Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем

— Новые проекты это учитывают, — согласился Хрущёв. — Будут кухни и ванные побольше, и вообще планировку будем улучшать. Первоначально делали как дешевле, чтобы как можно больше народа сразу можно было переселить в отдельные квартиры. Снять напряжённость, чтобы народ видел и понимал, что советская власть о нём помнит и заботится.

— Вот, что правильно сделали — призывной возраст с 18 лет, — сказал Иванов. — Раньше пацаны до 21 года дурью маялись — школу закончили, а на работу не берут. Кому охота рабочего учить, если через 3 года его в армию заберут, а потом он больше на завод не вернётся?

— Да, верно, хулиганов на улицах меньше стало, — подтвердили собравшиеся. — Молодёжь после школы теперь без дела не шатается, а сразу или в институт, или в армию идёт.

— Со жрачкой надо что-то решать! — крикнули из толпы. — Города крупные сейчас получше снабжаются, а в мелких люди только за счёт личных огородов и выживают. А тут придёшь с работы, еле живой, не до огорода уже!

— У нас, товарищи, сейчас остаётся большая проблема с неравномерностью качества снабжения населения по стране, — признал Никита Сергеевич. — Часто в этом виноваты местные руководители и партийные органы. Более-менее нормально снабжаются города-миллионники. В малых городах снабжение будем улучшать. Правительство об этом знает, и в этом направлении работа ведётся. Скоро поеду по сельскохозяйственным регионам, смотреть, что и как. Будем поднимать и интенсифицировать сельское хозяйство.

— Никита Сергеич, только не поломайте то, что уже работает! — попросили из толпы. — Спасибо, что скотину кормами обеспечили. Теперь если не в магазине, так хоть на рынке мясо купить можно.

— А в магазинах что, мяса нет? — спросил Хрущёв.

— Да оно, вроде, и есть, а всё равно, что нет, — развёл руками Иванов. — Вид у него часто такой, как будто от него всё съедобное по дороге отрезали, а в магазин попало то, что осталось.

— Вот так даже? — удивился Никита Сергеевич. — Хорошо, с этим тоже разберёмся. А вы, товарищи, почему сами активности в этом вопросе не проявляете? Я-то один на всю страну, везде не поспею. Мне помощники нужны. Из народа. Я предлагаю шире использовать первичные партийные организации для обратной связи населения с руководителями партии и правительства. У нас есть Госконтроль, Народный контроль, ОБХСС, Комитет партийного контроля. Да и просто обращение в районный комитет партии или к депутату местного совета поможет.

— Да поди оно поможет. Эти шишки местные сидят по своим кабинетам, не достучишься до них. Вот постояли бы вместе с нами в одном магазине, в очередях, может, мозги бы на место встали. А то только агитировать мастаки!

— Товарищи, а ведь я такое указание ещё в прошлом году давал! — возмутился Хрущёв. — Что все партийные работники должны снабжаться наравне с населением. Значит, местные товарищи его игнорируют?

— Да они как питались в своей райкомовской столовой, так и сейчас питаются! И продуктами на дом закупаются через ту же столовую! Стол заказов там, видите ли, открыли, — в голосе говорившего слышалось справедливое возмущение. — Товарищи, как же... Гусь свинье не товарищ!

— Стол заказов, говорите... Та-ак... С этим я тоже разберусь, — помрачнел Никита Сергеевич. — Кстати, у вас ведь смена заканчивается?

— Десять минут как кончилась!

— Тогда вот что. Задерживать вас после работы я права не имею, идите переодевайтесь, — сказал он. — Но если кто из вас после работы собирался зайти в ближайший магазин, то я бы с удовольствием с вами тоже туда зашёл.

Толпа отозвалась восторженным рёвом.

— Никита Сергеич, пойдёмте, беленькую возьмём, посидим душевно!

Хрущёв засмеялся.

— Да нельзя мне, печень больная. Я вообще-то не о том, я на прилавки посмотреть хочу, проверить, как население снабжают.

— Пойдёмте, Никита Сергеич, тут недалеко, за углом, — сказал Иванов. — Сами всё и увидите.

Через несколько минут Хрущёв вместе с Устиновым уже шёл вдоль глухого заводского забора, чёрный ЗиС-110, урча мотором, медленно ехал рядом, а следом валила возбуждённая толпа рабочих.

— Товарищи, а есть среди вас контролёры Госконтроля или Народного контроля? — спросил на ходу Никита Сергеевич. — Чтобы всё законно было.

Из толпы вперёд протолкался мужчина средних лет.

— Петров Михаил Васильевич, контролёр Госконтроля, — представился он.

— Вот и хорошо. Удостоверение у вас собой, Михаил Василич? — спросил Хрущёв.

— А как же.

Продавщицы ближайшего местного магазинчика были крайне удивлены, когда в их неизбалованную вниманием начальства торговую точку явился лично Первый секретарь ЦК КПСС, да ещё в сопровождении Председателя ВПК и едва ли не всей первой смены завода № 88.

Окинув взглядом прилавки и витрины, Никита Сергеевич оглянулся на толпящихся сзади рабочих, и сказал:

— Н-да... Вроде и продукты есть, а купить нечего. Голубушка, — обратился он к продавщице, — привоз товара давно был?

— В-вчера...

Из недр магазина бледным привидением появился завмаг. Цвет его лица был неотличим от цвета тощих синеватых кур в витрине.

— Что ж у вас, товарищи, на прилавках так печально? — по-доброму спросил его Хрущёв.

— Так... Не завозят, Никита Сергеич... — пробормотал завмаг.

— Не завозят, говорите... А если найду? Михаил Василич, удостоверение товарищам предъявите, и пойдёмте, посмотрим вместе, — Хрущёв решительно поднял откидную часть прилавка, проходя за витрину. — А вы, товарищи, подождите здесь, только организованно, пожалуйста, — попросил он рабочих.

— Всё в порядке будет, Никита Сергеич, мы тут постоим!

Хрущёв с контролёром Госконтроля скрылись в недрах магазина. Через 30 секунд обе продавщицы под весёлое улюлюкание толпы уже выкладывали на витрины отложенное «для своих»: хорошие окорока, колбасу, рыбу, кур вполне съедобного вида... Затем появилась вырезка, немного ветчины...

— Вот видите, Михаил Василич, — сказал Хрущёв, выходя из подсобки в торговый зал, — добрым словом и удостоверением Госконтроля можно добиться куда большего, чем просто добрым словом. А ведь вы и сами можете точно так же зайти и проверить. Не надо бояться осуществлять свои полномочия.

— Так, товарищи, — сказал Никита Сергеевич, обтирая руки тряпкой. — Вы тут отоваривайтесь, а я в райком поеду, пока они там не разбежались. Тоже отоварю там кое-кого...

Они с Устиновым сели в машину и уехали. Что происходило в стенах райкома — осталось неизвестным. Однако на следующий день в магазинах появились не только продукты, но и молчаливые, хорошо одетые покупательницы, чувствовавшие себя явно не в своей тарелке. Это были жёны партийных чиновников, которых жизнь в лице Первого секретаря ЦК заставила отовариваться вместе с народом.