Алексей Малов - Исповедь кардера-2

— А разве они не против мусульман ходили?

— И против них тоже. Но почему бы не зайти по пути в Константинополь? Многие иконы и ценности были им везены оттуда в Рим. Остальное просто сжигали.

— Да уж. Не скромные ребята, эти католики.

— Это обычное дело для того времени. Кстати, посмотри на современный ислам, и ты увидишь множество совпадений. Тот же раскол на два течения, сунниты и шииты, и та же проблема: разное толкование основ.

— Но это ты говоришь о православии в целом, а почему Русь приняла именно эту религию?

— Я как раз собирался подойти к этому вопросу. Версий и легенд по этому поводу множество, кто-то ссылается на геополитические факторы, кто-то на личные привязанности, но тебе я поведаю одну из самых фантастических версий, которая, как ни странно, имеет право на существование. Просто про остальные я знаю не многим более, чем написано в учебниках, а вот эту легенду, уверен, ты никогда не слышал.

— Весь внимания.

Стас сделал глоток коньяка из пластикового стаканчика, на мгновение сосредоточился, будто что-то вспоминая, и продолжил:

— При князе Игоре, сыне Рюрика, существовала в Киеве, уже на тот момент, православная соборная церковь св. Илии. Жена князя Игоря, княгиня Ольга, крестясь, стала заботиться о распространении христианства. По сказаниям летописцев, внук Ольги, князь Владимир, очень долго исследовал вопрос, какую из религий принять. В 986 году он вел переговоры с волжскими болгарами — магометанами, хазарами — иудейского вероисповедания, немцами — западными христианами и греческим мудрецом Кириллом…

В этот момент стюардесса попросила всех пристегнуть ремни и объявила о посадке в аэропорту Кемерово.

— Знаешь, чтобы не соврать лишний раз, мы в аэропорту найдем Интернет и распечатаем сказание. Так будет удобнее и достовернее.

— Ок. Есть чем заняться, пока будем ехать на машине.

Приписывается Георгию Дмитриевичу Гребенщикову (6 мая 188(3–4) — 11 января 1964)

Записано 15/27 июля 1893 года со слов о. Владимира, иеромонаха Вышенской Успенской мужской пустыни Тамбовской губернии Шацкого уезда.

(Весь текст дан без изменений и исправлений со стороны автора.)

Великий князь Владимир Красное Солнышко, желая переменить веру, отправил шесть богатых посольств в чужие земли, чтобы поразузнать, какая вера там, а затем, сличив, полагал выбрать самую лучшую для себя и всего своего народа.

Вскоре после проводов посольств пришел к великому князю странник, отец Сергий, который в малолетнем возрасте попал с торговыми людьми из Киева в Царьград, на святой горе Афонской был обращен в христианство, воспринял пострижение и, прожив там до тридцатилетнего возраста, вернулся обратно. Так как мир его не понял и с миром он идти не мог, то определенного места жительства он не захотел иметь. Занимаясь самоуглублением и созерцанием души, он странствовал круглый год по землям великого князя и по соседним, смотрел, как люди живут, помогал каждому чем мог, поверял достойным свет истины и обращал в христианство. Через каждые три года отец Сергий заходил в Киев и навещал великого князя.

Велика была радость отца Сергия, когда он узнал об отправке посольств и особенно, что одно из них направлено было в Царь-град, ибо, по его убеждению, не было веры выше православной.

Великий князь тоже порадовался его приходу, но потужил, что тот не пришел раньше, ибо хотел именно его послать во главе посольства в Царьград.

Великий князь поведал также отцу Сергию, что во снах не раз являлся ему старец, указывающий, что еще одно, седьмое, посольство должно быть отправлено, но что он не знает, куда его снаряжать, — и просил указать, куда посылать таковое.

Отец Сергий, помыслив, ответил, что так как посольство в Царь-град отправлено, то он более иных путей не знает и не ведает. Но великий князь стоял на своем и наказал ему в семидневный срок надумать, куда посылать седьмое.

Отец Сергий, желая помочь великому князю, строго постясь, молитвенно просил Всевышнего сниспослать ему откровение, какой ответ давать великому князю.

На седьмую ночь, во сне, явился отцу Сергию настоятель Афонского монастыря, в котором его постригли, — и напомнил ему о древнем сказании про Беловодье. Отец Сергий, пробудясь, возблагодарил Господа за дарованное откровение и ясно припомнил слышанное им от настоятеля, в бытность свою в монастыре, следующее.

В глубокой древности один Византийский царь, не довольствуясь верой своей и своего народа, собрав мудрецов всей страны, просил их сказать, куда посылать посольства для выбора новой, лучшей веры.

После долгих пересудов один из мудрецов, приехавших с Востока, сказал, что ему в свое время его учитель, старец мудрец, поведал, что далеко на востоке существует где-то страна Беловодье, — сказочная обитель вечной красоты и истины, и что туда, по его разумению, и нужно обращаться за советом, но что одна из особенностей той страны — та, что не всякий ее может найти, туда доехать и в нее проникнуть, а только избранный — кто позван.

Царю сказание понравилось, и он снарядил посольство на Восток во главе с мудрецом. Через 21 лето мудрец вернулся, но только один, все другие, уехавшие с ним, погибли.

Царь с восторгом слушал удивительные рассказы вернувшегося. Все настолько было хорошо и разумно, что он отказался от своей веры и по совету мудреца ввел новую. Но не все, что рассказывал мудрец, было понятно: многое казалось невозможным и над ним потешались, полагая, что он говорит складные небылицы.

Это сказание отец Сергий передал великому князю Владимиру, который настолько воодушевился слышанным, что также решил послать на Восток, в неведомую страну, посольство, во главе которого и поставил отца Сергия.

После многих хлопот посольство было собрано.

Отцу Сергию было дано шестеро из людей высокого рода в помощники, много знатных воинов и большое число слуг. Всего народу в посольстве было 333 человека.

Как только прошло половодье, посольство тронулось в путь на Восток. Полагалось, что года через три оно возвратится. В первом году приходили известия через соседние земли, что посольство встречали в его пути на Восток. Затем все замолкло. Три, семь и двенадцать лет прошли, но о посольстве не было вести. Сперва ожидали его, затем опасались о его судьбе, потом тужили о пропавших, и лет через 28, когда все еще не было вести, начали о нем забывать, и время все покрыло…

Через 49 лет после этого из Царьграда, с одним из посольств, прибыл в град Киев старец монах, который, прожив семь лет отшельником и предчувствуя скорость кончины, на исповеди поведал нижеследующую тайну, которая должна передаваться из уст в уста, как сокровенное сказание. Сказание это станет достоянием народов земли, само по себе, лишь когда для этого срок подойдет и будет наступать новое время.