер служил таможенником); из документов черноморских факторий итальянских торговых городов вытаскивают интересные данные о подробностях борьбы Москвы с Золотой Ордой, о масштабах угона в рабство русского населения...

Стандартным оборудованием любого европейского архива сегодня является сканер. Практически любой документ может быть отсканирован по заказу исследователя и передан ему в электронном виде. Тут конечно возникает соблазн сохранить самую интересную информацию для себя, но, скорее всего, можно постулировать, что с тем или иным временным лагом любой документ, представленный в электронном виде, просочится в бесплатный доступ в Сети. Если уж Wikileaks публикует совсекретные бумаги самого богатого военного ведомства – то что уж говорить о военных преступлениях Средних веков и аферах дельцов Нового времени. А ещё и государства цифруют свои архивы. И при минимальном внимании со стороны общества – нужно всего-то объяснить тем, кто выделяет средства, свои или государственные на науку, – что обеспечение общедоступного доступа к оцифрованным на средства гранта источникам, должно стать такой же нормой как ношение чистой рубашки и употребление горячей воды и дезодоранта. (Масса интереснейших книг, доступных нам благодаря Google Books, – свидетельство реалистичности такого подхода).

Так что благодаря предоставленным технологией возможностям – крайне низкой стоимости оцифровки документа и хранения его в Сети, – через какое-то время подавляющая часть исторических источников окажется общедоступной. Отвлечёмся пока от проблем языка исходных документов – часть их сопровождается переводами; развиваются и системы машинного перевода (хотя автор этих строк предпочитает ограничиваться теми языками, которые может разобрать сам, хоть и с горем на три четверти...). Вопрос упорядочения этих гигантских массивов информации тоже оставим за скобками – можно предположить что старые добрые реляционные базы данных вполне в состоянии справиться с этим, упорядочив факты по месту, времени, персоналиям и чему-там-ещё... Но вот, – несмотря на все поисковые возможности Баз Данных, – есть очень важная проблема. Это проблема масштабов.

Слишком много лиц жило в прошлом. Слишком много процессов протекало в истории. Слишком велик массив данных о них. Да, постоянный рост ёмкостей массовой памяти дают возможность хранить их. Да, постоянное утолщение каналов связи обеспечивает доступ к ним. Да, постоянное ускорение процессоров дает возможность обрабатывать эти данные. Но станем ли мы лучше понимать минувшее?

Ну, вот Вторая мировая война. В противостоянии участвует практически весь мир. Боевые действия ведутся на территории сорока стран. Действуют многомиллионные армии. Ещё больше людей работает на войну в тылу. Число погибших – вряд ли можно определить его точно. Точно можно сказать лишь то, где и как эта война кончилась. А вот как она начиналась – тут уже простор версиям. И в поддержку каждой можно натаскать то или иное количество фактов. Вот популярная версия Суворова-Резуна, что война возникла из стремления большевиков разжечь мировой пожар на благо революции. Очень занимательно описана, если бы не одно «но».

Экономическая роль СССР (как может быть будет обидно читать многим) была к концу 1930-х годов довольна мала даже по сравнению с Рейхом. Не говоря уже о мощи заокеанского гиганта. А война продолжает политику, а та служит экономике. Повоевать-то большевикам, может, и хотелось, но вот серьёзные решения (скажем, тарифы мировой торговли) принимали серьёзные дяди в Сити и на Уолл-стрит. И эти-то решения и толкнули задыхающуюся без наличности Германию к «прыжку в войну» (термин классика военной истории Б.Мюллера-Гиллебранда). Но и такая версия – хотя вряд ли вы ошибётесь, когда станете сводить любой процесс к деньгам, – есть наглое упрощение.