Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 85

Ну а литература художественная – она что, исчезнет? Да вряд ли… Гениальный «Сатирикон» написан Петронием Арбитром не за мзду. Ну, вот Марциал, талантливейший выходец из Испании, крайне живо и выразительно нарисовавший нам Рим эпохи Домициана. Весь ужас и вся грязь той эпохи предстают, как живые, в его виршах… Но гонорара-то не было, и состояния у Марциала не было.

Как же он обходился, бедненький? Да «джинсой», как кличут журналисты неявно приплаченный материал. Выглядишь богатенького отпущенника, слепишь сборничек из нескольких хвалебных стихов, окружённых многочисленными насмешками над конкурентами отпущенника, и подносишь с поклонами и реверансами. Взамен – дары, весьма щедрые. Но поскольку отпущенников было много, картина их деяний в корпусе текстов сатирика получилась и адекватная, и полезная автору. (А вот при хорошем императоре Траяне, привыкшем полагаться на честную прямоту меча, гешефт Марциала обломался, пришлось валить в изгнание и грустить там по временам, когда Город хоть и гнил, но зато с каким запахом!)

Ну и теперь авторы приладились писать тексты по собранным через сеть заказам с читателей – так это ж возвращение архетипа уличного певца, начинающего петь, лишь когда в шапку накидают достаточно много денег!

Ну а как быть с врачами, Чеховым и Булгаковым? Ну, Булгакову от романов профиту не было, а заработок в театре всё же ближе к Марциалову, ибо зависел от личного расположения Воланда, то бишь Лучшего Друга Физкультурников. Ну а в параллель Антон Палычу припомним Николая Михайловича Амосова, выдающегося хирурга, пионера медицинской кибернетки, автора пронизанной её идеями книги «Мысли и сердце». Так что и тут всё устроится.

Но вот во что не верится, так это в то, что если назначать людям пособие, как предлагает Моррисон (загляните в вышеупомянутый текст в Компьюленте – хотя бы для того, чтобы узнать о горькой участи работниц порнобизнеса…), то люди, избавленные от тягот труда технологиями, начнут создавать шедевры. Не станут. Повыпиливают по дереву, как сказали классики, да пойдут шляться от хрустальной распивочной до алмазной закусочной…

К оглавлению

Опубликовано09 сентября 2011 года

За четыреста с лишним лет, отделяющих нас от изобретения телескопа, техника астрономических наблюдений достигла невероятных высот в чувствительности и чёткости изображений. Однако о полном наблюдательном контроле пространства и времени пока можно лишь мечтать.

Первый телескоп Галилея (Фото Museo Galileo)

Первый телескоп, сделанный Галилеем, представлял собою весьма незамысловатую конструкцию: труба, две линзы, простенький штатив. Согласно научной легенде, на его изготовление у великого итальянца ушёл едва ли не один день. Современный телескоп выглядит иначе. Это конструкция, которая весит десятки тонн, напичкана сложнейшей электроникой, обслуживается штатом квалифицированных инженеров и техников, создаётся годами и обходится в весьма чувствительные суммы как в разработке, так и в эксплуатации. Естественно, сравнивать возможности такой махины с возможностями галилеевских «дудок» просто смешно.

Но есть параметр, по которому большинство современных супертелескопов безнадёжно уступает своему далёкому предку: это поле зрения. За невероятное качество картинки приходится расплачиваться «узостью взгляда». Флагманы астрономии, подобные телескопам VLT и «Кек», на одном снимке показывают клочок неба поперечником в несколько угловых минут — в десятки раз меньше, чем у микротелескопов, подобных галилеевскому. Это означает, что Галилею для осмотра всего неба гипотетически нужно было взглянуть в телескоп около двух тысяч раз — гипотетически, поскольку реально Галилей, конечно, такой задачи перед собой не ставил (да и не видно с одной точки Земли всего неба). На телескопе VLT для этого пришлось бы провести уже несколько миллионов наблюдений — гораздо более гипотетически, поскольку на подобном телескопе эта задача нерешаема в принципе.

Казалось бы, в чём проблема? Зачем печалиться о том, что на телескопе нельзя выполнить какое-то действие, если он и без того не стоит без дела? Проблема в том, что такие небольшие поля зрения подходят только для изучения уже известных объектов. Открыть при помощи большого современного телескопа что-то совсем новое весьма затруднительно. Это отражается на востребованности результатов. Если посмотреть статистику астрономических статей за последние годы, результат окажется несколько неожиданным.

С гигантским отрывом в списке самых нужных инструментов лидирует космический телескоп WMAP. Его результаты были использованы почти в двадцати тысячах научных статей! Это, в общем, неудивительно. При помощи WMAP были определены важные параметры космологической модели Вселенной, нужные почти в любом исследовании, так или иначе выходящем за рамки ближайших окрестностей нашей Галактики. Второе же место занимают не наземные телескопы-гиганты, и даже не «Хаббл». Оно принадлежит вполне скромному по современным меркам 2,5-метровому телескопу обсерватории Апаче-Пойнт в штате Нью-Мексико. Его отличительная черта — поле зрения поперечником больше градуса, что позволило выполнять на этом телескопе не разовые целенаправленные наблюдения конкретных объектов, а провести один из самых масштабных обзоров в истории астрономии — Sloan Digital Sky Survey(SDSS). То есть просто построить детальную карту примерно трети неба. Отсюда и востребованность. Наблюдения одной звезды, одной туманности или одной галактики, даже выполненные с величайшими подробностями, интересны лишь небольшому кругу исследователей, занятых изучением именно таких звёзд, туманностей и галактик. А карта нужна всем. Попутно, поскольку вы не ищете чего-то определённого, а просто разглядываете небо, вас ожидают разные неожиданные находки, типа Великой стены Слоуна или звёздных потоков, пронизывающих гало нашей Галактики.

2,5-метровый телескоп обсерватории Апаче-Пойнт (Фото Fermilab Visual Media Services)

Вывод очевиден: наиболее массовый интерес у астрономического сообщества вызывают инструменты, которые «смотрят» не на крохотные площадки, а на значительные участки небосвода. Но и у них есть свои недостатки. Основная фаза того же SDSS заняла добрый десяток лет, и за это время осмотрена лишь треть неба. На остальных двух третях, например, иные цивилизации могли в это время на головах ходить — и мы бы этого не заметили. Поэтому очевидным следующим шагом должен стать телескоп, который бы следил за всем небом всегда. Точнее, таких телескопов должно быть как минимум два — в Северном и Южном полушариях.

И такие проекты есть! В Северном полушарии, на гавайском острове Халеакала уже работает телескоп Pan-STARRS1(PS1) с небольшим 1,8-метровым зеркалом, но с громадной матрицей (точнее, мозаикой матриц) общим объёмом 1,4 гигапиксела и с трёхградусным полем зрения. Телескоп работает очень просто: наведение, тридцатисекундная экспозиция, выгрузка снимка на компьютер, переход к следующей площадке. За удачную ночь наблюдений обозревается примерно 6000 кв. градусов, а всё доступное с Гавайских островов небо фотографируется за неделю. Главная задача телескопа — не построение карты (хотя и она тоже будет строиться), а поиск на небе изменений, новых астероидов, комет, переменных звёзд, вспышек новых и сверхновых, а также различных «транзиентов», то есть быстро начинающихся и быстро заканчивающихся явлений, которые раньше проходили мимо нашего внимания, потому что мы не умели в нужное время посмотреть в нужное место. Всего в перспективе телескопов Pan-STARRS будет четыре, чтобы сравнением снимков можно было удалять артефакты.