Компьютерра - Компьютерра PDA N93 (12.02.2011-18.02.2011)

- Даже от музыкантов порой приходится слышать: "Вся музыка на Земле уже написана". Вы с этим согласны?

- Категорически – нет! Я - из тех волхвов, что управляют своим маленьким царством, с надеждой посматривая в телескоп в поисках новой звезды. :)

Главная проблема музыки в России, на ваш взгляд?

- Её много, но её в 99 процентах случаев невозможно слушать. Из огромного потока музыки, которая попадает на Звуки.Ру, мне очень немногое хочется показывать друзьям, а я – человек увлекающийся.

- А в чём причина, как вы считаете? Вкусы аудитории, предпочитающей "лопать что дают" (по ТВ и радио)? Низкое самосознание музыкантов? Или что-то ещё? Судя по сетевым "доскам объявлений" для музыкантов, начинающие по большей части стремятся играть только то, что в данный момент модно...

- Всё очень просто: в России никто не инвестирует в независимую музыку. Есть множество компаний, которые раскрутили маховик корпоративов, есть компании, которые специализируются на экспорте массовых музыкальных продуктов, но нет серьёзных игроков на инди-рынке и на рынке «перспективной музыки». В итоге у музыканта, который получил какую-то известность посредством YouTube, есть только один способ заполучить большую аудиторию: обратиться к продюсерам и инвесторам, работающим с поп-артистами. С закономерным итогом.

- Вы довольно много времени работали в компании Soundkey, как раз занимающейся формированием рынка легального контента. В связи с чем вы её покинули?

- Я не покинула компанию как совладелец. Я перестаю заниматься её операционным управлением и передаю её новому менеджменту, которому дальше предстоит изменить стратегию и, возможно, профиль компании. Soundkey - очень мощный механизм дистрибуции, позволяющий продавать и раздавать огромные массивы контента множеству игроков в условиях абсолютной прозрачности. Однако существующая рыночная ситуация такова, что система не вырабатывает всех заложенных в неё возможностей, а те обстоятельства, которые я перечислила в начале нашего разговора, ставят под вопрос рентабельность всего сектора. Для того чтобы продолжать инвестировать в этот бизнес миллионы, нужно иметь позиции либо кардинально иные цели – как, например, у Яндекса: он, покупая у лейблов музыку и раздавая её, таким образом решает свои маркетинговые задачи. Однако такие игроки тоже рано или поздно задумываются о том, насколько рациональны эти инвестиции, и сворачивают направление, как это сделала в начале года Nokia с сервисом OVI.

Вместе с тем нужность Soundkey становится очевидной, когда речь идёт о доброй воле большого числа дистрибуторов, для которых контент - непрофильный бизнес. К примеру, до сих пор никто не реализовал мою давнюю идею "музыка в подарок"; надеюсь, кто-то всё-таки этим озаботится.

Когда мы задумывали Soundkey, мы понимали, что изменение рынка музыкальной дистрибуции - тяжёлый процесс и на него понадобится время. Мы были к этому готовы: ведь, в сущности, речь идет об изменении пользовательской парадигмы. Мы понимали, что пользователи примут идею без особого энтузиазма и нам придётся приложить усилия к тому, чтобы научить их платить музыкантам - благо технология позволяет платить авторам напрямую, по схеме "плати, сколько хочешь" и т.п. Однако мы не были готовы к тому, что противодействие начнётся не со стороны пользователей, а со стороны лейблов.

Это были три года сплошного противостояния, которого я никогда до этого не встречала на "Звуках". Для того чтобы продавать музыку, ты платишь трижды: за собственно каталог, за саппорт и разработку системы продаж и за маркетинг. В то же время на "Звуки" приходят те же самые лейблы и продюсеры, которые отлично понимают, что портал - мощный промоинструмент для их артистов и релизов, и с лёгкостью подписывают нам разрешения на размещение треков и видео в качестве промоушена. Однако я верю, что Soundkey своё слово на рынке ещё скажет: механизм способен обслуживать продажи и аудит всего, что скачивается, так что мы ещё найдем, как его применить. А пока я буду продолжать заниматься Звуками - в этом году портал отмечает пятнадцатилетие, у меня большие планы.

Автор: Василий Щепетнев

Опубликовано 16 февраля 2011 года

Когда на витрине гастронома среди говяжьих, свиных и куриных сосисок я вижу студенческие, то на ум сразу приходит самое нехорошее. Говорят, в гваздевской медакадемии остались невостребованные дипломы. Числом восемьдесят или около того. Студенты завершили обучение, но заветные корочки взять отчего-то позабыли. Может, просто потому, что не смогли? И вот они, те, кто не пришли за дипломами, все здесь находятся, по сто тридцать четыре рублика за кило. Хотя... Почему так дешёво?

Я даже спросил знающего человека.

- Восемьдесят невостребованных дипломов? Это преувеличение, - ответил знающий человек.

- Но всё-таки невостребованные?

- Всякие бывают обстоятельства. Живет студент на съёмной квартире, да не один живёт, мало ли... Невзначай пропадет диплом, морока. В альма-матер целее и сохраннее.

- Но ведь работа...

- А что - работа? Это мы когда-то дружно, все, как один, кого куда распределили! Сегодня же редкая птица полетит в бюджетное здравоохранение. Перед декретом разве или руку набить. Ну ещё когда совсем уж беззаботный человек, с пониженным инстинктом самосохранения: о будущем не думает, хочет повторить историю лампочки.

- Как это?

- Светил другим, перегорел и - на помойку. Нет, сегодня студент умнее стал. В копеечные лампочки не рвётся. Эти, которые дипломы не спешат забирать, давно уже работают, и успешно работают, только не по медицинской части.

Знающий человек пошёл дальше, а я решил с сосисками повременить. Не покупать. Всё-таки... И думается на веганской диете ярче, и мечтаю выйти из "клуба сто плюс". Зелёный чай, зелёный помидор, зелёный свет семафора.

Тридцать, а то и сорок лет назад и образование, и сама жизнь в Советском Союзе были преимущественно железнодорожными. Встав на выбранный путь, человек так и катил по нему до пенсии, а кому силы позволяли, и дальше. Хоть то же здравоохранение взять (потому что здесь-то сведения из первых рук): много ли моих однокурсников сняли белые халаты? Единицы. За всё время учебы институт покинули двое: одного сразу после возвращения из колхоза (сентябрь-октябрь тысяча девятьсот семьдесят третьего года первый курс медицинского института провёл на уборке сахарной свёклы, наполняя ударным и бесплатным трудом закрома Родины) забрали в вытрезвитель и, как следствие, тут же отчислили. Место, впрочем, не пустовало ни минуты: на него взяли принятого прежде "условно". Мы даже подозревали, что потому и отчислили парня столь непреклонно - освободить местечко. Другой однокурсник после двух лет учёбы ушёл сам: у него умер отец, нужно было зарабатывать на жизнь себе, матери и двум сёстрам. Остальные доехали до госэкзаменов, после которых пересели в другие вагоны. Согласно приобретённым или унаследованным билетам. И покатили дальше. Понятно, рельсы рельсами, а есть и стрелки, и стрелочники, кого-то жизнь привела во Владивосток, кого-то в заграничный Харьков, но чтобы съехать в чистое поле... Это если уж совсем под откос, всё больше из-за водки.