Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем

— Экономический строй не важен — социализм, капитализм, да хоть первобытно-общинный строй — чёрт с ним! — подчеркнул Тито. — С этим разберёмся потом. Сейчас важно создать единый фронт, единое экономическое пространство для противостояния неоколониализму Запада.

— На мой взгляд, маршал Тито излишне сгущает краски и слишком торопится. — сказал Неру, — Индия и Индонезия, — он бросил взгляд в сторону президента Сукарно, и тот согласно кивнул, — считают, что такая спешка не нужна. Политически мы к подобному объединению пока не готовы. Но к сотрудничеству с Советским Союзом и социалистическими странами в целом, готовы вполне. И в этом плане предложения маршала Тито и господина Чжоу нас заинтересовали.

— Мы могли бы войти в экономический союз на правах ассоциированных членов, — пояснил Неру, — ограничившись в совместных экономических проектах и находиться в зоне беспошлинной торговли. Нас пока смущает перспектива единой валюты, поэтому мы хотели бы сначала посмотреть, как пойдут дела у СССР, Китая и Югославии. Ну, и затем, по результатам, примем осознанное, взвешенное решение. Нас не устраивает зависимость мировой экономики от американского доллара. Поэтому, если у первоначальных участников будут положительные результаты с использованием объединённой валюты, эту единую валютную зону в будущем можно будет расширить.

— Мы сформулировали пять принципов, «панча-шила», основываясь на которых, собирались строить наши взаимоотношения внутри Движения Неприсоединения. — продолжал Неру. — Это: Взаимное уважение территориальной целостности и суверенитета. Ненападение. Невмешательство во внутренние дела. Равенство и взаимная выгода. Мирное сосуществование.

— Как видите, эти принципы практически слово в слово совпадают с вашей Декларацией от 3 мая. Если Советский Союз согласен уважать эти принципы, то препятствий для нашего сотрудничества не существует.

— Мы, конечно, понимаем, — добавил Неру, — что СССР так или иначе останется де-факто лидером такого союза, если будет в нём участвовать. Хотя бы потому, что ваша наука и техника, ваша промышленность и система образования значительно более развиты, чем у любой из других стран-участниц. СССР способен стать научно-техническим локомотивом этого союза. Но политические решения мы всё же хотели бы принимать совместно, на равноправных условиях.

— Нас в этом раскладе привлекает возможность из региональных держав перейти в состояние игрока мирового масштаба. Для Индии, для Китая, для Индонезии это величайший, возможно — единственный шанс. Иначе я никогда не согласился бы даже обсуждать подобное развитие событий. Итак, господин Хрущёв? Ваше мнение?

Хрущёв, Косыгин, Жуков и Шепилов, потрясённые до глубины души, среагировали не сразу. Никита Сергеевич помолчал, собираясь с мыслями:

— Вы обрисовали захватывающие перспективы, господин Неру, — ответил он. — Настолько захватывающие, что их даже сложно осознать вот так, сразу. Но вы ничего не сказали о военном аспекте вопроса? Этот момент важен, его нельзя игнорировать.

— Мы не хотим участвовать в Организации Варшавского договора, — ответил Неру. — Но мы сознаём, что против стран Экономического Союза может быть развязана империалистическая агрессия. Поэтому мы считаем, что у наших стран должна быть единая схема поставки вооружений, разумеется, советских. Мы готовы платить за них нашими товарами.

— Однако, полагаю, что военный аспект в нашем сотрудничестве всё-таки будет вторичным, — Неру поднялся и повернул стоявший на столике небольшой глобус. — С единым политическим образованием, занимающим 3/4 Евроазиатского континента мало кто рискнёт всерьёз связываться.

— Разумеется, — сказал Хрущёв. — Мы готовы уважать перечисленные вами принципы сотрудничества и, да, мы, безусловно, согласны. Но остаётся масса технических моментов, которые необходимо утрясти. Да и подобные судьбоносные решения в нашей стране принимаются исключительно коллегиально. В исходе обсуждения я не сомневаюсь, но соблюсти протокол необходимо.

— Ну, конечно, — согласился Неру. — Нам важно принципиальное согласие советского руководства, а согласованием деталей займутся министры иностранных дел. Мы уже подготовили пакет документов для господина Шепилова, и готовы изучать и обсуждать любые поправки и дополнения.

— Что до совместных проектов, — сказал Хрущёв, — Я полагаю, вам, в первую очередь, понадобятся грамотные специалисты, умеющие обслуживать и эксплуатировать поставляемую из Советского Союза технику. Вот о подготовке таких специалистов у вас и следует подумать в первую очередь.

— Кстати, как вы предлагаете именовать наше экономическое объединение? — спросил Косыгин.

— Что до названия — пусть будет что-то политически нейтральное, — предложил Тито, — например, ЕвроАзиатский Экономический Союз.

— А если к нашему союзу решит позже присоединиться какая-нибудь страна Африки или Латинской Америки? — ответил Неру. — Да и Египет не в Азии находится. Зачем ограничивать себя заранее географическими рамками? Пусть будет Earth Economic Alliance — Экономический Альянс Земли.

— Это хорошо звучит. Мощно, — одобрил Хрущёв. — И ещё. Предлагаю до согласования всех деталей хранить наше решение в строжайшей тайне. Пусть заявление о создании экономического союза станет для наших заклятых друзей небольшим сюрпризом.

— Джона Фостера Даллеса инфаркт хватит, когда он узнает, — усмехнулся Насер.

В этот день стороны ограничились подписанием секретного протокола о намерениях. Теперь предстояли долгие подробные переговоры, согласования деталей на уровне министров иностранных дел и большая техническая работа.

Закончив основное обсуждение, Тито подвёл к Хрущёву Гамаль Абдель Насера. Никита Сергеевич ещё не встречался с египетским президентом вживую. После краткого знакомства Насер без лишних слов перешёл к главной теме:

— Население Египта растёт, — сказал он, — а земледелие в Египте всегда зависело от разливов Нила. К сожалению, эти разливы непредсказуемы. Получать стабильные урожаи трудно. Нам бы очень помогла плотина на Ниле, которая могла бы регулировать водосток, а заодно обеспечила Египет электричеством.

— Но построить плотину на реке таких размеров как Нил, самим египтянам не под силу. Мы обращались к англичанам, французам, но они отказали, — продолжал Насер. — Тогда у меня возникла идея. Я собираюсь национализировать Суэцкий канал, и на доходы от его эксплуатации построить плотину.

Хрущёв уже знал всё, что он скажет, но слушал, изображая интерес. Когда Насер сделал паузу, Хрущёв спросил:

— Вы полагаете, Англия и Франция просто так отдадут вам контроль над каналом?