Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 129

И в это самое время романтической поры авиации жил в фашистском государстве Италия генерал Джулио Дуэ (1869-1930). Этому артиллеристу по образованию и службе выпала участь стать виднейшим теоретиков входящий в мировой оборот воздушной войны – применении воздушного летания для убийства людей в особо крупных масштабах. На практике, в войне с Австро-Венгрией, увековеченной Хемингуэем в «Прощай оружие» Джулио Дуэ применить свои взгляды не удалось – военное начальство королевства Италия его энтузиазма не разделяло, а за доклад о том, как надо правильно воевать, писанный министру-социалисту Биссолати (социалисты Перед первой мировой за мир боролись особо рьяно…) отправило Дуэ в крепость (могли бы и расстрелять – время-то военное…).

Зато в вышедшей в 1921 году книге «Господство в воздухе» он изложил их сполна. Да так ловко, что, читая эту пожелтевшую книгу сейчас, мы обнаруживаем поразительные параллели с нашим временем, с наступлением эпохи кибервойн – недавние предупреждения Евгения Касперского об ее приходе обсуждали примерно те же издания солидной западной прессы, которые девять десятилетий назад щедро рецензировали работу Дуэ.

Итак, посмотрим на книгу Дуэ и попытаемся найти в ней параллели с современным кибероружием. Что характерно для последнего? Ну, прежде всего, скрытность. Мы не знаем, кто устраивал массированные кибератаки на учреждения США и Южной Кореи, кто разрабатывал червей Stuxnet и Flame. Предположения, что с ними порезвились Корея Северная и Моссад есть не более, чем предположения. С таким же успехом это могли быть пришельцы с тау Кита или самозародившийся в недрах бухгалтерских программ и движков порносайтов искусственный интеллект. А генерал Дуэ говорил об этом применительно к тогдашней мировой ситуации и авиации.

"Германия разоружена в отношении прежних родов войск, и ей запрещено содержать вооруженные силы старого типа. Страна, которая вряд ли сможет примириться с тем, чтобы оставаться слабее других, в силу неизбежности вынуждена искать средства для осуществления своего реванша вне круга тех, которые у нее отняты и ей воспрещены… Появляются признаки, что Германия уже думает об этом, и следует предвидеть, что ей удастся усовершенствовать – с той интенсивностью и серьезностью работы, которые ее отличают, – новые боевые средства в своих научных и опытных кабинетах, где всякий контроль бесполезен".

То есть более девяноста лет назад проницательный генерал заметил, что в высокотехнологических вооружениях непропорционально большую роль играют исследовательские и опытно-конструкторские работы, протекающие скрытно; в результате которых новые системы оружия появляются во всей своей мощи, как Венера из головы Юпитера. А к современным системам кибервойн это положение книги Дуэ применимо в куда большей степени, чем к авиации, выдающей себя длиной взлетных полос и ревом моторов на стендах…

Дальше изменение, вносимое авиацией в ход войн. Коренное отличие между войнами прошлого, включая ту, в которой Дуэ участвовал, и войнами будущего, которые он предвидел. «Поле сражения было четко ограничено; сражающиеся составляли отдельную категорию граждан, специально организованных и дисциплинированных; существовало, наконец, юридическое различие между сражающимися (комбатантами) и несражающимися. Таким образом, во время мировой войны, хотя она глубоко захватила целые народы, положение было таково, что, пока меньшая часть граждан сражалась и умирала, большинство жило и работало, чтоб снабдить меньшинство средствами для военных действий. И все это могло иметь место потому, что невозможно было перейти боевые линии, не разбив их предварительно.»

Но технология изменила положение. «Теперь все это отпадает, потому что в настоящее время возможно проникнуть за линии, не разбив их предварительно. Этой способностью обладает летательный аппарат.»

Ну а та свобода передвижений, которую Дуэ приписывал аэроплану, в еще большей степени присуща кибероружию. И из нее вытекают уже не технические, а общественно-политические последствия. «Не могут более существовать районы, в которых жизнь могла бы протекать в полной безопасности и относительном спокойствии. Поле сражения не может более быть ограничено: оно будет очерчено лишь границами борющихся государств; все станут сражающимися, так как все будут подвержены непосредственным нападениям противника; не может более сохраняться различие между сражающимися и несражающимися».

Правоту этих слов Дуэ сполна ощутили на себе сначала жители Герники, Ковентри и Дорогобужа, а потом Гамбурга, Киля, Дрездена и Токио. И развернись кибервойна – более уязвимым для нее будет гражданское население; его коммуникации, инфраструктура, логистика, финансы – все это «завязано» на общемировое киберпространство, на аналог «воздуха» Дуэ (военные системы управления, будучи спроектированы правильно, с гражданской Сетью не соприкасаются – они аналог тех, кто во Второй мировой зарылся в бомбоубежище).

Дальше Дуэ говорил о том, что появление авиации сводит на нет те преимущества, которые ранее развитие огнестрельного оружия давало обороняющимся. (Итальянец воочию наблюдал это в Великую войну, но эффект это вовсю проявился в Гражданской войне США, и раньше, в боях Веллингтона с маршалами Наполеона на Пиренеях – чем дальнобойнее и скорострельнее мушкет, винтовка или пулемет, тем меньше наступающих дойдет до противника.) В случае авиации все наоборот – наступающий побеждает, уничтожая врага на аэродромах, а потом громя колонны, дороги, базы.

Мир увидел это в 1939-м, в ходе Блицкрига, ну а потом – в ходе «Бури в пустыне». Кибервойна же в принципе может дать еще более фантастические преимущества нападающему – представим себе результат воздействия вредоносного кода на развитую постиндустриальную инфраструктуру, почище Ковентри может быть…

Еще ниже Дуэ обосновывал необходимость наступательного способа действий в воздушной войне. Он исходил из малой эффективности зенитной артиллерии Первой мировой, пассивно ждущей налета, и приводил пример с крестьянами, не ждущими нападения бешеной собаки у ворот с палкой, а устраивающих на нее облаву. (Впрочем, нацисты, несмотря на всю любовь к книге Дуэ, не сумели в 1940-м году в ходе «Битвы за Британию» нанести серьезный ущерб английским авиазаводам; да и усилия RAF и 8-й воздушной армии янки смертельного удара заводам Хейнкеля и Мессершмитта не нанесли – лучшим средством ПВО оказались русские танки на аэродромах…)

Но сегодня кибербезопасность похожа именно на этих крестьян – вон, Компьюлента рассказывает, что прошлогодний ущерб от киберкраж мог достигнуть 2,5 миллиардов долларов (в обнародовании точных цифр банкиры, по понятным причинам, не заинтересованы). А киберкража – это только то, что кто-то сумел отнять у другого в ходе своего преступного бизнеса. Ну а война – бизнес на разрушении и убийстве (приставка кибер- ничего в этом не меняет), ущерб тут может быть несопоставимо выше.