Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 45

- В вашей биографии есть пункт об исследовании, связанном с законом Фиттса. Считаете ли вы, что идеи о дизайне можно доказать при помощи формул?

- Отчасти это так. Единственный способ узнать, правильно ли что-то — проверить. Теория даёт некое приближение к этому. Когда есть идея, лучше хотя бы на салфетке прикинуть, как она будет работать на практике, чтобы потом продолжить исследования на более высоком уровне. Или когда что-то не работает — я могу спросить «почему?» и проверить.

Помните, я говорил о слишком мелких клавишах? Если знать размер клавиатуры и размер клавиши, то можно посчитать, насколько быстро получится печатать. Уже после нескольких тестов можно сказать, насколько, к примеру, нужно увеличить расстояние между клавишами, и как это повлияет на результат. Если же результаты тестов окажутся хуже нашего предположения, значит либо теория неверна, либо реализация хромает. Ну а если результаты окажутся лучше обычного, значит, это чудеса науки. Так или иначе, теоретическая основа позволяет достигать большей эффективности.

- Сейчас много разговоров об A/B-тестировании. В Google, к примеру, это очень популярная методика. Что вы о ней думаете?

- Я считаю, что A/B-тестирования недостаточно. Это, конечно, не плохая практика, потому что традиционно в компьютерной индустрии делалось только «A-тестирование», мы сравнивали "A" с "A" — то есть работает или нет. Но по моим наблюдениям, в дизайне никогда не бывает меньше пяти решений. Когда работаешь с фокус-группой и спрашиваешь, нравится ли продукт и готовы ли люди его купить, если показать только один вариант, никто не скажет «я бы никогда не стал использовать эту дребедень». Уже хотя бы потому что они не хотят тебя обижать. Ну и вообще, люди всегда ставят оценики выше, чем им кажется — потому что думают: «вдруг это я дурак, а не программа дурацкая?».

"A/B тестирования недостаточно. По моим наблюдениям, в дизайне никогда не бывает меньше пяти решений"

Как-то раз у нас было три варианта дизайна — первым трём группам мы показали по одному из них, а четвёртой — все три. В последней люди сразу могли выбрать вариант, который бы никогда не стали использовать. Они вообще всё оценивали хуже, и это дало куда больше информации. Когда делаешь сравнительное тестирование, люди понимают, что ты сам не знаешь, чего хочешь, значит открыт новым идеям и достоин честного ответа.

Я рад, что мы об этом успели поговорить, потому что этот вопрос затрагивает сам процесс исследования, а не только конечные продукты. Любые изобретения в самом способе разработки обычно окупаются раз в десять лучше чем технологические инновации. Это особенно важно, потому что сегодняшние проблемы часто связаны не с отсутствием технологий, а с неумением правильно подойти к дизайну. Я думаю, что в Google неплохо решают эти проблемы.

- У вас были исследования связанные с музыкой. Как вы думаете, можно ли считать, что в этом направлении с тех пор есть продвижения?

- Частично изменились и технологии, но мне не кажется, что всё дело не в них. Когда я начинал заниматься компьютерной музыкой, это было элитарной и недешёвой вещью. Теперь же каждый может себе позволить этим заниматься. Другой хороший пример — видеоконференции. Моему отцу 92 года, и он использует видеочат, чтобы общаться со своими правнуками, находящимися на другом конце страны. В восьмидесятые это было сложно себе представить — даже мне, а я видел эту технологию в 1987.

С музыкой то же самое. Можно подключить гитару к смартфону и выбирать из полного набора примочек. Или с лёгкостью организовать студию звукозаписи. Мой друг работает в музыкальной индустрии и, имея доступ к огромной студии, пишет всё на обычный ноутбук. В общем, не то, чтобы технологии становились лучше, но они становятся дешевле и доступнее. То есть настоящие изменения — социальные. Любой ученик начальной школы сегодня может иметь дома профессиональную звукозаписывающую студию. Единственное, чего ему может не хватать — музыкального таланта.

Сейчас же всё настолько легкодоступно, что я даже думаю — не слишком ли сильно новые технологии подталкивают тратить время на забавы и так никогда ни на чём не сосредоточиться по-настоящему. Ведь что бы ты ни делал, нужно много практиковаться — это требует усилий и работы над собой.

- Вы как-то писалидля Businessweek о вдохновении — есть ли у вас универсальные советы дизайнерам и изобретателям?

- Да, у меня есть несколько хороших советов. Первый — лучше ошибиться и чему-то научиться, чем быть правым и гордым. Второй — что бы ты ни делал, всегда нужно иметь больше одного ответа. Третий — иногда нужно перестать изобретать и начать замечать то, что у тебя перед носом. Ключевой трюк — уметь посмотреть другими глазами на вещи, которые видят все. Легко понять, что этот совет работает, потому что любое виденное нами изобретение кажется очевидным — сразу начинаешь спрашивать себя, «почему же я об этом не подумал?» Я это называю удивительной очевидностью. Но как научиться замечать такие вещи раньше других? Как и всё остальное это требует практики — нужно постоянно искать, чтобы стать лучшим искателем.

К оглавлению

Опубликовано02 декабря 2010 года

Общая теория относительности – одна из самых проверенных и надежных теорий в современной физике. Почти все предсказания в рамках этой теории были подтверждены экспериментально. Но, как известно, в ней остаётся один не проясненный до конца вопрос: существование гравитационных волн. В том, что они есть, никто из научного мира всерьез не сомневается, потому что наука располагает очень внушительными косвенными свидетельствами.

Обнаружение гравитационных волн может произойти в трех случаях. Во-первых, если ученым повезет, и в нашей галактике произойдет, например, взрыв сверхновой. Тогда уже существующие земные детекторы, вероятно, смогут зафиксировать гравитационную волну, рожденную этим событием. Во-вторых, волны могут быть обнаружены от слияния нейтронных звезд или черных дыр, если будет повышена чувствительность существующих установок. И третий вариант – это успешная работа космических детекторов гравитационных волн, которые пока находятся на этапе проектирования и в космос отправятся еще не скоро.

О том, как работают детекторы гравитационных волн, и когда можно ждать от них результатов, рассказывает кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Государственного астрономического института им. П. К. Штернберга Московского государственного университета Сергей Попов.

– Что такое гравитационные волны?