Андрей Зарецкий - А я был в Компьютерном Городе

«ПАЦИЕНТ ПРАКТИЧЕСКИ ЗДОРОВ.

РЕКОМЕНДУЮ УДАЛИТЬ ПОСЛЕДНИЙ МОЛОЧНЫЙ ЗУБ».

Получив сообщение центрального компьютера, Пломба набрал на клавиатуре несколько команд. Экран телевизора на секунду погас, и синтетический голос попросил Алёшу:

— По-жа-луй-ста, ска-жи-те А-А-А.

— А-А-А. — Алёша раскрыл рот, продолжая смотреть мультфильм.

В боковой стене быстро открылся небольшой люк. Из него появилась механическая рука и, ловко удалив нужный зуб, тут же исчезла. Вспыхнул и погас красный луч лазера, и тот же синтетический голос произнёс:

— Спа-си-бо, рот мо-жно за-крыть.

Через несколько минут мультфильм закончился.

Улыбающийся профессор Пломба подошёл к Алёше и спросил:

— Ну как мультик?

— Отличный, — поблагодарил Алёша. — А теперь что будем делать? Отпечатки зубов снимать, да?

— Уже всё готово, — ответил профессор и протянул дискету. — Отпечатки зубов здесь. Да, чуть не забыл. От еды на два часа придётся отказаться, а вот лимонадом я тебя угощу с большим удовольствием.

— А почему два часа ничего нельзя есть? — не понял Алёша.

— А вот почему. — Профессор протянул Алёше удалённый зуб. — Возьми на память.

— Это чей?

— Как чей? Твой, конечно. Ты, видимо, так внимательно на мультики смотрел, что даже и не заметил, как тебе удалили зуб.

Тут появились Кашля и Котёнок. Котёнок держал в лапке эскимо и мурлыкал от удовольствия.

Глава, самая грустная, в которой на Алёшу падает подозрение, а Попугай достаёт из кармашка зуб неизвестного преступника.

Выйдя из поликлиники, наши друзья поспешили к Центральному Процессору. И не зря. Они вернулись как раз в тот момент, когда Бейсик приготовился прочесть своё новое стихотворение.

В Симплексе писать стихи может любой микрош. Для этого вовсе не обязательно быть таким же талантливым поэтом, как Бейсик. Правда, стихи эти будут не совсем обыкновенными, а компьютерными. Чтобы написать такое стихотворение, нужно ввести в компьютер несколько слов, а уж он к ним и рифму подберёт, и запятые расставит, и получившееся стихотворение напечатает. Вы можете спросить: кто же тогда автор? Это совсем простой вопрос. Если стихи получаются хорошие, микрош совершенно искренне считает, что автор — он. А если плохие? Плохие стихи — это не стихи. А если нет стихов, то и автора у них быть не может. Всё очень просто.

Но Бейсик всегда писал стихи сам. Закрыв глаза и откинув назад голову, он стоял неподвижно, как статуя. Наконец, собравшись с мыслями, поэт глубоко вздохнул и произнёс:

— Новый стих. На злобу дня.

— Это гениально! — воскликнула Рифмочка и бросилась обнимать Бейсика.

Когда страсти поутихли, Центральный Процессор заметил стоящих в дверях Кашлю, Алёшу и Котёнка и спросил:

— Ну как съездили? Всё в порядке?

— Всё отлично. Обследование проведено по полной программе — с лимонадом и мороженым, — весело отрапортовал Кашля и протянул дискету.

Увидев эту дискету, Тестик тут же подскочил к Кашле и нетерпеливо спросил:

— Отпечатки здесь? Необходимо немедленно провести сравнение. Прямо сейчас!

Тестик выхватил дискету и тут же вставил её в дисковод. На экране появилось увеличенное изображение отпечатков зубов Алёши и Котёнка. Инспектор сосредоточенно стал их сравнивать с фотографией отпечатков зубов преступника. Он внимательно вглядывался то в экран дисплея, то в фотографию, то опять в экран. Вдруг Тестик ткнул пальцем в фотографию и закричал:

— Есть! То есть нет! То есть нет ни там, ни там! Зуба нет!

Немного успокоившись, инспектор продолжил:

— На изображении отпечатков зубов Алёши и преступника отсутствует один и тот же зуб. Это очень подозрительно!

Тестик пристально посмотрел на Алёшу.

Притихшие микроши ждали, что скажет Алёша, но бедный мальчик ужасно растерялся и не знал, что ответить. Неизвестно, как повернулось бы дело, если бы Котёнок не пришёл ему на помощь:

— Ничего подозрительного тут нет. Если бы это Алёша покусал дискеты, то там были бы следы всех зубов! Ведь ему этот злополучный зуб вырвали десять минут назад. Алёша, покажи!

Алёша подошёл к столу инспектора Тестика, посмотрел на фотографию с отпечатками зубов преступника и положил рядом свой маленький молочный зуб. Микроши радостно зашумели. Вслед за Алёшей к столу подошёл Попугай, посмотрел на Алёшин зуб, поморщился и вызывающе произнёс:

— Разве это зуб? Вот это зуб так зуб! — Попугай стукнул зажатым в кулаке зубом Кадабры по фотографии на столе.

Микроши моментально окружили стол Тестика. Всем хотелось увидеть диковинный зуб, но Попугай тут же спрятал его в карман шортиков.

— Ой, смотрите! — Буковка ткнула пальчиком в фотографию. — Теперь все зубы на месте.

Глава, в которой Попугай запутывает следствие, Точка рисует портрет преступника, а академик Мальков-Малявкин сообщает о своём сенсационном открытии.

Целую минуту инспектор Тестик разглядывал через увеличительное стекло вмятину на фотографии.

Ты, наверное, догадался, что произошло. Удивительно, но Попугай совершенно случайно угодил выбитым Кадабриным зубом прямо в то место на фотографии, где и должен был быть этот зуб.

— Мне всё ясно. Сомнений быть не может. Анализ вмятины показывает: удар по фотографии нанесён зубом преступника!

— Ну что, поняли, какой я зуб раздобыл! — расхвастался Попугай и опять вынул из кармана зуб Кадабры. — Зуб самого преступника!

Микроши заспорили, стараясь перекричать друг друга:

— Зуб преступника у Попугая…

— Он его видел…

— Да врёт он всё…

Да, тут было о чём поспорить. У Попугая — зуб преступника… Где он его мог взять? Непонятно.

— Убедительно прошу тишины. Я должен его допросить, — раздался громкий голос инспектора.

Тестик подошёл вплотную к Попугаю и, включив вмонтированный в пуговицу плаща магнитофон, сурово спросил:

— Отвечай! Где взял зуб?

— Где взял? Где взял? Добыл! — гордо ответил Попугай. — В неравном честном бою! Я его красочками… Хотел как лучше… А он драться!

— Кто он? Как зовут? Где живёт? — не дав Попугаю договорить, продолжил допрос Тестик.

Притихшие микроши следили за происходящим с большим интересом. Инспектор задавал вопрос за вопросом, а Попугай так путано рассказывал о появлении Кадабры, что очень скоро совершенно сбил всех с толку. В конце — допроса Тестик даже стал немного заикаться, а Попугай расходился всё больше и больше. Он махал крыльями, запрыгивал на шкаф, грозно топал ногами, изо всех сил пытаясь поточнее описать Кадабру. Запутав всех вконец, он схватил световое перо и с криками: «Ручищи у него во-о-о!.. Ножищи у него во-о-о!..» — бросился рисовать портрет.