Джарон Ланир - Вы не гаджет. Манифест

Нассим Николас Талеб утверждал, что статистические приложения типа системы коллективного разума надо разделить на четыре категории. Он определяет опасный «четвертый квадрант» как содержащий проблемы, характеризующиеся сложными исходами и неизвестным распределением этих исходов. Он предлагает запретить задавать вопросы из этого квадранта коллективному разуму. Может быть, если соединить вместе все наши подходы, получится практический набор правил для успешного использования коллективного разума. Но может быть и так, что все мы ошибаемся. Проблема в том, что на тестирование таких идей не обращали адекватного внимания.

Наблюдается странное отсутствие любопытства в отношении пределов возможностей коллективного разума. То есть эти системы в большинстве своем основаны на вере. Множество проектов искали ответ на вопрос, как усовершенствовать отдельные рынки и другие системы коллективного разума. Но слишком мало проектов формулировали вопрос более широко, в более общих терминах или проверенных общих гипотезах о том, как работают системы коллективного разума.

Анонима, слишком много резвящегося в Сети, называют троллем. Было бы приятно думать, что среди нас живет небольшое количество троллей. Но на самом деле в некрасивые перебранки в Сети втягивается множество людей. И каждый, кто испытал это, познакомился со своим внутренним троллем.

Я пытался научиться контролировать своего тролля. Я заметил, что неожиданно чувствую облегчение, когда в сетевом разговоре унижают или бьют кого-то другого — значит, на данный момент я в безопасности. Если смеются над чьим-нибудь видео на YouTube, то мое временно защищено. Но это также означает, что я — соучастник динамики толпы. Провоцировал ли я когда-нибудь осмеяние кого-либо, чтобы отвести толпу от себя? Да, провоцировал, хотя и не должен был. Я наблюдал, как это делают другие на постоянной основе в местах встреч анонимов в Сети.

Я также обнаружил, что меня можно втянуть в нелепые состязания в Сети такими способами, которые в других обстоятельствах совершенно не работают, причем я ни разу не получал удовлетворения. Из этого никогда не извлекается урок, также как нет катарсиса победы или поражения. Если вы побеждаете анонимно, никто не знает о вашей победе, а если проигрываете, вы просто берете другой псевдоним и начинаете снова, ничуть не изменив свою точку зрения.

Если тролли анонимны, а жертва известна, то динамика еще хуже, чем в случае столкновения анонимных фрагментарных псевдоличностей. В этом случае коллективный разум выступает против индивидуальности. Например, в 2007 году в Китае серия сообщений, известная как Scarlet Letter, спровоцировала онлайн-толпу начать охоту на обвиняемого в прелюбодеянии. В 2008 году внимание переключилось на симпатизирующих Тибету. Одна из самых развитых сетевых культур — корейская, так что эта страна пострадала от едва ли не самых экстремальных случаев троллинга. В 2008 году корейская кинозвезда Чой Джин Сил, которую иногда называли «национальной актрисой», совершила самоубийство, не вынеся преследований троллей. Но она была всего лишь наиболее известной жертвой подобных самоубийств.

В США анонимные интернет-пользователи сосредоточились на таких целях, как Лори Дрю — женщине, которая создала виртуального персонажа с целью разбить сердце однокласснице ее дочери, что привело к самоубийству девочки.

Но гораздо чаще цели выбираются случайно, по принципу, описанному в коротком рассказе «Лотерея» Ширли Джексон. В нем жители спокойного маленького городка каждый год тянут жребий, чтобы определить, кого в этом году забьют камнями до смерти. Похоже на то, что некоторой мере человеческой жестокости должна быть дана воля. А чтобы осуществлять контроль, сохранив при этом элемент случайности, ограничивают зло самым справедливым из доступных способов.

К числу некоторых известных случайных жертв троллей относится блогер Кэти Сьерра. Она неожиданно попала под огонь с самых разных сторон: например, ее фотографии в виде сексуально изувеченного трупа размещались в наиболее доступных местах, очевидно, с расчетом на то, что их увидят ее дети. Видимой причины, почему Сьерра оказалась в центре мишени, не было. Просто ее жребий вытянули.

Другой знаменитый пример — издевательства над родителями покончившего с собой мальчика Митчелла Хендерсона. Их подвергли пыткам отвратительными аудио- и видеосозданиями и другими инструментами, доступными виртуальным садистам. Еще один пример — выбор эпилептиков в качестве цели. Для этого создается мигающий дизайн веб-страниц — в надежде вызвать припадок.

В Сети существует огромный поток записей унизительных расправ над беззащитными жертвами. Культура садизма в Сети очень распространена и даже имеет свой словарь. Например, часто встречающийся термин «лулз» (lulz) означает выражение удовольствия от наблюдения за чужими страданиями через вычислительное облако. [11] Вебсайт Encyclopedia Dramatica хвастается на своей главной странице, что «победил во 2-м ежегодном открытом турнире Mashable Open Web Awards в номинации „страница Вики“». В конце 2008 года, когда я это проверял перед тем, как книга ушла в печать, заголовок «Статья сегодняшнего дня» выглядел так: «[Трое парней] решили, что наилучшим способом увековечить свое уходящее детство будет убийство с помощью молотков, труб и отверток примерно 21 человека и запись всего этого на телефоны». История попала и в Boing Boing, который даже не поленился выяснить, что все это не розыгрыш, и другие посещаемые сайты на той неделе. (Прим. автора)

Когда я критикую подобный вид культуры, меня часто либо обвиняют в том, что я старый пердун, либо называют защитником цензуры. И то и другое неправда. Не думаю, что я лучше или моральнее, чем люди, поддерживающие «лулзовые» сайты. Однако я говорю, что пользовательские интерфейсы, построенные в соответствие с идеологией вычислительного облака, делают людей — всех нас — менее человечными. Троллинг — это не цепочка отдельных случаев, это статус-кво сетевого мира.

В деградации анонимных фрагментарных коммуникаций можно выделить несколько стадий. Если не сформировалась стая, отдельные особи начинают драку. В Сети это происходит постоянно. Следующая стадия начинается, когда установлена субординация. Затем члены стаи становятся милыми и заботливыми друг к другу, даже тогда, когда побуждают друг друга к еще большей ненависти к чужакам.

Можно выдвинуть гипотезу, которая присоединится к ряду идей о том, как обстоятельства эволюции повлияли на нашу природу. Мы, особи с большим мозгом, по-видимому, не пошли путем захвата одной, специфической ниши. Вместо этого мы, должно быть, эволюционировали со способностью менять ниши. Мы развивались, чтобы научиться жить как в одиночку, так и в стае. Наши организмы оптимизированы не столько для того, чтобы быть одним или другим, но чтобы быть и тем и другим попеременно.