Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 58

К оглавлению

Опубликовано02 марта 2011 года

Что ни говори, а приятно сознавать, что шагаешь в одной колонне с Президентом. В ногу. Темп, понятно, задаю не я, и даже не Мой Президент, а — жизнь. Новые технологии открывают новые возможности, пренебрегать которыми никак нельзя. Иначе отстанешь, и отстанешь навсегда. Что чревато. Съедят.

Двадцать второго февраля я писал о перспективах в виде галстука гражданина. Прошло менее недели, и Мой Президент выступил с планом введения Универсальной Электронной Карты. Не стану утверждать наверное, что процесс запустил именно мой опус, хотя... Если не причиной, то поводом. Впрочем, неважно. А важно то, что сказки становятся былью поразительно быстро.

Бумажные документы на всякий пожарный случай хранятся у меня в старом чемоданчике-дипломате, оставшемся ещё с восьмидесятых. Дипломы, сертификаты, свидетельства, удостоверения, аттестаты, сберкнижки, членские билеты, права, «зелёнки», «синьки», кулинарные рецепты, загранпаспорт, карты — банковские, дисконтные, топографические, истрёпанная «тетрадь сюжетов и замыслов», справка о прохождении флюорографии и прочая, и прочая, и прочая... «Дипломат» уже и закрывается с трудом. Случись землетрясение, наводнение, пирокластический поток или (стучу по дереву) утрата доверия, хватаю в одну руку его, в другую — Афочку и спешу на крышу, где жена уже прогревает моторы дирижабля и выверяет маршрут «Гвазда — Лондон».

Слишком уж их много, документов. Перебор. А тут — будет заменяющий их чип, сидящий в телефоне, висящем на прочном шнурке с управляемым интеллектуальным узлом. И всё.

Утечка информации не волнует нисколько. Я, как всякий литератор, с детства готов к тому, что каждый мой шаг станет достоянием республики. Антон Павлович Чехов так и писал родным и знакомым: мол, храните мои письма, потом продадите и разбогатеете. И, нисколько не смущаясь, далее рассказывал о приключившемся с ним поносе, обострившемся геморрое и прочих не слишком деликатных штуках ("Это письмо можешь через 50 лет напечатать в «Русской старине». А.П. Чехов — Ал. П. Чехову, 21 июня 1887 года).

А ну как узнают мою подноготную криминальные структуры? Да пожалуйста, никаких проблем. Ознакомится с банковскими и прочими счетами местный авторитет и скажет:

"Мол, вы не трогайте его,мол, кроме водки — ничего.Проверенный товарищ!"

У меня, в отличие от героя Высоцкого, и с водкой не очень чтобы очень, мёрзнет в холодильнике початая бутылка, и — всё. Никак не начну создавать пенсионный резерв.

Нет, серьёзно: как хорошо, как удобно иметь «всё в одном» — от свидетельства о рождении до свидетельства о смерти — на маленькой, обязанной к принятию по всему земному шару, SIM-карте, размещённой в смартфоне. Смартфоном голосуешь на выборах, им оплачиваешь проезд, им и только им обеспечиваешь доступ в сеть хоть с домашнего компьютера, хоть с интернет-будки. Хорошо и мне, и государству. Можно составить — не по данным ВЦИОМ, а в реальном пространстве-времени — достоверный спектр активности населения: кто как голосует, кто что читает, кто куда перемещается, кто чем питается, кто где лечится. Зная, чем дышит народ, можно упредить бунты и кровопролития. А как полезно иметь под рукой все данные о пациенте: о предшествующих болезнях, обследованиях, вакцинациях, реакциях на медикаменты.

Но достоверность...

Недавно я ознакомился с базой данных своей поликлиники. «Своей» не в смысле, что я в ней работаю, а в смысле — я к ней прикреплён. Территориально. Посещал раз или два, довольно давно (понадобился больничный лист), а в последние годы обращаться не было нужды.

И вот оказалось, что я нечувствительно вакцинировался и против гепатита, и против туляремии, и против иных инфекций. Нечувствительно — поскольку в памяти не осталось ни малейших следов как обращения в поликлинику, так и события вакцинации. Оно, может быть, и стоило обезопаситься от болезни, но, взвесив риски, я решил воздержаться. С кровью не работаю, наркотики не употребляю, живу спокойно, вероятность гепатита мизерна.

Оказывается, всё-таки вакцинировался, а потом дважды ревакцинировался. Если верить электронной базе данных.

Объяснить несовпадение с реальностью несложно: в рамках нацпроекта «Здоровье» были выделены суммы, которые требовалось освоить. И освоили. Подумаешь, вакцинации приписали. А вдруг бы занесли в БД, что сердце пересадили, тогда как? Поди, докажи, что оно, сердце, своё собственное...

К оглавлению

Опубликовано03 марта 2011 года

Итак, свершилось! Родина Habeas corpusприняла решение об экстрадиции основателя Wikileaks Джулиана Ассанджа в Швецию. Местные поборники «демократии» и «прав человека» это решение искренне поддерживают: судить, дескать, Ассанджа будут, но сугубо демократически. «Мы тебя не больно зарежем...» На суть уголовных обвинений внимания не обращают, а говорить о них в издании, которое читают дети, можно лишь эвфемизмами.

Был когда-то в СССР Баковский завод резинотехнических изделий. И выпускал он, в числе прочей продукции медицинско-санитарного назначения, и знаменитое изделие номер два. А ещё была в СССР традиция носить на демонстрациях образцы продукции или её макеты. Так любимая шутка у барышень из ВКШ была о том, как Баковский завод выведет колонну трудящихся с изделием номер два впереди.

Ещё у монтажников из сиделых, примерно тогда же, было самое страшное ругательство из дозволенных («козёл» заставляло сразу хвататься за заточку или «тёщу», весомую монтажную кувалду). Звучало оно как «Штопнутый... (и далее народное название изделия номер два)». Так вот, обвинения, предъявленные Ассанджу, не стоят и этого самого «штопнутого» изделия.

Но обвинения предъявили, рассмотрели. Осудили... Почему? Что на поверхности — это повод. Но есть и настоящие, подлинные причины. И причины эти тоже в общем-то за семью печатями не скрыты. Ассандж способствовал оглашению реальных механизмов, при помощи которых власть имущие управляют миром, и механизмы эти весьма неблаговидны.

Принято считать, что западные демократии очень большое внимание уделяют защите своих граждан. Это только у нас человеческая жизнь ничего не стоит, а у них-то — ого-го! Высшая ценность! И за своего, за иностранца (а иностранцу, как известно, хорошо, он и дома иностранец), за избирателя их иностранные правительства горло перегрызут. А ещё тамошнее правосудие исключительно нежно относится к осуждённым. Приболел, бедняжка, добрые доктора осмотрят, и пойдёт, страдалец, к родным и близким. Не то что у нас...

Но так ли это?