Джо Караганис - Медиа-пиратство в развивающихся экономиках

Существует немало споров об эффективности попыток России контролировать выполнение норм ИС, особенно в результате применения суровых мер в 2006-7 годах. Несомненно, применение суровых мер ударило больнее всего по самым незащищённым категориям производства, дистрибьюторов и розничных продавцов, вызвав реконфигурацию производства и распространения: централизация первого и разделение второго на менее формальные каналы. В июле 2007 года отрасль сообщила об измеримых уменьшениях доли пиратской продукции в категориях музыки и программного обеспечения. РАПО, в частности, заявила о снижении на 40 % в области реализации пиратских DVD в основном на уличных рынках Санкт-Петербурга и Москвы, где были проведены мероприятия по принуждению к соблюдению прав. [169] Интервью с персоналом РАПО

Данные цифры соответствуют более широким подсчетам отраслями умеренного уменьшения уровня пиратства на Российском рынке (иллюстрация 4.1). Изменение курса на активизацию полиции занимают центральное положение в этих подсчетах, но изменение затронули также и закон, поддержку получило принуждение к праву, что также обычно берется в расчет. Несмотря на продолжающиеся трения, многие из интервьюированных нами представителей аппарата по принуждению к соблюдению прав отмечали улучшение сотрудничества между отраслью и принуждением к закону, в частности отмечали рост квалификации следователей и органов принуждения. Как заметил представитель НП ППП: «Мы научились успешно бороться с пиратством в его традиционной форме», — где «традиционный» относится к розничной продаже оптических дисков.

В России, как и в других странах, эффективность принуждения к соблюдению интеллектуальных прав, как правило, может быть измерена по шкале уличных операций, изъятий (арестов продукции), выражаясь в штрафах и назначении наказаний. Как и в других странах, эта практика была односторонней, с огромным количеством рейдов и изъятий, обеспечивая гораздо меньшее число условных приговоров, штрафов и случайных тюремных сроков. Хотя IIPA и другие группы-правообладатели выдвигали серьёзные (громогласные) жалобы о малочисленности приговоров из российских судов, в данном докладе мы приводим доводы в пользу того, что такая ситуация является не результатом дефекта национального режима принуждения, грубо говоря, а в большей степени общей нормой. В частности, масштабировать рейды гораздо проще, чем соответствующие процессы, тогда как система судов осталась относительно нейтральной к той точке зрения, что уличное пиратство, в частности, можно считать серьёзным экономическим преступлением.

Вполне очевидно, что в России с 2005 года применение суровых мер в 2006-7 годах ознаменовалось расширением мер принуждения к соблюдению прав интеллектуальной собственности и повышением судебной активности. Впечатляюще возросло число рейдов, арестов и уголовных обвинений, а судебные процедуры упростились еще в 2003 году. Российский Верховный суд, учитывающий осуждения по разным статьям, сообщил о резком возрастании уголовных дел по вопросам нарушения авторских прав по статье 146: от 429 в 2004 году до 2,740 к 2007 году, с последующим устойчивым поддержанием цифр. Стоит отметить, что IIPA использует ошибочные данные, объединяя несколько разнородных наборов данных относительно выявленных преступлений и об обвиненных лицах, а не о реальных наказаниях (иллюстрация 4.2). Это смешение данных приводит к видимости небывалого всплеска и последующего падения активности в принуждении к соблюдению прав в России после 2007 года — аргумент для утверждения о снижении активности в принуждении к соблюдению прав (IIPA 2010).

Тем не менее, применение суровых мер в 2006-7 годах было достаточно сильным. Предпринятая в 2007 году кампания, длившаяся семь месяцев, выявила 4,300 нарушений авторских прав, обнаруженных благодаря рейдам, и, по материалам докладов, 2,000 человек были обвинены, 2 млрд. рублей (80 миллионов американских долларов) возвращены через штрафы и иные формы компенсации (Левашов 2007). В ходе однонедельной «чистки» милиция в течение данной кампании, МВД доложило о 29,670 «действий» — совершенно удивительная цифра, которая дала ход только 73-м уголовных дел. Несмотря на новый статус большинства актов относительно уличного и розничного пиратства, как «серьёзного преступления», практически все из этих уголовных разбирательств выразились в условных приговорах либо малых штрафах (иллюстрация 4.3).

Менее очевидно то, что ознаменовало применение суровых мер для широко распространенной пиратской продукции. До 2007 года подсчеты убытков в сфере кино и развлекательного программного обеспечения показывали примечательную — и даже удивительную — стабильность при драматическом росте установленной базы проигрывателей DVD и компьютеров. Потери МРАА составили $250 миллионов с 1999 по 2002 год и лишь незначительно возросли до $266 миллионов к 2005 году. В сфере развлекательного программного обеспечения ESA сообщила о потере $244 миллионов в 1998 году и о $282 миллионов в 2006 году. [170] Для детального учета отраслевых сообщений смотри главу 1.

Только RIAA и BSA в этот период показали направленность убытков как резкий подъём. Согласно RIAA, музыкальные и звукозаписывающие потери американских правообладателей утроились, от 170 млн. долларов 1998 году до 475 млн. в 2005 г. Особый случай имеет место с BSA: по оценкам BSA потери в программном обеспечении упали в конце 90-х и начале 2000-х от 196 млн в 1998 до 93 млн в 2002. Однако в 2003 году BSA расширило ряд программных продуктов, который они включили в свои исследования, распространив его на Microsoft Windows и разнообразную потребительскую продукцию, а также игры. Все это изменило основу подсчета потерь, после чего они составили 1.1 млрд. долларов на 2004 год. Далее оценка потерь неуклонно росла, достигнув к 2008 году 4.2 млрд. долларов.

На момент применения суровых мер в 2006-7 годах, только BSA и RIAA компилировали новые ежегодные цифры случаев пиратства на территории России. [171] Свое более раннее исследование MPAA провел в 2005, ESA 2006. В 2007-м году оба сообщили о падении абсолютных потерь и оценили скорость роста пиратства. Выводы RIAA были в основном сделаны на большом и статичном рынке CD-дисков, и потери здесь составили 220–230 млн за год в оптовой торговле с 2003 года (IFPI). Оценки BSA были сделаны вопреки фону быстрого 30–40 % ежегодного роста на российском рынке программного обеспечения.