Компьютерра - Компьютерра PDA N143 (29.10.2011-04.11.2011)

Если вам не нравится интерфейс Unity, можно установить упомянутый выше пакет gnome-session-fallback из штатного репозитория. Среди вариантов входа в систему появятся "Gnome Classic" и "Gnome Classic (No effects)"; выбрав один из них, вы сможете наслаждаться привычными панелями. Правда, недолго - среду исчерпывающе описывает слово "убожество". Панели есть, но их невозможно настраивать (по крайней мере, визуальными средствами - в недрах редактора конфигурации я не копался), а самое главное - отсутствуют апплеты. Это естественно, поскольку апплеты Gnome 2 в третьей версии работать не могут из-за особенностей новой архитектуры.

Интерфейс Gnome-session-fallback

Более перспективным видится вариант кастомизации Gnome Shell. Для начала необходимо инсталлировать пакет gnome-shell, затем выбрать при входе в систему вариант "Gnome" и с помощью расширений превратить его в некое подобие предыдущей версии среды.

Для этого на сайте проекта Gnome Shell Fripperyскачиваем последнюю версию набора расширений gnome-shell-frippery. Полученный архив распаковываем в домашний каталог (обратите внимание, что расширения нужно скопировать в ~/.local/share/gnome-shell/extensions - "Менеджер архивов" может переименовать директорию при распаковке). Для включения и отключения расширений используется gnome-tweak-tool ("Дополнительные параметры системы").

Другие расширения легко найти в Сети - неплохая коллекция доступна на сайте WEB UPD8.

Использование "Oneiric Ocelot" похоже на лотерею: некоторым везёт, другие находят разложенные тут и там грабли. Ничего удивительного. Переход на Gnome 3 и Unity - процесс сложный, и какое-то время дистрибутив будет лихорадить. Canonical может позволить себе подобные эксперименты, у компании есть версия 10.04 LTS, настольная редакция которой поддерживается до апреля 2013 года. Более поздние релизы (10.10 и 11.04) с Gnome 2 также актуальны. И, разумеется, есть основанная на Qt оболочка Unity 2D, предназначенная для слабых машин без современных видеоадаптеров. Хотя разработчики и пытаются сделать её максимально похожей на Unity, это отдельный, не использующий аппаратного ускорения графики и более стабильный продукт.

Что касается тюнинга, то он необходим - в системе явно не хватает инструментов для настройки интерфейса. Вариант использования Gnome Shell с расширениями очень интересен (несмотря на общую убогость, штатная оболочка Gnome гибко конфигурируется). Но едва ли он имеет смысл в Ubuntu. Этот дистрибутив заточен под Unity, и для такого варианта лучше взять, скажем, Fedora или OpenSUSE.

P.S.За время написания статьи тачпад DELL Vostro A860 в Ubuntu 11.10 таки заработал после очередного обновления. Так что работы по отладке явно ведутся.

Автор: Сергей Голубицкий

Опубликовано 31 октября 2011 года

В последний день октября я заварил очень густое повидло. True multitasking, так сказать ☺

По наивности ли, а то и просто по неведению мне в упрек регулярно (не реже раза в месяц) ставят «несостоятельный» творческий метод: мол, сначала Старый Голубятник придумывает теорию, потом под нее подгоняет действительность. И это, якобы, вредит той самой действительности. Ее потугам на объективное представление.

На самом деле метод мой выстрадан по меньшей мере четвертью века интенсивных и болезненных творческих исканий, которые начались еще в начале 80х годов и обрели узнаваемые сегодня контуры в процессе написания диссертации. Переломным моментом стало одно из эссе самого любимого моего румынского писателя Марина Преда, в котором он предсказывал (в конце 70х) скорую гибель художественной литературы в ее классическом виде.

Марин Преда утверждал, что через 10-15 лет люди просто утратят интерес к чистой авторской выдумке. Тому высосанному из собственного воображения винегрету из ходульных персонажей (чья ходульность прячется за жупел якобы «типичного образа»), тем дебильно невменяемым сюжетам (еще хуже - остросюжетам), которые автору мнятся актуальными и захватывающими. Короче читатели ближайшего будущего по мнению Марина Преды не то чтобы разочаруются, а банально притомятся от столетий поглощения проприетарно-авторского бреда. И возжелают нового.

Какого нового? Марин Преда тогда же, в конце 70х, дал свой рецепт: художественная литература должна основываться на переосмыслении исторической реальности!

Когда я познакомился с этим теоретическим эссе Марина Преда в 80х, я просто понял: вот он, мой путь в литературе. Сегодня, оглядываясь по сторонам, могу добавить: Преда был гениальным провидцем! Почему? Потому что сегодня ничего кроме предсказанной им вариации художественной литературы практически не существует (тополи-маринины, разумеется не в счет: мукулатура как не была литературой 300 лет назад, так не является и сегодня).

Одним из первых взорвал одновременно историю и художественную литературу Умберто Эко (романом «Имя розы»), за ним повалила даже не волна, а лавина: все эти альтернативные истории, антиистории, антиутопии, фэнтэзи - всё без исключения иллюстрирует гениальное предвидение Марина Преда.

С философской точки зрения теория румынского романиста выглядит тривиальной: переосмысленная художественная реальность, лежащая в основе литературы нового типа - не что иное как материализация основного механизма для запуска любого социального мифоканона. Эту тему я избороздил вдоль и поперек в своей диссертации, поэтому за деталями отсылаю всех любопытствующих к лучшему тексту, который я написал за всю свою жизнь. Здесь же ограничусь лишь маленькой цитатой из замечательного знатока античной культуры Феохария Кессиди: «Миф возникает из потребности компенсировать то, чего люди лишены, и из представления о возможности такой компенсации. Чего-либо невозможного для мифа не существует. Оба вида мифов (древние и современные - С. Г.) представляют собой «прорыв» судьбы, освобождение от оков бытия и внешней необходимости, являются преодолением противоположности между мечтой и действительностью, между желаемым и возможным, равно как между реальным и идеальным, вечным и временным, всеобщим и единичным и т.д. в воображении и с помощью воображения».

При таком раскладе переделка художественной литературы была лишь вопросом времени. Эпоха интернета создала новый тип человека: гиперактивного нетизана. Нетизану не интересно осуществлять прорыв судьбы в тоскливые фантазии писателей, слепленных из такого же теста, что и он сам. Нетизану хочется стать агентом Великой Истории.

Именно эту потребность и обслуживает художественная литература новой эпохи, предлагающая читателям возможность осуществить судьбоносный прорыв в биографии королей, диктаторов, героев и серийных убийц. То есть исторических персонажей. Якобы, исторических.