Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 179

По мнению Спилберга, фундаментальная причина грядущих перемен — возросшая конкуренция с развлечениями, которые стали популярны лишь относительно недавно. Вместо того, чтобы направиться в кинотеатр или купить фильм на диске, потенциальные зрители тратят время на компьютерные игры, смотрят Youtube или просто болтают в социальных сетях.

«Время, имеющееся у людей в распоряжении, не безгранично, — объясняет Спилберг. — Неделю нельзя сделать подлиннее. В сутках ровно 24 часа, и больше не будет.» Приходится делать выбор, и поскольку других вариантов хватает, времени, уделяемого кино, становится всё меньше и меньше.

Цифры подтверждают мнение Спилберга. Растущие кассовые сборы — лишь половина истории. Другая половина — количество проданных билетов, из которых составлены эти сборы. Оно достигло пика в 2002 году и с тех пор падает. В прошлом году этот показатель достиг уровня середины девяностых — 1,3 миллиарда штук.

Согласно данным ESA, владельцы игровых приставок с трёхлетним стажем на 50 процентов реже ходят в кино и на 47 процентов реже смотрят телевизор. Неудивительно, что игровая индустрия переросла Голливуд. Хотя 2012 год был для неё далеко не лучшим, продажи компьютерных игр в США составили 14,8 миллиардов долларов (данные NPD).

Почему же кассовые сборы растут, а не падают? С одной стороны, это объясняется увеличением числа выпущенных фильмов. В 2012 году в американский прокат, по данным boxofficemojo.com, вышли 660 лент — ещё одно рекордное число. В восьмидесятые-девяностые годы количество фильмов колебалось между четырьмя и пятью сотнями и впервые превысило 600 лишь в 2007 году.

Во-вторых, билеты существенно подорожали. Цена билета на «Индиану Джонса», вышедшего тридцать лет назад, была ниже трёх долларов. «Парк Юрского периода» в 1993 году можно было посмотреть за 4,14 долларов. К тому времени, когда вышла «Матрица», средняя цена билетов перевалила за пять долларов, а билет на прошлогодних «Мстителей» стоил уже почти восемь долларов.

Если знать это, становится понятнее одержимость, с которой Голливуд насаждает 3D. Даже если трёхмерность не вернёт в кинотеатры ушедшую публику, она по крайней мере позволяет продавать билеты втридорога, не вызывая при этом протестов и недовольства.

Кассовые сборы — далеко не единственный источник дохода киноиндустрии. С середины девяностых Голливуд бурно рос за счёт денег, которые давала продажа записей фильмов на DVD. Теперь этот источник дохода стремительно иссякает.

Продюсер Линда Обст цитируетв своей книге Sleepless in Hollywood слова Питера Чернина — человека, который почти пятнадцать лет возглавлял News Corporation (20th Century Fox). «Люди, вероятно, будут считать период с 1995 до 2005 года золотым веком этого поколения кинобизнеса, — говорит Чернин. — DVD давали нам пятьдесят процентов прибыли».

Продажи DVD не просто становятся ниже. Чтобы описать то, что с ними происходит, требуется глагол посильнее. За один лишь 2010 год продажи дисков с фильмами в США сократились на целых 40 процентов. В 2011 году падение составило ещё 20 процентов. DVD больше никому не нужны.

Разорение крупной американской сети видеопрокатов Blockbuster наглядно показывает, насколько быстро упал интерес к DVD. В 2004 году в девяти тысячах точек Blockbuster работали около 60 тысяч сотрудников. Путь от процветания до банкротства занял всего шесть лет. В начале 2011 года остатки обанкротившейся компании были проданы с аукциона за 233 миллиона долларов. Количество действующих точек проката упало с тех пор в двадцать раз.

Несколько лет назад кинокомпании возлагали свои надежды на Blu-Ray, но надежды оказались пустыми. Популярность Blu-Ray растёт слишком медленно. Этот формат по-прежнему не приносит и, скорее всего, никогда не будет приносить тех денег, которые давали DVD.

Упадок этого источника дохода означает, что новые фильмы даже в случае успеха будут вдвое менее прибыльными, чем в прошлом. Чтобы пережить настолько значительное сокращение прибыли, отрасли потребуется ужаться до масштабов двадцатилетней давности, а это крайне неприятный и совсем не безопасный процесс.

Обст пишет, что скорость изменений отбила у продюсеров всякое желание рисковать. Успех фильма и в более спокойные времена никто не мог гарантировать со стопроцентной уверенностью, а уж теперь и подавно. Бизнес-модель, за счёт которой предполагается возвращать расходы на съёмку, запросто может прийти в негодность к тому моменту, когда фильм будет готов.

Чтобы уменьшить неопределённость, кинокомпании стали активно избегать непроверенных сюжетов и незнакомых зрителю актёров и авторов. Перспективы очередного сиквела или римейка со звёздами в главных ролях проще предсказать. А если вложить в него побольше денег и налечь на рекламу, появляется надежда на то, что фильму удастся пробиться через, как выразился Спилберг, «белый шум переполненного рынка».

Именно с этим связана наметившаяся в последние годы «сериальность» кино. Фильмы с порядковым номером после названия снимали и тридцать лет назад, но бесконечные эпопеи вроде той, которую делает Disney про «марвеловских» супергероев, — это нечто новенькое. Любую ленту студии норовят превратить в «франшизу», позволяющую добавить к ней хотя бы четыре-пять продолжений. Успех первой части практически гарантирует, что продолжения хотя бы окупят себя.

Другой побочный эффект — разбухание бюджетов. В течение последних нескольких недель на экраны вышло больше фильмов с бюджетом, превышающим 200 миллионов долларов, чем за все восьмидесятые и девяностые годы вместе взятые — даже с учётом инфляции. Вот пример: бюджет прошлогоднего «Хоббита» оценивается в 250 миллионов долларов, тогда как первая часть «Властелина колец», снятая тем же режиссёром чуть больше десяти лет назад, стоила всего 98 миллионов долларов.