Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 161

Написал он это, кстати, задолго до возникновения США. Это из Historical Review of Pennsylvania, 1759 год, страница 289, увидевшей свет в печатне города Лондона. А менее чем через два десятилетия британская корона потеряет одну из драгоценностей – североамериканские колонии. Причём своевольные республиканцы войдут в соглашение с кичливыми галлами, нагло оспаривавшими у островитян отнятую у голландцев власть над морем. (Любителям кино – финал «Патриота» с Мэлом Гибсоном.) Франклин играл в этих событиях крайне важную роль (склонным к чтению – «Лисы в винограднике» Фейхтвангера). То есть получается, что в столице империи (не носившей тогда этого имени) и перенявшей от Нидерландов не только корону Нептуна, но и свободу печатных изданий, которой славился Амстердам, был издан сугубо подстрекательский текст… С особо тяжкими последствиями – превращением, в конечном счёте, былой метрополии в непотопляемый авианосец заокеанских мятежников.

А вот свежайшее на момент написания колонки высказывание о свободе печати, правда, осуществляемой не с помощью свинцовых литер, а кремниевых кристаллов. «Блокировать попытки радикалов использовать для своей пропаганды возможности информационных технологий, ресурсы интернета и социальных сетей». Это – Президент Российской Федерации В.В. Путин, на расширенной коллегии ФСБ 14 февраля 2013 года. В день, когда четверо полицейских, местный и трое командированных из Вологды, были убиты в Дагестане тамошними террористами. Понять озабоченность Верховного Главнокомандующего вполне можно. Знакомые силовики, после командировок в те края, описывают за чаркой очищенной довольно тревожную картину. И нет никаких сомнений, что террористы весьма широко пользуются интернетом. И стационарным, и мобильным… Как и все мы. Как и продавец ларька, заказывающая в местной пекарню партию булок и пирожков с помощью мобильного устройства и уточняющая его состав путем заполнения мелкоскопической таблички. Ах, да – «информационную систему», используемую местной продавщицей, простейшую, но вполне справляющуюся с задачами логистики свежего лаваша и самсы, предоставил местной продавщице владелец пекарни, выходец из краёв, традиционно почитавшихся склонными к террору. А написал табличку один из его сыновей, в промежутках между подвозом муки…

Предположить, что те, кто захочет замесить адскую смесь на основе удобрений и дизтоплива для своих террористических нужд, не воспользуются в ряде случаев самым удобным средством связи, было бы довольно странно… И адептов они вербуют, явно не распространяя листовки, отпечатанные с помощью гектографа; желатиновая масса и ализариновые чернила нынче не в ходу. Пропаганда террора! Но вот только ли в интернете она имеет место?

Пройдем по улицам обычного губернского города. Мемориальная доска, отмечающая место былой службы Михаила Евграфовича. Другая табличка. Улица Каракозова, Дмитрия Владимировича, мелкопоместного саратовского дворянина. За неуплату исключённого из Московского университета. Стрелявшего 4 апреля 1866 года у врат Летнего сада в царя-Освободителя (крестьянин Осип Комиссаров вроде бы ему помешал…).

Гуляем дальше. Улица С. Перовской. Софья Львовна, дочь петербуржского губернатора. Правнучка министра народного просвещения графа Алексея Разумовского (кстати, сугубого поклонника иезуита Жозефа де Местра и его консервативно-охранительных идей, желающие познакомиться найдут его в «Литпамятниках»). Террористка удачливая. Прикончила Александра Второго. Как там, у поэта Корнилова-то?

На глазах у питерских зевак В день воскресный по приказу девки Два бродяги – русский и поляк – Кинули две бомбы-самоделки.

Перовская – та самая «девка». Впрочем, это – стихотворение «Екатерининский канал» в «тамиздатовском» варианте. В перестройку в «Новом мире» было благообразнее:

На глазах у питерских зевак Барышня платочком помахала, И два парня, русский и поляк, Не могли ослушаться сигнала.

Ясное дело – можно ль дочь губернатора, в эпоху нарастающей тоски по потерянной России, простонародным «девка» обзывать? И борцов за свободу, когда, во имя грядущей Приватизации, предстояло кидаться под свои же БМП (экипаж которых и так мало что видит в городском движении) – бродягами? Даже в поэзии…

Но у Корнилова всё правдиво и некомплиментарно, даже с барышней. А как с Блоком быть? С поэмой «Возмездие», где о Перовской с симпатией… А это ж классика! Которую, правда, мало кто читает, да и современное оформление квартир книжные шкапы предполагает редко. Но таблички с именами цареубийц видят многие (поставьте эксперимент в своём городе!). Их явно больше, чем посетителей экстремистских сайтов…

Ну ладно… Это – политика. Но вот чистое зло. Педофилия. Борьба с ней солидаризирует все слои общества… Все ли?

Вот бродят с растерянными лицами прокуратурские и следственные дамы. В том же губернском городе коллегия присяжных оправдала педофила. Причём – не богатенького. Обычного забулдыгу. Подкуп присяжных адвокатом обвиняемого исключён – обвиняемый вменяемых денег не видал отродясь… Присяжные, в большинстве своём дамы, пожалели ханыгу. Местный прокурор в ужасе – у него на подходе ещё три педофильских процесса. (Причём юристы называют доказательную базу во всех случаях вполне солидной.) Вот так оно, в реальной жизни-то… Поэтому очень забавными выглядят попытки насаждения в интернете принудительного благочиния в духе иезуита де Местра. Про «белые списки» КТ уже рассказывала. Скажем ещё, что любой «белый список» есть не что иное, как предварительная цензура. Которую старшие читатели ещё помнят… И которая совсем не помогла СССР.

Но вот как быть с Франклином? С его подстрекательскими трудами? Явное злоупотребление свободой слова в Лондоне, издателем Гриффитсом с Патерностер-роу, повлекшее мятеж и утрату колоний… Но возьмём и прикинем: а сколько жителей колоний прочитало 444 страницы этой книги? Учитывая, что первое американское издание увидело свет лишь в 1812 году. Вряд ли много… И намного вероятней, что к революции их подталкивали сугубо экономические резоны, порождённые скверно работающей системой административно-политического управления. Введение Гербового сбора (налог такой) да лишение любимого ямайского рома (в легенде, конечно, чай – из-за спиртного пуританам бунтовать неуместно…). И может быть, четвёртому королю Великобритании Георгу, третьему монарху, носящему это имя, стоило меньше времени уделять своему хобби (он был недурным токарем), а больше читать книги авторов из колоний. И, по результатам чтения, больше доверять Оппозиции Его Величества из вигов. И тогда, возможно, вся история человечества пошла бы иным путём. Не было бы и Бостонского чаепития в колониях, и Гордоновских бунтов (Gordon Riots) в метрополии (о нём «Барнеби Радж» Диккенса, восьмой том из тёмно-зелёного тридцатитомника) и мировых войн ХХ века, экономической сутью которых, видимо, был переход первенства в капиталистической экономике от Британии к США…